Грешная одержимость - Айви Торн

с трудом могу поверить, как быстро пролетело время, и обнаруживаю, что, помимо нереально красивого лица и впечатляюще мускулистой фигуры, в Ефреме есть глубина.

В довершение всего, редкий вопрос, который он задавал о работе моего отца и предстоящих выборах, был полностью сосредоточен на том, что я чувствую по этому поводу и что я думаю. Он даже не затрагивает политику и планы моего отца. Сильвия — одна из немногих людей, которых я знаю, и я полностью уверена в том, что я нравлюсь ей такой, какая я есть, и теперь я почти смею поверить, что Ефрему я тоже могу нравится, такой, какая я есть.

В конце ужина, когда мы поднимаемся со стульев, мой желудок вот-вот лопнет после семнадцатислойного шоколадного торта, который мы разделили. Но я не хочу, чтобы ночь заканчивалась. Закусив губу, я пытаюсь сохранить хладнокровие, когда рука Ефрема снова находит мою поясницу. Тепло его ладони просачивается сквозь тонкую ткань моего платья, вжигаясь в мою плоть, как клеймо. И это поджигает мое тело.

— Не могла бы ты пройтись со мной еще немного, прежде чем я отведу тебя домой? — Предлагает он, когда мы выходим на оживленную городскую улицу.

От этого предложения меня охватывает облегчение, и я улыбаюсь.

— Звучит неплохо.

Прохладный ночной воздух шепчет по моей коже, когда он жестом предлагает мне идти вперед. Это легкая прогулка до набережной вдоль Ист-Ривер-Гринуэй. Горизонт города теперь в полной форме, его отражение идеально отражается в воде внизу. С этой точки Бруклинский мост выглядит особенно живописно, создавая впечатляюще романтическую атмосферу.

Свежий ветерок вытягивает влагу с поверхности воды и хлещет мои волосы, вызывая мурашки по моим рукам. Но прежде чем я успеваю замерзнуть, Ефрем сбрасывает с себя пиджак и набрасывает его мне на плечи.

Небесный аромат его мужественного одеколона наполняет мой нос, и я осторожно притягиваю куртку ближе к лицу, чтобы уловить ноты бергамота, кожи и сосны.

— Спасибо, — шепчу я, и мои щеки потеплели от этого джентльменского жеста.

Хотя Ефрему еще нет тридцати, он доказал, что он превосходит и классного, и зрелого парня по сравнению с парнями, которых я встречаю в школе или в клубах, и меня привлекает его непринужденное обаяние, его постоянное, бдительное внимание.

Возможно, он выглядит устрашающе, но я чувствую себя в большей безопасности и заботе, чем когда-либо прежде на свидании. Интересно, связано ли это с нашей разницей в возрасте или дело только в Ефреме? Что-то мне подсказывает, что последнее.

— Тебе не слишком холодно? — Спрашивает Ефрем, пока я держу перед собой застегнутые углы его пиджака, надев его как плащ.

— Нет, я в порядке.

Наши пальцы случайно соприкасаются, и меня словно молния пронзает волнение возбуждения. Я подавляю дрожь, зная, что он не поверит, что мне достаточно тепло, если увидит это.

— Теперь, когда Петр возглавил компанию своей семьи, планируешь ли ты в ближайшее время получить повышение по службе? — Спрашиваю я, мне любопытно, каким видит Ефрем свое будущее и куда может привести его жизнь.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает он.

— О, я не знаю. Может быть стать начальником службы безопасности или операционным директором, какой-нибудь большой, причудливый титул или что-то в этом роде.

Ефрем усмехается.

— В каком-то смысле я уже являюсь начальником службы безопасности. Мы не нанимаем новых сотрудников без моей предварительной проверки. А мы с Вэлом обучаем новых рекрутов.

— Ой. — Я вдруг надеюсь, что мой вопрос не был грубым или самонадеянным.

Однако, заканчивая свой ответ, он, похоже, так не воспринимает.

— Но нет. Я не желаю повышения по службе или другой работы. Я обязан своей жизнью семье Велес, и не вижу большей чести, чем защищать их жизни своей.

Он говорит это так просто, и все же от искренности у меня болит сердце. Знание причины его преданности как-то только усиливает это чувство, и, не думая об этом, я кладу руку в сильную, мозолистую руку Ефрема.

Все в этом человеке большое, сильное и непреклонное, и тем не менее, под его суровой внешностью я считаю, что Ефрем намного больше. Возможно, он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала. И когда его пальцы смыкаются вокруг моей руки, мой желудок делает головокружительное сальто.

Некоторое время мы идем молча.

Затем Ефрем делает паузу, его хватка крепкая, но нежная, и он притягивает меня к себе, одновременно поворачивая меня к себе лицом.

Его свободная рука находит мою талию, удерживая меня.

— Ты не против, что я работаю у Петра? Я знаю, что он и его жена — твои друзья, и я не хочу это ставить под угрозу. — Говорит он с непреклонным выражением лица, хотя его низкий голос чуть выше шепота. — Но я должен знать сейчас. Прежде чем это пойдет дальше.

Поначалу я едва замечаю его вопрос, но его последнее заявление звенит у меня в ушах. И его близость делает с моим телом такие вещи, что стирает из моего разума все сложные мысли. Внезапно я могу думать только о том, как близко его губы к моим. Если бы я встала на цыпочки, я бы почти смогла дотянуться до них, почувствовать их тепло своими губами.

У меня перехватывает дыхание, и я понимаю, что Ефрем спросил что-то, на что он ожидает моего ответа. Я знаю это по пристальному взгляду, который он бросает на меня. Я киваю. Он внимательно изучает мое лицо и, кажется, находит в моем выражении то, что ищет, как бы подтверждая мой ответ.

Затем его взгляд падает на мои губы.

Между нами щелкает электричество, и мое сердце замирает, поскольку время, кажется, остановилось.

Внезапно мою кожу лихорадит. Жар в моем животе оживает.

Господи, я никогда так сильно не хотела, чтобы меня кто-то поцеловал.

Словно услышав мои мысли, Ефрем наклоняется.

Рука на моей талии скользит к пояснице, притягивая меня ближе.

И наши губы встречаются во взрыве невидимых искр.

Мягкие, но твердые и соблазнительно теплые губы Ефрема прикасаются к моим. У меня такое чувство, будто я могу спонтанно сгореть от ада, который поглотил меня.

Грубое царапание на моей коже от его щетины на лице только еще больше разжигает мое желание, и внезапно я наклоняюсь к нему. Он отпускает мою руку, чтобы обхватить мою щеку, и я прижимаюсь к нему, поддаваясь пьянящему опьянению его поцелуя.

Его язык скользит по моей нижней губе, и я нетерпеливо отвечаю. Раздвигая губы, я углубляю поцелуй, позволяя ему исследовать мой рот, пока я ласкаю его.

Мышцы бицепсов сжимаются вокруг меня,