Грешная одержимость - Айви Торн

крепко прижимая меня к телу Ефрема, и я пульсирую от желания, чувствуя, как его возбуждение прижимается к моему животу, как железный стержень.

Меня не волнует, что мы находимся посреди общественного места. Меня не волнует, что это наше первое свидание. Меня даже не волнует, что Ефрем на восемь лет старше меня и напрямую связан с семьей, от которой мои родители прямо сказали мне держаться подальше. Все, что я хочу сейчас, это больше его.

Потому что меня еще никто так не целовал. И впервые в жизни мне кажется, что я знаю, что на самом деле значит быть живой.

— Я так давно хотел тебя поцеловать, — хрипит Ефрем напряженным от желания голосом.

Мое сердце трепещет от признания, которое так близко к моему собственному.

— Как давно? — Рвано дышу я.

— Дольше, чем мне хотелось бы признаться.

А потом он поглощает меня еще раз.

Медленно Ефрем ведет меня обратно к перилам прибрежной тропы, его руки смелее исследуют мое тело. Я позволяю своей пробежаться по его твердой, как камень, груди, чтобы обхватить руками его шею сзади.

Холодная сталь прижимается к моей спине, когда мы находим ограждение. Я задыхаюсь от сильного возбуждения, охватившего меня, когда меня зажало между твердым металлом и невероятно твердым членом Ефрема.

— Ты такая сексуальная, прекрасный цветок, — дышит он мне в губы.

Выгнувшись, я стону, когда его рот накрывает мой в еще одном жадном поцелуе. Я почти не замечаю, как одно плечо его пиджака падает с моей руки, открывая мою кожу свежему ночному воздуху. Я горю своей потребностью в Ефреме. И я не хочу, чтобы этот поцелуй когда-либо прекращался.

— О-хо-хо, посмотрите, что у нас здесь, мальчики, — шутит кто-то в мальчишеском прочтении.

От его насмешливого тона мой желудок резко падает.

— Мне кажется, мы переживаем очень бурный момент.

Смущение мгновенно заливает мое тело, и непроизвольный писк срывается с моих губ, когда Ефрем резко отстраняется, разрывая наш поцелуй. Его мышцы напрягаются, и он внезапно настораживается, поворачиваясь, чтобы защитить меня от неизвестных мужчин, которые разбивают прекрасную ночь хриплым смехом.

И мой желудок сжимается при виде шумной и явно пьяной группы парней, окружающей нас.

6

ЕФРЕМ

Мое раздражение по поводу прерывания нас быстро переходит в защитное беспокойство, когда я узнаю молодую группу новобранцев, которые следовали за Михаилом Сидоровым по Нью-Йорку в течение последнего года или около того. Большинство из этих людей были посвящены в клан Живодеров, хотя я не узнаю их всех.

— Друзья, вы находитесь не по ту сторону границы территории, — холодно заявляю я, одной рукой защитно обхватив Дани за плечо, и прикрываю ее своим телом.

У меня есть ножи, и, пока никто не вытащит пистолет, я могу самостоятельно расправиться с десятью мальчиками, они выглядят так, будто все еще учатся отращивать волосы на лице и избавляются от детского жира. Но я надеюсь избежать драки. Петр не стал бы меня винить, ведь они на его земле. И я намерен отправить их обратно туда, где им место. Но я бы предпочел не пугать Дани.

Их лидера я замечаю сразу. Худощавый парень с рябым лицом и темными волосами на лице, он выглядит так, будто пытается скрыть шрамы от прыщей пятнистой гривой. Его одурманенный алкоголем мозг и группа друзей, поддерживающих его, вселили в него ложное чувство уверенности.

— Что ты собираешься с этим делать? — Насмехается он, делая несколько шагов вперед.

Я чувствую знакомое темное насилие, нарастающее в моей груди, гнев, который нарастает, как пар в чайнике, усиливая давление по мере того, как нарастает жар, пока не вырывается из меня во взрывной ярости.

А затем нежные пальцы Дани обхватывают мой бицепс.

— Ефрем, пожалуйста, давай просто уйдем, — шепчет она дрожащим от страха голосом.

Ее мягкая просьба ослабляет мою решимость. Поскольку ее очевидное беспокойство заставляет меня сжиматься в животе, моя потребность защитить ее перевешивает необходимость срочно преподать этим мальчикам урок. Я оглядываюсь назад и вижу ее бледное лицо, широко раскрытые от страха глаза, когда она осматривает группу, которая медленно приближается, окружая нас.

— Их слишком много, — выдыхает она, ее подбородок дрожит, а голубые глаза молча умоляют меня взять ее и бежать.

Эта цифра не беспокоила бы меня, если бы я был один, но попытка одновременно обеспечить безопасность Дани может оказаться трудной. Тем не менее, отказ от драки противоречит всем моим инстинктам.

— Ты пока не можешь уйти. Веселье только начинается. — Говорит другой парень, крайний справа от меня, который подошел слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. — Не волнуйся, красавица. Мы покажем тебе как проводить время гораздо лучшее, чем этот старик.

Он хватает Дани, и от ее испуганного крика у меня вскипает кровь. Я наношу удар, не задумываясь, мое тело инстинктивно реагирует, чтобы удержать его на расстоянии, и хруст его носа, когда он разбивается о мои костяшки пальцев, наполняет меня сильным удовлетворением.

Он отступает на несколько шагов назад, его глаза расширяются от ужаса.

— Ах ты ублюдок! — Он задыхается, его рука взлетает вверх, чтобы прикрыть кровь, внезапно хлынувшую из его лица.

И тогда они нападают на меня. Пять одновременно, приближаясь прежде, чем я успеваю вытащить ножи. Подняв кулаки в защитной стойке, я легко блокирую их удары, одновременно нанося несколько своих.

Имея опыт занятий смешанными единоборствами в сочетании с уличными драками и годы строгих тренировок, я без колебаний вонзаю колено в грудную клетку, кулаки в уши и локти в кишки, когда они пытаются сокрушить меня сразу.

Несколько рук хватают меня за руки, чтобы удержать, но ни у кого не хватает сил удержать хватку. Одному удается коснуться моей щеки, и моя голова дергается в сторону, когда удар приходится точно. В одно мгновение он оказывается на земле, его горло находится под моим ботинком, а мое зрение краснеет от ярости.

Крик Дани заставляет мою кровь леденеть, когда я понимаю, что шестому мужчине удалось проскользнуть позади меня и схватить ее. Я рычу, когда он дергает руку, уводя ее из моей досягаемости, и во время кратковременного отвлечения парню под моим ботинком удается высвободиться. Другой мальчик, стоящий между мной и Дани, пользуется возможностью, чтобы открыть карманный нож приличного размера.

Моя челюсть сжимается, когда я делаю паузу. Я все еще мог забрать это у него. Он держит его так, как будто кто-то отчаянно нуждается в уроке рукопашного боя, и эта точка зрения была обращена ко мне в показной, но