Фламандская петля - Наталья Николаевна Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда вас ждать? Я не смогу встретить группу в поселке…
– Разберемся. Будь на связи.
Майор отключился, а Дима повернулся к злополучной березе, которая наверняка была ровесницей деда Антона. Могила притягивала взгляд. Лейтенант отвернулся. Его снова замутило.
– Эй, участковый, – позвал из-за деревьев дед Антон. – Иди чайку хлебни. Долго будем подмогу ждать. Еще насмотришься.
Как будто ему хотелось смотреть! Дима сплюнул в сторону и побрел на голос старика. Даже проведя ночь в его лесной хибаре, больше похожей на блиндаж времен последней войны, он ни за что не нашел бы ее самостоятельно в густом лесу.
Через несколько шагов он уловил запах дыма. Ушлый старикан даже небольшую буржуйку в своем убежище соорудил. И как только допер составляющие?
Залив поселившуюся ниже ребер тошноту терпким черным чаем, крепким до густоты, Дима искренне поблагодарил старика.
– На здоровье, – ответил тот и добавил не к месту: – Жаль дурочку.
Лейтенант вспомнил, что квартира Копылова находится прямо над Никиной, а значит, они должны были часто пересекаться. Мысли тут же перескочили на девушку. «Как она могла сюда добраться? – крутилось в голове у Димы. – А никак. Никак не могла, значит, ее сюда принесли».
Дед, судя по всему, знал дорогу как свои пять пальцев, а Ника должна была бы брести наугад… «Нет, – подумал Дима, – должен быть другой путь».
В начале восьмого он набрал номер главы администрации и сообщил ему печальную новость. Попросил встретить в поселке следственную группу из района и мысленно возблагодарил Бога за то, что ошарашенный Иван Ильич не стал задавать лишних вопросов.
– Послушай, Дмитрий Олегович, – неожиданно заговорил дед Антон, помалкивавший, пока Дима вел телефонные переговоры, – скоро здесь будут твои коллеги и начнется настоящее веселье. Они весь поселок на уши поставят, а начнут-то с меня…
– И что? – не понял лейтенант.
– Хех, молодо-зелено! Ты ведь знаешь, кто я такой?
– Я в курсе, что вы были осуждены, если речь идет об этом.
– Об этом, об этом. И о том, за что именно – тоже, – покачал головой дед.
– Да это же сто лет назад было. Вы свое отсидели. Все уже забыли давно, – попытался успокоить старика Дима.
Но тот недобро сощурился:
– Ты, значит, так думаешь? Отца своего спроси, забыл ли он.
Лейтенант промолчал. Пожар лишил отца руки и оставил инвалидом, так что он точно не смог бы забыть, но при чем здесь дед Антон? Насколько помнил Дима, возгорание признали стихийным бедствием. Сильнейшая сухая гроза и ветер – вот что уничтожило Старый поселок, поля, ферму и лес на десятки гектаров вокруг.
– Послушай, участковый, ты подскажи там, что я проявил сознательность. Тебя вот сюда привел… Без меня вам никогда бы девчонку не отыскать.
Это было правдой. Больше того, Дима понимал, что без деда и обратно не выберется.
– Надо на берег сходить, поискать место, где можно на катере причалить, – вместо ответа предложил он.
– Успеем. Спешить нам некуда, – не согласился старик. – Раньше двух, а то и трех часов они здесь не появятся. Да и то если сильно поторопятся. Катер-то не в районе брать будут. Для того им сначала в Волково попасть нужно…
Волково стояло выше по течению реки, там, где Камышовка была и шире, и глубже. Судоходной ее не считали, но в Волкове рыбачили и имелся пункт рыбнадзора с двумя быстроходными катерами.
– Пообещай, – настаивал дед, – что не станут они меня в подозреваемые записывать. Я бы девчонку никогда и пальцем не тронул. А что своих лупил, так то – за дело. И пацаны они, опять же.
– В какие подозреваемые? – не слишком натурально разыграл удивление участковый.
– Ты дурачком-то не прикидывайся, Дмитрий Олегович, – скривился старик. – Землянка моя в двух шагах. Но не я это, конечно. Зато могу кое-что подсказать: одна туфелька-то нашей Золушки под самой березой валяется, будто с ноги свалилась. Но то – правая. А вот левой нет нигде. Это я сразу, вчера еще заприметил. И лопаты никакой нет ни рядом, ни поодаль. Не руками же та ямка копана. Принесли ее сюда, закопали, а инструмент прибрали с собой.
– Дед Антон, – задохнулся от возмущения лейтенант, – если вы так будете умничать с майором, он вас тут же убийцей и назначит. Еще и умышленную порчу места преступления припаяет за то, что вы тут все обшарили.
Он встал, кипя негодованием, но вдруг задержался. Четко, как наяву, снова увидел босую, посиневшую стопу трупа. Левую.
– Вообще-то вы правы. Не дошла бы она сюда. Не здесь ее убили. Но следствие будем вести не мы с вами. Пойдемте к реке.
– Ага, – кивнул старик, – не мы. Вот только они в поселке – чужие. Люди не будут с ними откровенничать, парень. Здесь многим есть что скрывать. Так что лови свой звездный час, участковый. Найди убийцу.
Лейтенант опешил. Потом вздохнул, подумав: «Старик явно выжил из ума».
У злополучной березы Дима задержался, отыскал в траве «туфельку» – потертую босоножку, но трогать не стал, только воткнул рядом колышек из сухой ветки. Шагая вслед за Копыловым, спускавшимся к невидимой реке, снова, как вчера, зацепился обо что-то ногой и, чертыхаясь сквозь зубы, потянул из травы довольно длинную крученую веревку. Связанная замысловатым узлом из двух кусков, она никак не могла оказаться возле могилы посреди глухого леса случайно. Положив ее так, чтобы было видно, он догнал старика у плотной стены камышей.
* * *
Труп Ники Бойко по реке увезли в Волково, а оттуда – сразу в город, на судебно-медицинскую экспертизу. Дима добрался до дома поздно вечером, да и то заглянул на минуточку, только чтобы переодеться да сбрить двухдневную щетину. Его ждала самая неприятная на свете миссия: сообщить Лидии Семеновне страшную новость. Дима боялся, что до ее ушей уже добрались слухи, ползущие по Малинникам.
Уходя, он заглянул в комнату родителей. Отец читал книгу под оранжевым абажуром старого торшера.
– Пап, я хотел спросить, – задержался в дверях лейтенант, – почему посадили деда Антона? Что на самом деле случилось в поселке тогда?
Отец отложил книгу, снял очки и машинально прикрыл левой рукой то место, из которого когда-то росла правая. Теперь там не было даже культи.
– Это долгий разговор, Димка.
– Хорошо, я пошлю запрос в архив. Просто я думал, что ты лучше знаешь…
Отец вздохнул:
– Ну конечно. Ты еще на свет не появился, а брат Толик у матери в животе сидел… Ферма была огромная. Животноводческое отделение совхоза «Рассвет» – вот как она называлась. И кормила
