Последний "бизнес" - Аркадий Адамов

– Плоды просвещения, Майкл, - с издевкой пояснил толстый. - Начитались газет и показывают сознательность. Или я ошибаюсь? Тогда извините, и "мы с вами только знакомы, как странно".

Таран не мог пропустить такой случай и немедленно ввязался в конфликт.

– Ничего странного! Я, например, и другие товарищи интересуются вашим портфелем, - обратился он к толстому. Попрошу предъявить.

– Обыскивать не имеете права! - вмешался высокий парень. - Кто вы такой? Я вас не знаю! Ты его знаешь, Фред?

Таран с изысканной любезностью показал ему красную книжечку.

– Народная дружина. Слыхали? Или вы только что из Штатов?

Высокий с подчеркнутым вниманием вгляделся в книжечку, потом иронически сказал:

– Печать, к сожалению, неразборчива.

– Ну, вот что, - не выдержал Борис, - балаган тут не разводите! Пошли в штаб.

– Верно, - поддержал его Таран. - Там мы поразборчивее печать приложим.

Кругом одобрительно засмеялись.

– Документов не спрашивал. А деятель вроде тебя - бизик.

Червончик обиженно нахмурился.

– Я не бизик, а такой же работяга, как и ты. В театре работаю.

– В театре? - недоверчиво переспросил Таран.

– Ага, - Червончик решил еще больше подогреть интерес к своей особе. - Хочешь, с актерами познакомлю? Интересно у нас.

Таран нерешительно усмехнулся.

– Это тоже, между прочим, разрешается, - но тут же, нахмурившись, спросил: - А зачем это барахло хватал? Зачем убегал?

– Так ведь жалко того парня стало. Не разобравшись, опозорите начисто, - с подкупающим простодушием ответил Червончик. - А парень знакомый. Вместе покупали. И потом деньги пропадут. А их горбом зарабатываешь, не как-нибудь.

– Вот и надо понимать, где их можно тратить, - наставительно и уже беззлобно сказал Таран. - А то городской пейзаж опошляете, - вспомнил он выражение Бориса.

Червончик охотно согласился.

– Все это, может быть, и верно. Тут, конечно, промашка. Хотя если не приглядываться, как вы, то ничего и не заметишь.

Постепенно разговор принимал все более спокойный характер. Задержанный парень казался таким безвредным, что Таран стал невольно проникаться к нему сочувствием. Особенно его подкупила близость Червончика к театру. А театр Таран любил горячо и восторженно. "С артистами познакомит". Таран вдруг вспомнил об Ане, на душе стало опять обидно и больно, и он мстительно подумал: "Воображает о себе слишком много".

В громадном полупустом зале ресторана было душно. Со стороны кухни тянуло запахом прогорклого масла, чеснока, лука, жаркого. В косых лучах солнца, лившихся сквозь высокие стекла окон, кружились рои пылинок.

У столика возле окна сидел Жора, напротив него - два моряка. Все трое раскраснелись от жары, выпитого вина и волнения. Сделка была крупной. Ей предшествовала долгая и горячая торговля за каждый рубль. Наконец чемоданчик из светлой кожи перекочевал к Жоре вместе с двумя целлофановыми пачками жевательной резинки и тремя дамскими нейлоновыми кофточками. Эти кофточки Жора тут же, не стесняясь двух-трех случайных посетителей ресторана, придирчиво рассмотрел со всех сторон. Теперь сделку "обмывали".

Моряки, перебивая друг друга, рассказывали о последнем рейсе. Иногда они опасливо озирались. Как выяснилось, они боялись всех, начиная от старпома и кончая своими же ребятами из команды, "сверхсознательными" и "идейными", как они выражались.

Жора рассказывал городские новости, сыпал анекдоты.

В этот момент в дверях зала появился запыхавшийся, взволнованный Червончик. Заметив сидящую у окна компанию, он, торопливо и чуть заметно прихрамывая, направился туда, лавируя среди столиков.

По его загадочному и торжествующему виду Жора понял, что с приятелем случилось что-то необычное. И, словно угадав нетерпеливое желание друзей остаться наедине, моряки, поглядев на часы, стали прощаться. Их не удерживали.

– Ну-с, какая сводка? - нетерпеливо спросил Жора.

– Колоссальный случай! Кошмар!

Червончик принялся рассказывать, захлебываясь от восторга, поминутно зажигая гаснувшую сигарету и отчаянно жестикулируя.

Когда он кончил, Жора восхищенно произнес:

– Артист!.. Народный!.. А как же зовут этого деятеля?

– С утра звали Василий, фамилия Таран.

– Что-о?!. Таран?.. - в изумлении переспросил Жора.

– Именно. Почему такое удивление? Это переодетый император Эфиопии?

