Гром среди вторника - Соня Субботина

молодых людей сидели за одним столиком в самом укромном уголке кафе. Ева с Лизой честно пытались скрыть свое злорадство, но это у них очень плохо получалось. Илья думал, что заслужил такой колкий прием и был удивлен спокойствию нового парня своей девушки. Будь он сам на месте Мирослава, все бы непременно закончилось визгами девушек и дракой. Он и не думал, что любой конфликт можно пресечь на корню парой фраз и заключить пусть и временное, но перемирие.

Сначала Илья еще раз извинился, пусть и знал, что в его ситуации ничего более глупого и бесполезного придумать невозможно, а потом вдруг разоткровенничался, по сути с совсем незнакомыми ему людьми, и выдал все раскаяние, на которое только был способен. Даже Лиза, настроенная агрессивно и скептически, поверила в его искренность. Правда, и она, и Ева по-прежнему считали, что люди не меняются. Да, Громову сейчас плохо, но потом, когда проступок Ники забудется, изменивший однажды будет наступать на грабли предательства снова и снова.

– И как ты не сошла с ума, когда я?.. – концовка «изменил тебе» встала Илье поперек горла. Громов не справлялся, он не мог вынести тяжесть произошедшего с Никой самостоятельно, ему нужны были совет и помощь.

Троица друзей многозначительно переглянулась. Всем за этим столиком, кроме Лизы, для которой первые же отношения закончились для нее свадьбой и рождением детей, изменяли. Какой-то клуб помощи жертвам предательств.

– Громов, не задавай вопросы, ответы на которые ты не хочешь знать, – ответила вместо подруги Лиза несколько резче, чем хотела.

– И вопросы, ответы на которые тебе знать не нужно, – добавил Мирослав, акцентируя внимание на том, что Илье по-прежнему здесь не очень рады.

– Илья, они правы. Я сошла с ума и долго разгребала последствия. И все из-за тебя.

Илья почувствовал себя чужим. Его родной город уже не был ему таким же родным, как раньше. Он сам сжег мосты. Снова изгой. Вместо сердца у Громова появилась ненасытная черная дыра, высасывающая все силы и оставляющая лишь ощущение пустоты и одиночества. А контраст от осознания, что у Евы, как и у Ники, все прекрасно в новых отношениях, выкручивал все ощущения и негативные эмоции на максимум. Если все у всех кругом вдруг стало замечательно без Ильи, может, он и был всегда источником всех бед?

Как бы Громов ни хотел вернуться в прошлое, чтобы все исправить, увы, ему было подвластно только настоящее. И в этом настоящем он был уверен, что ему нужно как можно скорее разыскать Веру. Человек, которого он видел всего лишь раз в жизни, внезапно стал для него одним из самых близких. На плечи этой девушки он возлагал большие надежды. Надежды, что она одним своим появлением, как по мановению волшебной палочки, сможет починить всю его жизнь.

Глава 8

Наваждение

То парень к лесу мчится,То к полю, то к ручью,Все поймать стремитсяМолнию!Весь сельский люд смотреть на это выходил,Как на холме безумец бегал и чудил.Он, видно, в ссоре с головою,Видно, сам себе он враг,Надо ж выдумать такое –Во дурак!Король и Шут. Дурак и молния

Илья никогда не был особо близок с отцом, а наличие общего с мамой секрета о любовном треугольнике Ева – Илья – Ника лишь усугубило ситуацию и одиночество каждого из трех членов семьи за праздником, который должен был их объединить.

Громов боялся даже посмотреть в глаза отцу. Как будто Сергей Владимирович и без слов все поймет, и грянет гром. Он очень хорошо разбирался в людях и поэтому души не чаял в Еве, видел в ней свою Аню, только лет на двадцать пять моложе. Именно такая девушка смогла бы встать за сильным мужчиной и помочь ему одним словом или взглядом достичь всех вершин и глубин, чтобы потом положить все это к ее ногам. В отличие от расчетливой Ники, которая спокойно могла бы переметнуться к любому, кто поманит шубой попушистее и машиной подороже.

– Вертихвостка, – емко подытожил Сергей Владимирович прошлым летом, когда Илья и Ника уехали обратно в Москву.

– А мне она понравилась…

– Эх, Аня, Аня… – Притянул он к себе жену и чмокнул в лоб. – Вы еще с Ильей поймете, что я прав.

