Абордаж (СИ) - Чук Павел

В пять минут Соня не уложилась. У вагона её уже с нетерпением ждали подполковник Кречет и двое сопровождающих, но офицер не заострил на опоздавшей внимания.

— Готова?

— Да.

— Тогда бегом. Невский первый, Шатун замыкающий…

Глава 9

Пятый час небольшая группа во главе с подполковником Кречетом двигалась по туннелю ветки «Метро-4000». Рваный темп: двадцать минут бегом, пять минут шагом и периодичная смена лидера, позволяло группе держать достаточно высокую скорость.

«Как же хорошо, что сменила обувь», — на бегу думала Соня. Она приспособилась к темпу и сейчас бежала словно на занятиях по физической подготовке, следя за дыханием, но главное смотря под ноги. Луч налобного фонаря выхватывал в тёмном туннеле узкое пятно пространства, а щебёночное покрытие, шпалы и рельсы заставляли быть внимательным, и выбирать место куда ставить ногу. В первые полчаса она испытывала трудности. Отвыкла от таких занятий, но физически развитое и подготовленное к тяжёлым нагрузкам тело вспомнило, к чему его готовили бо́льшую часть сознательной жизни.

— Шагом! — раздалась команда и группа снизила темп.

— Командир, вода прибывает, — подбежал в голову колонны замыкающий Невский.

— Вижу. Но ускоряться смысла нет. Темп оптимальный. Нам осталось чуть меньше десяти километров за час доберёмся.

— Принято, — сухо ответил Невский и вернулся в хвост колонны.

— Соня, ты как?

— Нормально.

— Хорошо. Группа бегом.

«Дышать ровно, смотреть под ноги», — как мантру повторяла в уме Соня. Думать, что она с лёгкостью бросила раненых товарищей фактически умирать ей не хотелось, но терзания совести то и дело возвращали её к тем, кто остались возле состава. Если бы не прибывающая вода, то они вполне смогли спокойно добраться до аварийного выхода на поверхность, но вода прибывает. Уже чувствуется запах сырости, а если обернуться назад и посветить фонарём, то отблески искусственного света будут бегать причудливыми зайчиками, освещая туннель.

«Нет, всё-таки подполковник прав, — продолжала думать Соня, — у него приказ и его необходимо выполнить. Помочь мы им ничем не сможем, но если им повезёт, то доберутся до подъёмника. Слышала, в одном из вагонов есть надувная лодка. Как вода прибудет, то они поплывут, но нам ждать и так рисковать нельзя».

— Стоп! Осмотреться.

— Прибыли?

— Да, где-то здесь должна быть дверь, но она замаскирована. Так что внимательнее.

— Нашёл! — радостно возвестил Невский. Соня не спрашивала какое у сопровождающих звание и почему присвоены такие позывные — не время сейчас. Надо сначала выбраться на поверхность.

— Открываем. Шатун, помоги.

С виду массивная дверь поддалась с первого раза. Ни инструмента, ни универсального ключа не понадобилось. Казалось, что этим выходом на поверхность неоднократно пользовались, вот и оставили дверь незапертой.

— По лестнице или спускаем подъёмник? — осветив помещение, поинтересовался Шатун. Подъёмника внизу не было. Электричества тоже, так что оставалось два варианта.

— По лестнице высоко, будем долго подниматься, да и сил не хватит. Так что к лебёдке и опускаем подъёмник.

— Принял командир.

Лязг вращающегося механизма разносился по всему туннелю.

— Товарищ Кречет, вода стала быстрее прибывать.

— Я заметил, Соня. Но подъём на двести метров по лестнице после марш-броска мы не осилим. Пусть и предусмотрены площадки для отдыха, но лучше подождать.

— Вы хорошо осведомлены о конструктивных особенностях убежищ, — Соня не удивилась специфическим знаниям подполковника.

— Неоднократно выходил на поверхность. Лучше помоги. Надо обозначить это место. Если наши ребята доберутся сюда, чтобы не искали где выход.

— Я поняла. У меня есть химический карандаш.

— В темноте не заметят. Надо что-то, чтоб и при тусклом свете заметили, и даже под водой.

— Могут не успеть?

— Не знаю. Воды по щиколотку. И стремительно прибывает. Может тут углубление какое, хотя должно быть наоборот. Выходы на поверхность оборудовали чуть выше уровня основной ветки, специально для того, чтобы избежать подтопления.

