Элли и арфист - Прайор Хейзел

– Бутерброды? – предлагает Дэн.

– Да, пожалуйста, – с готовностью отвечаю я и тут же начинаю извиняться, осознав, что он обращался не ко мне.

Однако Рода произносит твердое «Нет, спасибо». Полагаю, что для того, чтобы сохранять стройную фигуру, ей приходится соблюдать строгую диету. А может, ей просто повезло. Она идеально сложена. Ее декольте так бросается в глаза, что я не могу на него не пялиться, хотя это совершенно не в моем стиле. Я замечаю, что Дэн тоже на него смотрит. Увы, в этом плане я мало чем могу похвастаться. А с моими потрепанными джинсами, прической в стиле «птичье гнездо» и сутулой осанкой стоять рядом с Родой, как я слишком поздно понимаю, – ужасная идея.

– Итак, Элли, расскажи мне о твоем музыкальном опыте, – мурлычет она, скользя ухоженными пальцами по волнам шелковистых волос.

– Опыта у меня нет, – угрюмо признаюсь я.

– Что, совсем нет?

Я окончательно увядаю.

– Ну… дома я часто пою, и у меня много компакт-дисков. Мне нравится слушать музыку. – Это звучит до жути неубедительно.

– Элли от природы музыкальна, – подчеркивает Дэн, задержавшись у подножия лестницы. – Очень. Я это знаю, потому что люблю слушать, как она играет. Хотя она и новичок.

Когда Дэн делает мне комплименты, на меня они производят гораздо большее впечатление, чем комплименты других людей. Возможно, потому, что я знаю, что он никогда не лжет. Я краснею.

– Я стараюсь! Я очень стараюсь. Кроме того, мне нравится арфа.

Рода кивает.

– Для начала неплохо.

Я чувствую, как искрятся глаза Дэна, но не осмеливаюсь на него взглянуть.

– Я приготовлю тебе четыре бутерброда, Элли. С коричневым хлебом из муки грубого помола; треугольные; с огурцами, майонезом и тунцом. Согласна?

– Как мило!

Он поднимается на кухню.

Мы с Родой стоим среди рядов арф. Я до сих пор считаю, что для меня большая честь находиться здесь, в этом тихом, творческом, благоухающем пространстве, в их элегантной компании.

Рода скрещивает руки на груди.

– Какая твоя?

– О, моя наверху, в маленькой комнатке Дэна. Я играю там. Моя арфа – из вишневого дерева.

– Вишневое дерево. Отлично, – комментирует она, и тон ее голоса выдает в ней настоящего профессионала. – У них всегда прекрасный тон.

– Да, это нечто особенное.

– Почему ты не заберешь ее домой?

Нужно ей рассказать. Но насколько подробно? Кажется, она думает, что я приобрела эту арфу. Вряд ли Дэн ей сказал, что это подарок. Полагаю, если бы она узнала, это могло бы вызвать трения между ними. Затеет ли она разборки? Насколько она ревнива? Теперь, когда она меня увидела, очень маловероятно, чтобы она разглядела во мне соперницу. Тем не менее мне интересно, не возражает ли она против того, что я так часто наведываюсь в Амбар «Арфа» и так часто вижу ее парня.

– Безусловно, я бы хотела забрать ее домой, но муж не знает о том, что я учусь играть на арфе. Мой план заключается в том, чтобы впечатлить его, когда я достигну заметных успехов. – Звучит разумно. И даже похоже на правду. Судя по всему, Рода мне верит.

– Что ж, для Дэна хорошо, что у него есть с кем поделиться своими бутербродами, – признает она.

Как по сигналу, Дэн спускается вниз и преподносит мне четыре треугольных бутерброда, разложенных на тарелке в форме звезды.

Рода прогуливается по амбару, рассматривая арфы. Я бреду за ней и грызу бутерброды, не зная, что еще сказать.

– Ах, Эльфа ты уже закончил, – замечает она, повернувшись к Дэну.

– Да! В прошлый раз, когда ты его видела, на нем не было ни струн, ни камешков. А теперь у него двадцать шесть струн и один камешек. Хороший камешек, не правда ли, Косуля?

Или он сказал Роу, дорогая?[7] Как бы то ни было, это было произнесено с любовью. Я нервно пощипываю брови.

Она проводит пальцем по голубоватому плоскому камешку, поблескивающему на фоне бледного дерева.

