Капитали$т: Часть 2. 1988 (СИ) - Росси Деметрио

— В армии дали права, — сказал Серега, — водить только нечего.

— Сегодня нечего, а завтра появится, — сказал я с оптимизмом. — Ладно, я смотрю, сегодняшний день на всех произвел неизгладимое впечатление. Предлагаю оставить видеозал на Петровича, а самим удариться в купеческий загул. Мы же нэпманы?

Приятели заржали.

— Вот и все! — торжественно подвел итог я. — Значит, должны соответствовать! Едем к цыганам!

И мы ловим такси и едем… не к цыганам, правда, цыганских ансамблей по ресторанам в наших широтах пока еще не наблюдается… мы едем в нормальный советский кабак, именуемый «Театральный» — он рядом с нашим драматическим театром, в нем обычно много богемы и почти нет криминалитета. По пути я заношу полученные деньги домой — все в ту же коробку из-под обуви.

В «Театральном», конечно, нет мест, но я широким жестом протягиваю пожилому швейцару червонец, вместо положенного в таких случаях «трояка», и глаза у швейцара загораются молодым огнем. Он провожает нас в зал и подает руками какие-то масонские знаки кому-то из официантов, в распоряжение которого наша троица немедленно поступает. Место, конечно же, находится мгновенно. Официант — аристократического вида мужчина слегка за тридцать, в белоснежной рубашке, галстуке-бабочке приветливо улыбается и протягивает нам меню. Но нам не нужно меню!

— А скажите, что там сегодня на кухне… одним словом… удалось? — спрашиваю я.

Официант горделиво поводит плечами.

— Эскалопы свиные есть… — говорит он с достоинством. — Отличнейшие эскалопы. Весь город приходит попробовать! Лангет имеется. Котлеты из баранины — ни у кого в городе не найдете, только у нас! Салат «Столичный». Греческий салат! Ну и…

— Давайте! — громогласно провозглашает Серега. — Давайте, товарищ, котлеты из баранины, эскалопы, салаты!

— Мы голодны! — добавляет Валерик.

— М-м-м? — спрашивает официант, глаза которого тоже начинают блестеть. — А напитки?

— Мы — спортсмены! — гордо объявляет Серега. — Нам бы чайку с сахаром, сладкого! Сахар имеется в наличии?

Официант улыбается, он понимает, что клиент шутит.

— Раз уж мы спортсмены, — говорю я, — то две бутылки шампанского организуйте, пожалуйста, больше не нужно — режим, тренер ругается! И вина к мясу! Ну и чаек с сахаром. — Серега довольно смеется.

— Фрукты? — спрашивает официант.

— Несите! — командует Серега.

Официант исчезает.

Настроение у нас приподнятое хочется ни о чем не думать, пить шампанское и закусывать эскалопом, но пока еды нет, мы рассматриваем присутствующих.

Вот сидит компания — произносит тосты, кого-то чествует. Мужчины в добротных, но поношенных костюмах, женщины им под стать — в очень приличных вечерних платьях, с прическами.

— Доценты какие-нибудь, обмывают удачную защиту, — говорит Серега с некоторым легким пренебрежением, которое всегда возникает у простого человека, когда речь идет о доцентах.

— Или артисты — удачную премьеру, — говорит Валерик.

А вот за столом парочка — тучный представительный джентльмен с дамой. У дамы химическая завивка и избыток косметики.

— Пошловатая пара, — выносит вердикт Валерик.

— А я его знаю, — говорю я, неожиданно для себя самого. — Это кто-то из наших, из кооператоров. Нас Лисинский представлял даже, но имени не помню.

— Гуляет купечество, — одобрительно говорит Серега.

А вот явная богема — поприличнее, чем в «Подснежнике», но все равно богема. Потертые джинсы «под фирму», вельветовые пиджаки.

'À la vie, à l’amour

À nos nuits, à nos jours

À l’éternel retour de la chance

À l’enfant qui viendra' — поет Джо Дассен, добавляя куртуазности и настраивая на романтический лад.

А вот компания попроще — мужики лет по сорок пьют водочку, закусывают котлетами, громко травят анекдоты про Горбачева и громко демонстративно смеются.

«Театральный» пахнет дорогим дымом «Мальборо» и винными букетами. Здесь, наверное, даже уютно, думаю я.

Появляются закуски, шампанское, вино. Наш официант быстр, деловит и молчалив. Мы пьем за успех, настоящий и будущий. Советское шампанское моментально бьет в голову и становится еще веселее, мы налегаем на закуски — сосредоточенно и очень серьезно жуем.