— Это значит…

— Соня, не время рассуждать. Приказ тебе ясен?

— Ясен.

«Нарисовать химическим карандашом обозначение лишним не будет, но этого мало», — рассуждала Соня, доставая из рюкзака набор НЗ. Что в нём собрано она помнила хорошо. Почти стандартный комплект, плюс кое-какие специфические мелочи именно для себя.

«Так, дверь оставим приоткрытой для лучшего распознавания, но не факт. Не знаю, что в инструкции по этому поводу указано. Тогда будем исходить от плохого. Крупно рисуем на двери условный знак „Стоп!“, потом подписываем „Здесь“. Этого думаю будет достаточно. Вот только действительно, что синий, что красный химический карандаш не виден, если специально не присматриваться».

Соня второй раз обвела обозначение, но ситуация не улучшилась. Надпись терялась в полумраке, сливаясь с фоном и направленный с пяти метров луч фонаря не выхватывал надпись.

«Ладно, пойдём другим путём, что у меня есть в рюкзаке, что можно прикрепить. Желательно светлое. Бинт не подойдёт, он в воде размокнет и его не будет заметно. Что ещё? Ах, да!», — Соня вновь закопалась в своём рюкзаке. С самого дна извлекла шерстяной шарф с триколором. Он там лежал давно и как средство утепления, и для подачи сигнала, вот и пригодился.

— Нормально, — критично оценив изображение и примотанный к ручке двери на три узла шарф, произнёс Кречет, — всё Соня заходим. Воды уже по колено.

— Слышите? — становясь на платформу подъёмника, произнесла Соня.

— Тишина! — скомандовал Кречет.

— Вроде всплеск воды, — первым нарушил молчание Шатун.

— Ещё один. Слышите?

— Невский, остаёшься здесь. Пройди назад двести-триста метров и осмотрись. Но как только вода достигнет груди, уходишь по лестнице наверх до первой площадки отдыха. Мы тебе спустим подъёмник. Надеюсь, это наши на лодке идут.

— Есть командир.

— Всё, поднимаемся. Соня. Ты в центр, мы к лебёдке…

«Двести метров на ручной тяге вверх. Это сколько мы будем подниматься?», — думала Соня, усевшись на пол. Сил с непривычки не осталось. Мышцы ног болели, голова слегка кружилась, но это от недостатка кислорода. Шахта подъёмника не предназначена для вентиляции, а то бы из-за разницы давления мощным потоком ветра металлическую клетку подъёмника сильно раскачивало, но этого не происходило.

Подъём шёл медленно. Шатун и Кречет попеременно, каждые три-пять минут сменялись у лебёдки, но Соня заметила, что и их силы на пределе. Все сильно устали. Марш-бросок на полсотни километров, а теперь этот подъём с непривычной для мышц растянувшейся во времени анаэробной нагрузкой выматывал.

Они поднимались уже полчаса, а по её скромным подсчётам не преодолели и половины пути.

— Мы точно на глубине двести метров? — когда подполковник сменился, Соня протянула ему влажные салфетки, чтобы вытереть лицо.

— Уже сам сомневаюсь. В прошлый раз я с группой за двадцать минут поднялся с глубины двести шестьдесят метров, а сейчас…

— Усталость даёт о себе знать.

— Ладно, думал без них обойдёмся, но, видно, придётся, — с сожалением проговорил подполковник и потянулся к себе в карман, доставая оранжевую коробочку.

— Боевые стимуляторы анторского производства.

— Да. Как понимаю, знаешь о них.

— Делала перевод инструкции по применению. А почему раньше не вкололи?

— Откат от них неприятный, вот и не решался. Тебе дать?

— Пока не надо. У них сильные побочные действия, особенно для женщин.

После применения боевых стимуляторов подъём ускорился, а на Соню навалился откат от запредельных физических нагрузок. Она полулежала, облокотившись спиной на перила поднимающейся клетки и массировала ноги, пытаясь восстановить их чувствительность, но манипуляции не помогали, и Соня начала жалеть, что отказалась от предложенной ампулы. Но её останавливал единственный отрицательный момент в их приёме, на который мало кто из мужчин обращал внимания, даже в первой инструкции на русском языке, что ей попалась этот эффект отсутствовал, что выглядело вполне логично, так как касался только женщин. После их применения имелась пусть и малая, но вероятность открыться кровотечению, которое в полевых условиях трудно остановить.