Разочарованные - Мари Варей

в мессенджере MSN. Все знали: Бенжамен был влюблен в Анжелику. Некоторые считали, что Сара сходила с ума по Бенжамену. Чувства же Анжелики оставались загадкой.

Нынешнее время. Лилу

Поначалу идею стажироваться у Фанни Лилу восприняла как возможность получить зачет, ничего не делая. Пока в начале учебного года в их классе не появилась Ким, у Лилу не было друзей в этой парижской частной школе, куда ее устроил отец. В один прекрасный сентябрьский день Ким села напротив нее в столовой – и жизнь заиграла яркими красками. Лилу ждала каникул в гостях у лучшей подруги уже много недель и даже думать не желала об их возможной отмене. Поэтому она планировала погрузиться в дело Сары Леруа и подготовить такой отчет, чтобы от нее, наконец, все отстали.

После некоторых поверхностных изысканий, сделанных, чтобы убедить мачеху в своем серьезном отношении к стажировке, Лилу, сама того не подозревая, увлеклась историей Сары. Судя по фотографиям, которые распространяли после исчезновения девочки, особой красотой она не отличалась, но была всегда хорошо одета и аккуратно причесана. Милая и ухоженная – такие обычно раздражали Лилу. Однако, разглядывая снимки, она не могла отделаться от странного ощущения, что образ Сары – это маска: плиссированные юбки, приталенные кофточки, ни единой выбивающейся пряди, безукоризненный прямой пробор – за всем этим явно что-то скрывалось. Лилу знала, как никто другой, что ребенок, потерявший маму в восемь лет, обозлен на весь мир. В этом возрасте человеку еще не приходит в голову мысль покорно принять удар судьбы. В Интернете есть много фотографий Сары, сделанных за несколько месяцев до ее исчезновения, и везде ее лицо лишено эмоций – она нигде не улыбается, не дуется, не грустит, не злится. Спокойное лицо послушной дочери мэра, умеющей быть сдержанной, скромной, почти незаметной. Теперь эта странная девочка, попавшая в газеты после своей смерти, занимала все мысли Лилу. И Ким, любительница полицейских сериалов, соглашалась с подругой: похоже, тому парню, который вот уже двадцать лет твердит о своей невиновности, действительно вынесли приговор ошибочно.

Не предупредив Фанни, Лилу собралась съездить в центр города и спросила у Доминики, ходят ли туда автобусы, а та предложила ей взять один из велосипедов, предназначавшихся для клиентов гостиницы. Но эта идея Лилу не вдохновила:

– А если я не хочу на велике, у меня есть шанс дождаться следующего дилижанса?

Но Доминика уже отвлеклась на телефонный звонок и шутку явно не расслышала. Лилу ничего не оставалось, как оседлать старый зеленый велик, на каких бабульки ездят на рынок за провизией. Следуя указаниям Доминики, Лилу поехала в центр по велосипедной дорожке. Во всяком случае, она не зависела от арендованной машины Фанни, и не надо было слушать по дороге подкаст о пользе интервального голодания. Она взглянула на телефон, чтобы свериться с маршрутом до начальной школы Бувиля. Лилу добралась туда к четверти пятого, припарковала велосипед и стала ждать. Спустя несколько минут, как и рассказывала хозяйка отеля, на скамейку у ворот школы сел пожилой человек. Лилу не решалась к нему подойти. Вокруг не было ни души, а Доминика недвусмысленно намекнула, что старый Рене – извращенец и, возможно, именно он убил Сару. Чтобы придать себе храбрости, Лилу подумала о каникулах в Сен-Жан-де-Люз, намазала губы гигиенической помадой со вкусом вишни и направилась к старику.

– Здравствуйте.

Он обратил на нее свое морщинистое, как скукоженный чернослив, лицо и улыбнулся. Лилу осторожно села на скамейку, подальше от него.

– Вы… вы месье Рене?

– Старик Рене, да.

Лилу глубоко вздохнула.

– Я хотела бы кое о чем вас расспросить, это для моего школьного проекта.

Лилу посмотрела на старика: тот не отрывал взгляда от ворот, у которых, к ее большому облегчению, начали появляться родители.

– Я обязана вас предупредить, что буду записывать наш разговор, – быстро перешла к делу Лилу, выкладывая перед Рене телефон со включенным диктофоном.

Тут она поняла, что не знает, с чего начать, вопросов-то она заранее не подготовила, и с ходу спросила:

– Мне хотелось бы узнать, что вы думаете об исчезновении Сары Леруа.

Он медленно повернулся в ее сторону, сдвинул густые брови так, что они сошлись на переносице.

– Издалека я принял вас за Каролину.

– Я не знаю, кто такая Каролина, – растерялась Лилу.

– Я тоже не знаю, – задумчиво произнес старик.

– А Сару, вы помните Сару?

– Разумеется, помню, я же не склеротик!

– Расскажите, пожалуйста, почему вас тогда допрашивала полиция?

Он пожал плечами.

– Сара часто приходила ко мне, я научил ее собирать мидии ложкой. Это тонкая работа, ведь неразвившихся мидий надо сажать обратно на камни, чтобы они продолжили расти.

– И вас арестовали из-за этого?

Старик нахмурился.

– Она подарила мне свою медаль, а они подумали, что я ее украл. Они отняли ее да так и не вернули. Это единственное, что у меня оставалось на память о ней. О моей бедной малышке Каролине.

Он поник, печаль омрачила его лицо, и Лилу, не удержавшись, прошептала:

– Мне очень жаль.

Погрузившись в себя, он покачал головой.

– Мы вместе ждали хорошей погоды. Ей очень нужно было солнце.

– Саре? – вскинула брови Лилу.

– Каролина была моей дочкой, моей маленькой дочуркой!

Старик с обеспокоенным видом повернулся к Лилу и стал нервно теребить свои руки со вздутыми венами.

– Не тревожьте Анжелику, пожалуйста, она не виновата.

Лилу перестала что-либо понимать.

– Анжелику?

– Малышку Куртен. Подругу Сары.

Лилу показалось, что он вот-вот расплачется, и, несмотря на то, что неожиданное упоминание сестры Фанни мгновенно вызвало у нее массу вопросов, она взяла старика за руку, чтобы успокоить:

– Не переживайте, я не буду никого тревожить, месье Рене. Это лишь для школьного проекта.

– Но я же вижу, что вы из полиции, – пробурчал он, высвобождая свою руку. – Вы явились их арестовать, это точно.

– Кого арестовать?

– Анжелику, Моргану, Жасмин… Разочарованных. Они же были совсем девчонками и не понимали, что творят.

– Как вы их назвали?

Пронзительный школьный звонок заставил обоих вздрогнуть. Рене тотчас встал со скамейки, приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть выходящих из ворот детей, однако приближаться к ним не стал.

– Каролина, – бормотал он. – Каролина, это папа…

Но все дети бежали к своим родителям, выставив вперед руки, а на него не обращали никакого внимания. Эта сцена вызвала у старика улыбку, его лицо просветлело. И Лилу вдруг стало его жалко.

– Спасибо, что уделили мне время, месье Рене.

– Да, да, приходи ко мне, когда хочешь, я живу сразу за скалой Корсара, пойдем с тобой собирать мидии.

Рабочие