– Да, все получилось хорошо.

– Звук тоже получился хороший, – кивает он. – Негромкий, но глубокий. Попробуй, Роу, и скажи, что думаешь.

Она наклоняется и играет стоя, даже не потрудившись занять правильную позицию. Струны звенят под ее пальцами. Мелодия течет, чистая и простая, а затем повторяется, уже с добавлением изысканных гармоний. От восторга у меня захватывает дух. Вот что значит настоящая музыка.

Я редко испытываю такую зависть. Мне приходится постоянно напоминать себе, что Косуля играет с самого детства. И мне никогда не наверстать упущенное время.

Дэн сияет. Должно быть, он страшно ею гордится.

Рода смотрит на меня из-под пышных ресниц.

– Итак, Элли, мне сейчас пора, но если хочешь, мы можем договориться об уроке. Не волнуйся, я не обижусь, если ты передумала, – с очаровательной улыбкой добавляет она.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы ответить ей хоть с малой долей очарования и энтузиазма в голосе:

– Мне бы очень этого хотелось.

Варенье вкусное, хотя я и говорю это сама себе. Мы с Дэном поглощаем бутерброды. Я мысленно благодарю Кристину за ее рецепт.

– Как твои уроки с Косулей? – спрашивает он. – Все хорошо?

Ну…

Рода – хороший учитель. Сейчас мы занимаемся у нее дома, в Тонтоне. У нее три собственные арфы, так что я, когда приезжаю к ней, играю на одной из них. Она указала мне на ошибки, которые я совершаю. Мне нужно садиться прямее, учиться расслаблять запястья и держать руки ближе к арфе. Мои локти так и норовят опуститься, а я должна следить за тем, чтобы они этого не делали. Я должна трогать струны немного выше. После каждого щипка мои пальцы должны возвращаться к ладони. Ногти нужно обрезать покороче. Я должна практиковать трезвучия, гаммы, ритмы и постановку рук.

Мне очень хочется играть, как Рода, ее пальцы скользят по струнам с такой скоростью, что их почти не видно. Мне предстоит долгий путь.

Нравится ли мне Рода? Не уверена. Она добрая и отзывчивая, но я почему-то не могу проникнуться к ней теплом.

– Я многому учусь, – говорю я Дэну.

Судя по всему, Рода навещает Дэна нечасто. Скорее всего, он ездит к ней, а не наоборот. У него есть потрепанный старый «Ленд Ровер», но почему-то у меня сложилось впечатление, что он редко на нем ездит.

– Косуля – лучшая арфистка из всех, кого я знаю, – сообщает он мне.

– Да, но разве ты мог бы сказать иначе, – ворчливо замечаю я. – Она твоя девушка.

– Да, не мог бы. Потому что это правда. Она лучшая арфистка из всех, кого я знаю. И да, ты права, она моя девушка.

Я не в восторге от гордости в его голосе и не горю желанием обсуждать их отношения. Мне гораздо приятнее напрашиваться на комплименты.

– Она говорит, что у меня хорошее ухо, – хвастаюсь я.

Мои уши скрыты под густыми волосами, но у меня складывается впечатление, что Дэн пытается их рассмотреть, причем тайком.

– У тебя их два, и они оба хорошие! – наконец произносит он.

– Спасибо. Приму за комплимент.

Он делает паузу.

– Уши предназначены для того, чтобы слушать. И твои – не исключение. Если бы ты иногда ими пользовалась, это бы помогло тебе играть на арфе.

– Я слушаю! Я все время слушаю! – обиженно возражаю я.

Снова повисает тишина. Я чувствую, как в мысли закрадываются сомнения.

Рода, хотя и засыпала меня советами по технике, никогда не говорила мне, чтобы я слушала. Я слушала с самого начала, когда возилась с арфой в одиночку, но, возможно, не так много слушаю сейчас. Положение рук, осанка и попытки правильно прочитать ноты – все это мешает мне сосредоточиться.

Я хватаю последний бутерброд, косясь на Дэна и в очередной раз удивляясь его проницательности.

Он встает.

– Пойду сварю кофе.

– Ты такой злюка! Всегда варишь кофе, но ни разу мне его не предложил! – ворчу я с набитым ртом.

Он хихикает, как будто я произнесла что-то смешное.

– О, так ты хочешь выпить кофе?