Начало нас - Лайла Джеймс

Я ухожу с вечеринки, избегая Блайт, когда она зовет меня. Я не останавливаюсь, пока звуки музыки не исчезнут в ночи, пока я не окажусь далеко от его дома и всех, кто там находится.

Я не останавливаюсь, пока мои легкие не начинают гореть, и я не сгибаюсь пополам от боли. Продолжай идти, Райли. Не останавливайся, не оглядывайся назад.

Жаль, что я отправила домой мистера Родни, моего личного шофера. Это он привез меня сюда. Я могла бы позвонить ему и попросить приехать и забрать меня, но он будет задавать вопросы. И, вероятно, доложет отцу. У меня сейчас нет сил разбираться с их вопросами или суждениями отца.

Мне нужен целый час, чтобы добраться домой. Я давно сняла каблуки, и мои ноги настолько покрыты волдырями, что я вижу кровоточащие порезы.

Когда я прихожу, уже поздно, и в доме царит пугающая тишина. Я не знаю, дома ли еще мои родители, но тихонько пробираюсь на кухню. Я хромаю с больными ногами. Я хватаю поднос с едой, складывая на тарелки все, что попадается под руку.

Где-то в глубине моей головы мигают красные сигналы. Но черти на моих плечах шепчут мне в уши. Подбадривая меня.

Я в когтях страдания, но не останавливаюсь до тех пор, пока на моем подносе не останется места. Я тихо возвращаюсь в свою спальню. Там я достаю телефон и быстро просматриваю приложение «На вынос». Заказывая большую сырную пиццу, я добавляю в заказ немного кексов и бекона. Поразмыслив, я добавляю в корзину две большие картошки фри. Закончив, я обязательно оставляю водителю записку. «Не звоните в звонок. Оставьте еду у двери».

Сделано.

Меня манит запах вкусной еды с подноса. Мои страдания отходят на второй план, и волнение, смешанное с напряженным адреналином, струится по моим венам. Я не могу ясно мыслить, мой мозг затуманен, и при первом же кусочке еды мое тело словно воздушный шар, и я плыву.

Это мой наркотик.

Каждый кусочек доставляет мне огромное удовольствие, и я не могу не стонать от жадности. И как только я начну, я не смогу остановиться.

Я запихиваю еду в рот и в горло, наслаждаясь каждым восхитительным вкусом. Это рай для едоков. А растущая наполненность желудка напоминает мне теплые, успокаивающие объятия. Для кого-то оргазм - это уровень эйфории.

Для меня-это мой.

Я делаю паузу лишь для того, чтобы спуститься и взять заказанную еду. Затем я возвращаюсь в свою комнату и запихиваю в рот каждый кусочек, как будто мне не хватает.

Этого не достаточно.

Я не могу остановиться.

Я не знаю, как остановиться.

Я преодолеваю то, что мое тело может выдержать. Моя нехватка контроля сбивает меня с толку, как это всегда бывает. Пока мой поднос не станет чистым и все, что я заказала, не будет засунуто мне в глотку.

В тот момент, когда я откусываю последний кусочек, мое настроение меняется. Адреналин и волнение угасают, и на смену приходит тревога и чувство чистого отвращения и ненависти к себе.

Полнота моего желудка больше не вызывает эйфории.

Я чувствую себя отвратительно, и меня охватывает абсолютный ужас. Едва я дохожу до ванной, как меня начинает тошнить. Желчь на языке имеет кислый привкус, и я добираюсь до туалета как раз вовремя, чтобы меня начало сильно рвать. Но я не останавливаюсь на достигнутом. Засовывая два пальца в горло, я выдавливаю каждый кусочек, который с удовольствием съела раньше.

Я не могу позволить себе набрать вес.

Я не могу… не делать этого.

Дьяволы на моих плечах теперь смеются. Насмехаются надо мной.

Звук моей рвоты и ужасное эхо рвоты разносилось по стене моей ванной. Но я не остановлюсь.

Я не могу остановиться.

Я не знаю, как остановиться.

Запах настолько резкий, что моя рвота настолько усиливается, что у меня начинает кружиться голова. Хорошо. Мне нужно все вынести. Рыдая, я с сильным отвращением вздымаю над унитазом. Мне нужно выплеснуть каждый укус, который я откусила.

Все кажется таким отвратительным. Мне противно самой себе.

Но это тот толчок, который мне нужен. Это чувство. Оно поддерживает меня. Оно мне нужно.

Мне это нужно, чтобы не сломаться.

Слезы текут по моим щекам, и я вытираю сопли рукавами рубашки. Я кашляю и давлюсь, пока не чувствую, что мои легкие вот-вот откажут. Мое тело настолько напряжено, что я начинаю чувствовать судороги повсюду. В животе, в груди, в ногах.

В затылке тупая боль. Жестокая головная боль, которая обычно сопровождает мое очищение. После того, как мне показалось, что я провела несколько часов, сгорбившись над унитазом, я, наконец, двинулась с места. Мои мышцы болят и дергаются, когда я забираюсь в душ.

У меня едва хватает сил раздеться, но, как только я снимаю платье (запачканное рвотой), я открываю воду. Прислонившись к стене душевой кабины, я сажусь и закрываю глаза. Вода льется на мое больное тело, теплая, пока не становится холодной. Тело вялое, но знакомое чувство ненависти к себе пронзает меня насквозь.

Моя душа потерпела поражение.

Мое тело ослаблено.

А мой разум… я не могу думать.

Внутри меня дыра, что-то темное. Что-то опасное. Что-то настолько уродливое, что я не могу позволить миру это увидеть. Никогда.

***

Когда я вхожу, все замолкают, как и ожидалось. Вся столовая теперь смотрит на меня, молча осуждая. Я чувствую, как их взгляды жгут меня, но держу спину прямо и высоко поднятую голову, пока иду к очереди за едой. Они могут говорить, могут смеяться — но они меня не сломают. Не сегодня.

Я была наивна, доверяя Джасперу, но я больше не совершу ошибку.

Меня не обманет второй раз такой парень, как Джаспер.

Элейн и Блайт уже сидят за нашим столом, и я мимоходом киваю им. Я беру только кусок пиццы, пирожное и бутылку воды. Дежурный берет мой школьный билет, и я возвращаюсь туда, где сидят мои друзья.

В тот момент, когда я сажусь, Элейн наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо:

— Ты снова в центре внимания.

— А нет? — Я выдавливаю улыбку, пытаясь поднять настроение. Это не имеет большого значения; Я всегда в центре внимания. Тем более, даже когда я начала встречаться с Джаспером шесть месяцев назад. Он популярный полузащитник Беркширской академии, поэтому мальчики мечтают оказаться на его месте, а девочки постоянно соперничают за его внимание. Когда наши отношения стали достоянием общественности, я стала объектом вожделения для мальчиков и источником ревности для тех же девочек, которые хотели Джаспера себе.

Что ж, они могут забрать его сейчас. Я не хочу иметь ничего общего с этим куском дерьма.

Наслаждайтесь моими остатками, сучки. Его член не был чем-то особенным, это точно.

— Однако сегодня это совершенно другая причина, — добавляет Блайт, слегка вздрагивая.

Я беру пиццу и подношу ее ко рту. Хотя я не ем ни кусочка. Это просто акт, который я освоила. Заставить людей поверить,