Вспоминая В.В. Жириновского - Луиза Дмитриевна Гагут

Павлович Астафьев – опытный юрист, в прошлом – начальник отдела прокуратуры Московской области, Виктор Григорьевич Вишняков – доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Вячеслав Викторович Киселёв – заведующий Щёлковской юридической консультацией Московской областной коллегии адвокатов, Олег Александрович Финько – доцент, главный редактор «Юридической газеты».

«К работе над проектом постановления Государственной Думы о политической амнистии мы приступили немедленно, – писали впоследствии участники процесса. – Легко сказать, приступили. Но сразу встал вопрос: а какая она должна быть, эта политическая амнистия? На кого должна распространяться? На тех, кто выступал в августе 1991 года в защиту Конституции СССР, закреплённого в ней общественно-политического строя СССР, а в октябре 1993 года – Конституции Российской Федерации, провозглашённого в ней общественно-политического строя Российской Федерации? И нужно ли было амнистировать тех, кто действовал на законных основаниях, но проиграл борьбу за власть по одной только причине – по причине бездарного руководства? Или же амнистировать надо было тех, кто совершал антиконституционные перевороты, расстрелял из танков и сжёг парламент Российской Федерации, убил сотни людей, защищавших его? И может ли идти речь об амнистии тех, кто был объявлен пришедшими к власти „демократами“ „героями“ и „защитниками свободной России“?

Для образца взять было нечего: за всю историю России политических амнистий не было. Кроме того, мы отлично понимали, какие силы будут противодействовать принятию такой амнистии, причём не только в президентских и правительственных структурах, но и в самой Государственной Думе. К этому времени уже были опубликованы списки кандидатов в этот орган, и среди кандидатов было немало рьяных защитников „демократических преобразований“. Вместе с тем мы были убеждены, что будет среди депутатов немало и наших сторонников.

В этих условиях нужен был особый подход к определению цели и смысла самой политической амнистии. И надо было проработать не только её теоретические аспекты, но и хорошо предусмотреть действия правоохранительных органов, которые будут непосредственно исполнять её…

При этом амнистия должна была коснуться не только лиц, которые содержались в следственных изоляторах или которые уже были осуждены, но и тех, кто не был привлечён к уголовной ответственности, хотя и совершил преступления. Ведь точных сведений о виновных лицах не было и нет. Да и кого надо было относить к виновным людям? Разве можно утверждать, что лица, давшие приказ стрелять в центре Москвы из тяжёлых танковых орудий по зданию парламента, в котором находились сотни людей, не должны были нести уголовной ответственности? А разве нет вины на тех депутатах Верховного Совета России, которые проголосовали в июне 1990 года за государственный суверенитет России и тем самым внесли свою лепту в развал великого государства? Разве не эти же депутаты ратифицировали Беловежские соглашения, Федеративный договор? Эти и другие решения депутатов, принимавшиеся стоя, в состоянии эйфории, причинили народам бывшего СССР неисчислимые бедствия.

Всё это так. Но стране нужен был мир, стране нужно было согласие. На это ориентировали выступления В.В. Жириновского, программные установки ЛДПР…

Трагические события 19–21 августа 1991 года, 1 мая и 3–4 октября 1993 года свидетельствуют о том, что новоявленные перестройщики и „демократы“ были не в состоянии направлять развитие страны, в результате она была поставлена на грань гражданской войны.

Тогда ещё не время было выяснять, кто конкретно виноват в причинах событий, происходивших в стране в 1991-м и 1993 годах, и привлекать их к ответственности. До тех пор, пока многие участники событий тех дней находятся у власти, создание разного рода комиссий для выполнения этой работы ничего не даст».

Такие противоречивые мысли и сомнения возникали при разработке проекта первой в истории России политической амнистии.

И всё же, несмотря ни на что, проект документа был разработан и уже в первые дни работы нового парламента, 4 января 1994 года за подписью председателя фракции ЛДПР В.В. Жириновского был внесён во временный секретариат только что избранной Государственной Думы Российской Федерации, а уже 23 февраля 1994 года, несмотря на оказываемое со всех сторон яростное сопротивление, постановление об амнистии было принято большинством голосов депутатов Государственной Думы.

Буквально в считанные дни арестованные в 1991-м и 1993-м годах по политическим статьям, вопреки противодействию президента Ельцина, вышли на свободу.

Политическая амнистия, проведенная Государственной Думой, стала настоящим триумфом Жириновского. Он обещал избирателям провести амнистию политических заключённых во время своей избирательной кампании, но в реальности выполнить это обещание оказалось гораздо сложнее, чем виделось до выборов.

Объявление амнистии было изначально заложено в тексте новой Конституции как относящееся исключительно к ведению Государственной Думы. Причём такое решение она могла принять не законом, а простым постановлением, и это единственный вопрос, по которому постановление Государственной Думы имеет юридические последствия. Все другие принимаемые Государственной Думой постановления таких последствий не имеют, а относятся лишь к её внутренней деятельности.

Многим это стало понятно лишь потом, когда Государственная Дума начала принимать постановления по поводу денонсации Беловежских соглашений и тому подобным политическим вопросам, так и оставшимся на бумаге.

Но рассмотрение вопроса об амнистии, по которому Государственная Дума имела законное право принятия решения по Конституции, никто не мог у неё отнять, и это вызвало определённые потрясения в тех государственных структурах и ветвях власти, которые не желали проведения такой амнистии, прежде всего в отношении ожидавших своей участи в Лефортовской тюрьме противников президента Ельцина, который по своим авторитарным привычкам пытался всеми силами этому воспрепятствовать. Но теперь сделать это было гораздо труднее, чем прежде.

Даже когда постановление об объявлении амнистии было принято, Борис Ельцин отдал распоряжение генеральному прокурору Казаннику не выполнять это постановление, и тот вынужден был подать прошение об отставке, поскольку не хотел брать на себя ответственность за нарушение только что принятой Конституции.

Не всем известно, что первое постановление об объявлении Государственной Думой политической амнистии, предусматривающее прекращение уголовных дел и освобождение участников событий августа 1991 и октября 1993 годов, было внесено в повестку дня заседания Государственной Думы именно фракцией ЛДПР. И сразу вызвало шквал нападок, насмешек, колкостей и язвительных реплик со всех сторон.

И коммунисты, и демократы потешались над тем, что в постановлении предлагалось провести амнистию «по событиям». Дело в том, что амнистию обычно проводят в отношении тех, кто уже осуждён и находится в местах лишения свободы. Никто из участников событий 1991 и 1993 годов ещё не был осуждён, но все они находились в заключении, и следствие в отношении них затянулось надолго. Верховный Совет СССР, возглавляемый Анатолием Лукьяновым, в своё время принял закон, позволяющий значительно продлевать содержание под стражей для подследственных