Начало нас - Лайла Джеймс

сжимает мою руку и ущипывает меня прямо над локтем. Меня щиплет, и я вздрагиваю. Наши глаза встречаются в зеркале, и ее лицо покраснело от гнева. 

— Мне надоело твое отношение, юная леди. Раздевайся, немедленно! У нас буквально есть всего пять минут, чтобы сделать тебе прическу и макияж.

Я подавляю тошноту и делаю, что мне говорят. Я послушная дочь своей матери.

Покладистая, верная и послушная.

Когда я одеваюсь, она собирает мои волосы в аккуратный пучок, пока я пытаюсь быстро нанести макияж. Она изучает меня через зеркало, и мне интересно, может ли она увидеть все мои недостатки, все уродства, которые я храню внутри себя.

— Тебе повезло, что ты получила от меня свою естественную красоту, — надменно делает она комплимент, но я знаю, что похвала больше адресована ей, чем мне. — Вот, используй красную помаду. Ярко-красные губы всегда завершат любой образ.

Я одета и готова идти ровно через восемь минут.

Мать выталкивает меня из комнаты и вниз по лестнице, где в вестибюле ждет отец. Он едва удостаивает нас взглядом. 

— Ты опоздала.

— Мне очень жаль, — бормочу я, извиняясь, себе под нос.

— Опоздание не по-женски, — резко ворчит он.

— Я понимаю, я больше не опоздаю. — Бриллиантовое колье на моей шее больше похоже на сдерживающий воротник, чем на красивое дорогое ожерелье, подаренное мне на день рождения.

По дороге на место у меня раздулся живот. Это больно и крайне неприятно, но я ничего не могу с этим поделать. Я ерзаю на сиденье, и от убаюкивающего движения «Рейндж Ровера» мой желудок скручивает от тошноты, но я продолжаю ее проглатывать.

Горло горит кислой желчью. Глубокий вдох, напоминаю я себе. Точно так же, как я читала в Интернете.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Когда машина останавливается, я судорожно вздыхаю и накладываю фальшивую улыбку, прежде чем выйти. Это улыбка, которую я освоила. Та, которая говорит людям, что Райли все контролирует, даже когда она выходит из-под контроля.

Та, которая говорит об уверенности, хоть и сморщивается изнутри.

Я Райли Джонсон: уравновешенная и уверенная в себе. Спокойная, хладнокровная и собранная. Идеальная женщина, которую вырастила моя мать и которую ожидает от меня мой отец.

Они видят то, что я хочу, чтобы они увидели.

И так было всегда, сколько я себя помню.

Послушная, тихая, женственная.

Мои мать и отец входят внутрь, ее рука обхватывает его локоть. Они действительно выглядят как властная пара, идущая с предельной уверенностью и авторитетом.

Я тихо следую за ними, не обращая внимания на вспышки фотоаппаратов.

Только я знаю, что их брак без любви. Договоренность о дальнейшем развитии политической карьеры моего отца. Моему отцу нужна была невеста из высшего сословия, а моей матери нужен был мужчина с большим богатством и социальным положением. Их брак — обман, а я — неприятный результат их фальшивой любви.

Внутри прохладно, но я напрягаюсь, когда вижу людей — все они в маскарадных платьях и костюмах, с бокалами шампанского в руках и осуждающими взглядами в глазах.

В моем теле повышается температура, и я внезапно чувствую удушье.

Я всегда веду себя наилучшим образом во время любых общественных мероприятий, мило улыбаюсь, когда разговариваю со всеми, кто приближается ко мне. Но я ненавижу это.

Я ненавижу толпу.

Я ненавижу голоса.

Я ненавижу тихую игру оркестра на заднем плане.

Я ненавижу каждый звук, который смешивается воедино, и у меня начинают чесаться уши. Мое горло перехватывает, и мне приходится заставить себя проглотить тяжелый ком, застрявший в горле.

Но моя улыбка ни разу не померкла.

Общение — это навык, которым я овладела с тех пор, как была маленькой девочкой, но мне это ни капельки не нравится.

Официант протягивает мне коктейль с фруктовым пуншем, и я принимаю его с милой улыбкой, тихо благодарю его, прежде чем найти себе одинокий угол, чтобы стоять. Я наблюдаю, как люди взаимодействуют друг с другом; за исключением того, что я не могу не думать о том, что все это так… фальшиво.

Эти события — величайшая энергетическая поездка. Место, где распространяются сплетни, тайное соперничество и, что хуже всего, портят репутацию крайне предвзятые и богатые дети.

 

Я потягиваю коктейль, когда мой взгляд падает на кого-то знакомого. Кто-то, кого я узнаю. Кого-то, кого я никогда не хочу видеть на подобных мероприятиях.

Наши взгляды встречаются на другом конце комнаты, и я моргаю от изумления. Социальная маска, которую я носила, скрывающая мои эмоции и уродство, живущее во мне, треснет.

Он видит это — мой шок и тревогу, увидев его.

И Джаспер понимающе ухмыляется.

Но как я могу быть такой глупой?

Я должна была знать, что он будет здесь. По крайней мере, я должна была этого ожидать.  Вот только это совершенно вылетело у меня из головы раньше, пока мама торопила меня одеваться.

Теперь Джаспер здесь. Мы находимся в одной комнате, и это не Беркширская академия со студентами нашего возраста. Это публичное собрание с камерами и пренебрежительными взглядами авторитетных взрослых.

Дерьмо.

Страх снова закрадывается в мое сердце, и я облизываю губы. Крепче сжимая стакан, я пытаюсь скрыть дрожание рук. Я подхожу к отцу и, когда подхожу достаточно близко, хватаю его за локоть. Больше для поддержки, чем для чего-либо еще. Мне нужно что-то — кто-то, кто удержит меня в вертикальном положении.

— Ты знал, что сегодня вечером здесь будет Джаспер? — Я шепчу ему, а он на мгновение уделяет мне свое рассеянное внимание.

Он тупо смотрит на меня, и у меня уже есть ответ, прежде чем он ответит. 

— Чего ты ожидала? — Его тон жесткий, как будто он находит меня надоедливой.

Я сглатываю, почти захлебываясь слюной. 

— Почему ты меня не предупредил?

— О чем тебя предупреждать? — он издевается. — Перестань вести себя как раздражительный ребенок, Райли. Не позорь меня здесь.

Я не пытаюсь! Я хочу кричать.

Но он не будет слушать.

Мой отец никогда не слушает, если только то, что он хочет услышать, не приносит ему какой-то пользы.

Я отпускаю его, и он возвращается к разговору с тем, с кем разговаривал. Внезапно все начинает звучать громче. Голоса, смех, чей-то кашель; Я даже слышу отдаленное чиханье.

Мое сердце колотится о грудную клетку, и я ухожу в ванную. Мои ноги так трясутся, что мне приходится хвататься за раковину.

Дыши, Райли. Я напоминаю себе. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Я смотрю на унитаз через отражение в зеркале, и меня снова охватывает настойчивая потребность прочистить туалет. Необходимость избавиться от всего отвратительного дерьма, которое я употребляла ранее. Я почти могу представить, как жир пиццы, калории, содержащиеся в взбитых сливках и печенье «Орео», которые я съела, накапливаются в моем желудке. Гноится, как свежая, ужасная рана внутри моей плоти.

Дверь ванной комнаты щелкает и открывается. 

— Должен сказать, ты выглядишь довольно восхитительно в этом платье.