Анна Александровна сидела за столом, задумчиво смотрела на бокал просекко в одной руке и гладила серого Пушка, разлегшегося рядом на кухонном диване, другой. Ее муж оказался прав, равно как и всегда. Сложнее, чем разбираться в людях, ей было только скрывать правду от своего любимого. Но чтобы защитить сына, она была готова попытаться. Оба ее мужчины обладали очень тяжелым, вспыльчивым характером, и это сейчас не сулило ничего хорошего. Надвигающуюся катастрофу могла если не отменить, то хотя бы отсрочить разве только другая, более масштабная.

«А я же говорил», – подумал Сергей Владимирович, когда Илья рассказал о расставании с Николь. У этой девушки губа явно была не дура. Кто-то любил белое золото, кто-то розовое. Она же предпочитала черное. Вот и охмурила сына одного из директоров крупной энергетической компании. А с учетом того, что старший сын этого Котова взбунтовался и ушел в адвокатуру, как мать, пригретое место точно достанется младшему. Молодец, девчонка, ничего не скажешь. Но по лицам своих жены и сына он понимал, что что-то они недоговаривают. Ну и ладно, Аня все равно рано или поздно все ему расскажет, возможно, сразу же, как только Илья шагнет за порог этой квартиры. А если не расскажет, то он сам рано или поздно обо всем догадается.

Пережив пытку семейным застольем, Громов мчался обратно в Москву. Он хотел выдвинуться рано утром, чтобы не ехать по темноте, но понял, что если проведет в одной квартире с отцом еще хоть минуту, то сойдет с ума. Сергей Владимирович действовал на Илью как Порфирий Петрович – на Раскольникова. По пути, прямо за рулем, Илья набрал Макару сообщение, что его возвращение произойдет несколько раньше.

Громов бы больше удивился, если бы не увидел в прихожей бежевое пальто Сонечки. Ночная тишина звенела. Дверь в комнату Макара была закрыта. Илье ничего не оставалось, кроме как пойти к себе и попытаться уснуть. Многие перед сном придумывают свои собственные миры, где не существует горестей и печалей. Где твой любимый актер тебя замечает и приглашает к себе в Лос-Анджелес. Где ты оказываешься бок о бок с героями любимой книги. Громов же ворочался в кровати, составляя дальнейшие планы по поискам Веры. Идея со списком провалилась. Илья решил, что теперь будет спрашивать наудачу каждого, кого встретит в институте из своих знакомых. Кроме того, согласно его третьей теории, Вера могла работать в «Дикой Розе», так что стоило на днях заглянуть в клуб. Вдруг кто-то из персонала знает ее и сможет дать ее контакты?

Сон никак не шел. Стоило Илье прикрыть глаза, перед ними всплывали недавние сцены из кафе, а в ушах раздавался голос Евы: «Я сошла с ума и долго разгребала последствия. И все из-за тебя». И Громов сделал худшее, что только могло прийти в голову человеку в расстроенных чувствах. Полез в соцсеть искать ее страничку. Обновлений со времени их расставания было немного. Новый статус – «в отношениях». Новая аватарка, конечно же с Мирославом. Поцелуй на колоннаде Исаакиевского собора. Другие фото из Питера с какой-то их медицинской олимпиады. Снова все счастливы, кроме него, о его же сердце будто бы тушили окурки. Заснул Илья только под утро, а проснулся снова в смешанных чувствах. Он был рад за Еву, но его одиночество впивалось в него жалами тысячи пчел, на которых у Ильи, к сожалению, была аллергия. Громову было нужно всего ничего: найти Веру.

Прошла неделя. За спиной у Ильи уже начали шушукаться, хихикать и посмеиваться. Его странная одержимость какой-то незнакомкой, в существовании которой многие, если уже не все, сомневались, стало излюбленной темой на их потоке. С их курса в Веру верил только Илья.

Расспросы наудачу стали очередной глупой затеей. Если бы Илья с таким же рвением учился, то успел бы уже набрать по сто баллов по каждому предмету и сдать досрочно свою курсовую. Возможно, даже бы написал какую-нибудь научную работу и договорился бы о стажировке в какой-нибудь крупной компании. Половина из людей, ставших жертвами его навязчивых расспросов, не была в тот зимний вечер в «Дикой Розе». Второй половине посчастливилось оказаться в списке приглашенных гостей. Но кое-что общее было и у первых, и у вторых –