Грешная одержимость - Айви Торн

по существу неэффективной манере. Но у меня не было бы времени разоружить его и добраться до Дани. Не со всеми его приятелями, готовыми вмешаться.

— Она строптивая. Может быть, нам стоит немного развлечься, как только мы поставим старика на место, — усмехается зверь с мертвыми глазами, который с силой дергает Дани.

— Отпусти меня! — Кричит она, ударяя его в грудь и яростно дергая рукой, пытаясь вырваться из его лап.

Ярость бурлит у меня в животе, и я сжимаю кулаки, готовясь убить всех этих больных ублюдков до единого. Раньше я их ненавидел из принципа. Теперь я планирую выпотрошить их, как животных.

— Дани?

Все замирают от шокированного тона, который прерывает напряженный момент.

Один из мальчиков, который стоял позади и наблюдал за разворачивающейся драмой, теперь выходит вперед. Когда он выходит на свет уличного фонаря, я не сразу узнаю парня. Но что-то в его голосе мне очень знакомо.

Потом меня осенило.

Бен Ришелье значительно вырос с тех пор, как я видел его в последний раз. Он коротко подстриг свои светлые кудри, что делает его опасно похожим на скинхеда. И он сменил свои дизайнерские поло на классические рубашки и брюки, которые выглядят слегка потрепанными после ночной прогулки по городу.

— Бен? — Задыхается Дани. Слезы тихо текут по ее лицу, когда она смотрит на своего старшего брата.

— Что ты здесь делаешь? — Спрашивает он.

— Я могла бы спросить тебя о том же, — рявкает она, ее страх внезапно превращается во что-то похожее на гнев.

— Вы двое знаете друг друга? — Спрашивает лидер кольца, переводя взгляд с брата и сестры.

— Это моя сестра, Дани. — Говорит Бен, его тон переходит в беспокойство. — Отпусти ее.

Зверь, вцепившийся в ее руку, немедленно делает это, отпуская Дани и делая шаг назад. Где-то по пути она, должно быть, потеряла мой пиджак, потому что ее обнаженные плечи снова открыты прохладному ночному воздуху. Она скрещивает руки на груди в оборонительной стойке, ее лицо становится грозным, когда она бросает взгляд на мужчину, который осмелился прикоснуться к ней.

Затем она сталкивается со своим братом, ее ямочки сверкают, когда она сжимает губы в тонкую линию.

— Что ты с ним делаешь? — Требует Бен, прежде чем она сможет говорить. Он тычет пальцем в мою сторону.

— Не делай вид, будто ты не знаешь Ефрема. Ты вырос вместе с ним. Что с тобой не так? — Требует Дани.

— Со мной все в порядке. Я только что был свидетелем того, как он так глубоко засунул свой язык тебе в горло, что я даже не узнал тебя. Он держал тебя в своих руках. Прямо здесь, посреди общественного парка, — рявкает он, обвиняя ее.

— Ты хочешь злиться на меня за то, что я поцеловала Ефрема, когда ты с этими тусуешься? — Возражает она, широким жестом захватывая группу мальчиков.

— Ты говоришь так, будто проводить время с нами — это плохо, милая, — поддразнивает лидер группы, от его самодовольной улыбки у меня стискиваются зубы.

Мои руки дергаются, пытаясь обхватить пальцами его горло. Но я не двигаюсь, ожидая увидеть, как это будет происходить. Тогда я смогу решить, следует ли мне убить всех Живодеров до единого или мне придется отступить. Потому что, очевидно, Бен бежит с ними, и я не хочу рисковать, что Дани прыгнет в середину.

Меня тревожит то, что старый друг Петра оказался на неправильной стороне конфликта. И смотрит на меня, как на подонка, сразу после того, как его новые приятели только что предложили поступить по-своему с его сестрой.

— Я с тобой не разговаривала, — рявкает Дани, указывая на рябого друга Бена и бросая на него взгляд с такой ненавистью, что его бравада фактически колеблется.

Господи, она сексуальна, когда злится.

Но легкое покачивание ее подбородка, когда она поворачивается обратно к Бену, говорит мне, что она все еще напугана своим уверенным командованием. Чтобы не подойти к ней, мне нужно проявить всю свою сдержанность, не уничтожая все на своем пути, пока я не смогу обнять ее и утешить.

— Я отведу тебя домой, — авторитетно заявляет Бен.

— Ты ее никуда не поведешь, — рычу я, делая шаг вперед, несмотря на нож, стоящий между мной и Дани. Даже если Бен ее брат, я не доверяю его мужчинам. Он, должно быть, сумасшедший, если думает, что я просто отдам ее.

Парень, держащий нож, крепче сжимает рукоять и поднимает лезвие, словно напоминая мне, что оно здесь.

— Что, ты думаешь, что только потому, что мы не причиним вреда Дани здесь, на тебя распространяются те же правила, козел? — Русское оскорбление звучит резко и странно из-за американского акцента лидера группировки.

Жестокое обращение с моим родным языком показалось мне почти более оскорбительным, чем само оскорбление.

— Я возьму твой язык за то, что осмелился произнести её имя, — мрачно угрожаю я

— Я пойду, — твердо говорит Дани, срывая нависшее в воздухе напряжение.

Ее глаза находят мои и молча умоляют меня не начинать драку. Я не знаю, хочет ли она защитить меня или своего брата. Но мне это не нравится. Она рискует своей безопасностью, полагаясь на своего брата, который, едва ли защитит ее от девяти других мужчин.

Что, если его друзья решат, что им нужен кусочек от Дани, как только я уйду?

Бен не сможет остановить их в одиночку.

Я качаю головой, предупреждая ее не идти с ними.

— Все нормально. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, — настаивает она, полностью поворачиваясь ко мне лицом. — Я пойду домой с Беном и скоро увидимся.

Ее ободряющая улыбка не успокаивает меня. Ее голос рассуждает, пытаясь убедить меня отступить. И хотя это противоречит всем моим существам, я делаю это, расслабляя свою позицию, чтобы показать, что не буду устраивать сцену.

— Лучше бы я не обнаружил, что ты следуешь за нами, — предупреждает ряболицый член банды Живодера, к нему возвращается усмешка и уверенность, и он осматривает меня с ног до головы.

Улыбка Дани становится грустной, и мои руки сжимаются в кулаки, когда я думаю о том, как всего несколько минут назад я поцеловал ее красивые губы. Я потерялся в ее магнетической привлекательности. Я не должен был терять бдительность. Но я позволил Дани отвлечь меня, и теперь она рискует своей безопасностью, чтобы исправить мою ошибку.

— Давай, Дани. — Говорит Бен, снимая свой пиджак и протягивая его ей.

Как только она накидывает его на плечи, он обнимает ее, отворачивая от меня. Она бросает последний взгляд через плечо на меня, пока он ведет ее обратно к их