– Таран... Мамочка моя родная, это же надо такое везение... - И, помолчав. Жора уже другим, деловитым и озабоченным тоном прибавил: - Вот что. Этого парня надо прибрать к рукам. Ему нравятся иностранные вещи, я знаю. Любит музыку и... интересуется девочками. Я это тоже знаю. Увязываешь? Это все надо обеспечить в лучшем виде.

– Вопрос! - пожал плечами Червончик.

Жора хлопнул приятеля по спине.

– Ну, а по этому поводу требуется подбалдить!

И он разлил по стопкам водку.

Но выпить им не пришлось.

К столику подошел плотный человек в хорошо сшитом летнем костюме. Светлые курчавые волосы его были зачесаны назад, глубоко посаженные серые глаза смотрели холодно, с хитрым прищуром. За ухом начинался и уходил под ворот белой рубахи длинный и узкий шрам.

Человек неторопливо, как-то по-хозяйски, оглядел обоих приятелей и спокойно сказал, обращаясь к Жоре:

– Пока я тут сидел и закусывал, - он кивнул на ближайший столик, - один разговорчик с вами наметился. Но без свидетелей. Жалеть не придется.

Он спокойно опустился на стул, достал портсигар и не спеша закурил от зажигалки.

Жора и Червончик переглянулись, потом Жора, ощущая внутри непонятно откуда взявшуюся вдруг робость, как можно небрежнее сказал:

– А у меня от него секретов нет. Так что как угодно.

Человек, прищурившись, внимательно посмотрел на Жору и холодно, веско ответил:

– Угодно говорить тет-а-тет.

– Ну, знаешь что, - вмешался внезапно заспешивший Червончик, - я, пожалуй, пойду. Кажется, мы все решили.

– Если гражданин настаивает... - пожал плечами Жора. Про то дело только не забудь.

– Вопрос!

Червончик поднялся со своего места, кивнул на прощание Жоре и торопливо направился к выходу.

– К вашим услугам, - с независимым видом, закуривая, сказал Жора.

Незнакомец усмехнулся.

– Я тут ненароком разговорчик ваш слышал с матросиками. Понял так, что иностранным барахлом интересуетесь?

– Допустим.

– Вот я и допустил. И на этот счет есть деловое предложение. Скоро буду иметь десятка четыре дамских кофточек нейлоновых, столько же отрезов, столько же часов, рубашки мужские, костюмы и прочее. Уступаю в три раза дешевле, чем платите...

Говоря, незнакомец не спускал глаз с Жоры, и тот вдруг почувствовал, как у него хелодок пробежал по спине и от волнения задрожала рука с сигаретой.

"Нечистое дело, - подумал он. - В два счета сгорю".

Незнакомец как будто прочел его мысли.

– Для собственной и вашей безопасности ставлю два условия. Железных! Первое. Полная тайна вклада. Обеспечивается вашим здоровьем, - в голосе его прозвучала нешуточная угроза. - Второе. Все вещи, до последней, толкать будете в других городах. Если хоть одну вещь в этом городе реализуете, отвечаете, обратно, своим здоровьем.

– Согласия я еще, кажется, не дал, - криво усмехнулся Жора, - а вы уже угрожать изволите?

В серых глазах незнакомца мелькнула злая искра,

– Вы мне подходите. А особого согласия теперь и не требуется. Я слишком много карт открыл, чтобы на попятную идти, студент Наседкин Жора.

– Вы... вы откуда меня знаете?..

– А вас тут все знают. И запомни, - неожиданно переходя на "ты", с угрозой произнес незнакомец, - штуки со мной короткие. А тебе еще жить...

– Вы меня на испуг не берите! - вскипел Жора. - И не таких встречали... У меня нет большой суммы. Обратитесь к Рокфеллеру.

– Найдешь. У тебя, я слышал, - незнакомец усмехнулся, на то "капелла" создана. Кредит широкий.

Но Жора не желал уже ничего слушать.

– Все! Я в этом деле кристальный. Пачкаться не желаю.

Незнакомец даже не изменился в лице. Только светлая полоска шрама на шее стала вдруг рубиновой.

– Ах, вот как!.. Ну, гляди, студент, не просчитайся... Мне терять нечего...

Он с силой размял в пепельнице свою папиросу и не спеша поднялся.

Жору вдруг охватил панический страх.

– А вы... вы... сами кто такой?

– На глупый твой вопрос не отвечают, - через плечо бросил тот и вдруг, резко повернувшись всем телом, в упор спросил: - Будет у нас разговор?

– Ну... допустим...

– Ага. Значит, кое-что уразумел.

И незнакомец снова плотно, по-хозяйски, уселся за столик.

Глава VI

НА СТАРОЙ ПОСУДИНЕ

Уже смеркалось, когда Витька Блохин, по прозвищу "Блоха", оглядевшись, протиснул свое тщедушное тело в узкую щель ограды и оказался на территории судоремонтного завода.