— А неплохо жили господа купцы когда-то, — говорит Валерик.

— Интересно, — пьяно спрашивает Серега, — я вот думаю — а миллион? Тоже можно вот так заработать — миллион? Чтобы как в «Золотом теленке».

— Можно — все! — провозглашаю я торжественно. — А миллион чего, простите? Рублей?

— Ну ясный перец, рублей, — Серега смотрит на меня с недоумением. — Не спичек же!

— Рублей — тем более! — я снисходительно машу рукой.

Следующий наш тост — за будущий миллион.

— Каждому! — уточняет Валерик, и я показываю большой палец.

— Добрый вечер! — раздается вдруг откуда-то сбоку.

— Добрый вечер! — автоматически здороваюсь я и оглядываюсь. Возле нашего столика двое парней. В одинаковых темно-синих костюмах, одинаковых галстуках, но почему-то в разных сорочках — на одном белая, а на другом полосатая. Парням лет по двадцать пять, но они очень здоровые, натуральные громилы, в плечах чуть ли ни в двое шире меня, а бицепсы прут даже через рукава пиджаков. И еще, почему-то они совершенно одинаковые на лицо. Я удивляюсь этому странному факту, который списываю на влияние советского шампанского.

— Привет! Привет! — здороваются мои компаньоны.

— А мы вас знаем, — довольно доброжелательно заявляет один из парней, тот который в белой сорочке. — Вы видеосалон на ДК держите.

— Ну да, — говорит Серега, на которого габариты парней явно произвели впечатление. — А вы кто?

— Андрей! Матвей! — представляются парни. Мы представляемся в свою очередь и жмем друг другу руки.

Меня терзает вопрос — почему они одинаковые? Но я никак не могу придумать, как об этом спросить, чтобы не обидеть приличных на первый взгляд парней. Вдруг меня внезапно осеняет.

— Вы братья, что ли? — спрашиваю я.

— Ну да! — они кивают и улыбаются. — Близнецы. У нас видеозалы на Чапаева и на Гагарина. Мы знаем, что вы одни из первых в городе открылись! — Близнецы смотрят на нас с почтением.

— Мы открылись вторые, — уточняю я. — И чего, идут дела?

— Нормально все, — говорит близнец в полосатой сорочке. — Дела идут, контора пишет… Только сейчас некоторые начинают борзеть. Есть такой Седой. Слышали, наверное?

— Чего-то слышали, — говорю я. — Давайте, парни, за наш столик! Поднимем за знакомство!

— Вообще, у нас там девчонки… — улыбается один из близнецов.

— Так тем более! — оживляемся мы.

Один из братьев уходит и тут же возвращается в компании трех девушек, лет восемнадцати-двадцати.

— Кажется, вечер удался! — громким шепотом объявляет Серега.

Девушки представляются, и я моментально забываю кого из них как зовут — проклятое советское шампанское напрочь отбивает мою оперативную память! Мы зовем официанта, заказываем еще кучу какой-то еды и выпиваем за знакомство.

— Так чего у вас с этим Седым? — тихонько спрашиваю я одного из близнецов, пока мои друзья любезничают с дамами.

— Да ни хрена хорошего, — угрюмо говорит близнец. — Приходили какие-то хмыри, сказали, чтобы с двух салонов штуку в месяц им уделяли.

В голове у меня внезапно проясняется…

— Нормальный расклад, — удивился я. — Ты, Матвей, кажется…

— Андрей.

— Ой, ну прости, — развел руками я. — Вы одинаковые просто, а я пьяный.

— Да ничего, — улыбнулся Андрей.

— Ну так и чего делать планируете?

Близнец пожал плечами.

— Ничего давать сто процентов не будем. Если полезут — будем отбиваться. К вам же тоже лезли, мы слышали.

— Было дело, — кивнул я. — Были такие «краснознаменские». Так вот, теперь их нету.

Андрей тяжело и задумчиво жевал котлету, а прожевав сказал:

— Слышал про вашу историю. Да про нее весь город слышал!

В этом месте я слегка удивился, оказывается, мы знамениты…

— И вот что думаю, — продолжил Андрей, — нужно нам как-то вместе держаться. Если у вас проблемы, то мы придем, поможем. Если у нас, то вы. А как иначе? Вы ж видите, что творится. Поодиночке нас сожрут просто, вот и все. Мы и своих можем подтянуть в случае чего, с «Динамо».