Капитали$т: Часть 2. 1988 (СИ) - Росси Деметрио

Так уж совпало, что день нашей официальной регистрации совпал со днем, когда мой папенька официально вступил в должность. Телефон дома разрывался, поздравления летели отовсюду, а вечером у нас дома опять организовался фуршет с первыми лицами области, кучей цветов и сувениров и пышным застольем.

Что интересно, папенька, вступив в новую должность, моментально обуздал свою нелюбовь к генсеку. В любви не расписывался, но и нелюбовь не демонстрировал, произносил положенные фразы-заклинания о перестройке, гласности и новом мышлении. На фуршете вообще никаких политических разговоров не вели, все было празднично и торжественно, папеньку чествовали, а затем — чествовали и всех присутствующих. Я выглянул в окно — такого скопления черных «Волг» наш номенклатурный двор не знал никогда!

А на следующий день папенька провел селекторное совещание со всеми основными руководителями промышленности и торговли, и устроил публичную порку. Об этом даже написали в городской газете: «…заслуженной критике подверглись руководители предприятий, провалившие поставленные партией и правительством задачи…» По его словам, директора и прочие хозяйственники имели бледный вид.

А еще через день я имел еще одну встречу с Евгением Михайловичем Лисинским. В этот раз встреч проходила не в кафе «Уют», а почему-то, наверное, для пущей конспирации, в номере гостиницы «Турист». Кроме Евгения Михайловича в номере присутствовал еще один человек — джентльмен лет тридцати, одетый по чиновничьей моде — в безвкусный серый костюм.

— Прошу знакомиться! — обратился ко мне Евгений Михайлович. — Сослуживец вашего отца, инструктор промышленно-экономического отдела Юрий Сергеевич.

— Юрий Сергеевич в курсе нашей будущей деятельности, — сказал Лисинский. — И даже более того — он является важной ее составляющей. Вот, например, вчерашнее совещание вашего, Алексей, отца, навело шороху среди наших торгово-промышленных бюрократов! Так что вы думаете? Тезисы для совещания вашему отцу готовил ни кто иной, как Юрий Сергеевич!

Юрий Сергеевич скромно улыбнулся и развел руками. А Лисинский не прост, подумал я. Очень непрост. Целого инструктора горкома завербовал. Тот дал папеньке нужные тезисы — все в духе последних распоряжений правительства, конечно! И папенька эти нужные тезисы произнес, потому что нужно же нам изживать отдельные недостатки и издержки развития. Произнес папенька тезисы, нагнал на директоров ужаса и теперь появимся мы с извечным «делиться надо!»

— Остроумно, — сказал я, глядя на Евгения Михайловича с некоторым даже восхищением. Тот с улыбкой поклонился.

— Теперь, насколько я понимаю, — сказал я, — директора будут готовы к разговору? Особенно если услышат фамилию Петров…

— Не то что к разговору готовы, они на аминокислоты распадутся! — заверил меня Евгений Михайлович. — У вас все готово, молодой человек?

— Кооператив «Астра» к работе готов! — торжественно отрапортовал я.

— И замечательно! Вот прямо завтра и приступим. Начнем с химзавода, как договаривались… Там директор… как его, Юрий Сергеевич?

— Белинский, — подсказал горкомовец.

— Вот-вот. Белинский. Он человек слабый, если хорошенько на него надавить… Проблем не должно возникнуть.

— Там у него куча нарушений, просто вагон. И по линии ОБХСС, и прочее разное, — сказал Юрий Сергеевич. — Никуда он не денется.

— Ну и дай бог, — сказал Лисинский, — требовать у него четверть. Станет упираться, плакать, просить. Скинуть процентов до пятнадцати. Ничего, не облезет. Хотя бы пятнадцать процентов продукции в родном городе останется!

— Совершенно верно! — подтвердил Юрий Сергеевич. — А у вас, Евгений Михайлович, все готово? Склады и прочее?

— На кой бес мне склады, — с досадой сказал Лисинский, — продукцию прямо с завода по магазинам повезем. Там они этикетки сами переклеят. Товар остродефицитный, они его ждут, не дождутся…

— С новой ценой этикетки?.. — догадался я.

— Ну конечно, — ласково улыбнулся Евгений Михайлович. — Как только договор подпишем, деньги я на ваш счет, Алексей, перевожу. А вы уж на завод проплачивайте. Тут нужно очень аккуратно. Закон — превыше всего! — пафосно закончил Евгений Михайлович.

— К директору договариваться все втроем пойдем? — спросил я.

— Так лучше всего, — кивнул Лисинский.

Я задумался. Вообще, предложенная операция больше походила на банальный наезд рэкетиров. Только исполнено тоньше, а по сути…

— Мне бы вас на два слова, Евгений Михайлович, — сказал я.

Мы вышли в коридор.

— Есть одна проблема в этой прекрасной схеме, — сказал я. — А что, если мой отец узнает? Директор этот ему стукнет и все…

Евгений Михайлович с изумлением посмотрел на меня.

— Во-первых, Алексей, с чего бы ему узнавать? Если вы думаете, что этот Белинский позволит себе спросить у первого секретаря о том, в курсе ли первый секретарь бизнеса собственного сына, то вы таки заблуждаетесь. Не позволит он себе подобного. Во-вторых, руло у него не то что в пуху, а не хочу говорить в чем… И в-третьих, даже если ваш отец узнает… Ну и что? Дело это семейное, а не уголовное, к примеру. Да, может возникнуть небольшая неприятность — «Отцы и дети» и прочая классика. Но за эту небольшую неприятность, которой пока вовсе нет!.. вы заработаете большие деньги! Очень хорошие деньги, молодой человек. Если что, мы не будем сильно наглеть, возьмем у него десять процентов продукции, пусть спасибо скажет… Да мы и не будем этим постоянно заниматься, договор на полгодика, а потом пусть катится колбаской…

— Но… — сказал я, — оплатить даже десять процентов продукции завода… это же очень большие деньги.

Лисинский вдруг весело рассмеялся.

— Пойдемте обратно в номер, молодой человек, — сказал он. — Коньяку выпьем! А о пустяках не думайте — все будет в порядке!

И мы пошли в номер.

Глава 8

Потрошить директора химзавода отправились на следующий день. Все той же компанией — Лисинский, товарищ из горкома Юрий Сергеевич и я. Уже в тот день я оценил стратегическое мышление Евгения Михайловича. Кажется, он предусмотрел вообще все, что можно. Вот, например, Юрий Сергеевич. Попасть на территорию любого завода, а тем более в святая святых его — административное здание — задача не из легких для простого смертного. Но Юрий Сергеевич инструктор горкома, а значит все двери перед нами открылись в нужную строну. Мы поочередно прошли охрану у ворот, вахтера и секретаря, практически не задерживаясь. Директор тоже оказался на месте, что не так уж и часто случается с директорами. И не просто оказался, но лично провел нас в свой кабинет.

— Чем могу помочь, товарищи? — гостеприимно спросил он.

Директору — представительному грузному мужчине с обширными залысинами, было хорошо за пятьдесят.

Ответом на его вопрос было молчание. Тяжелое и угрожающее. Оно длилось где-то секунд двадцать, и директор успел забеспокоиться. Мы молчали. Я смотрел в пол. Евгений Михайлович с интересом рассматривал вымпелы и грамоты, множеством которых был украшен директорский кабинет. Что касается Юрия Сергеевича, то он с грозным изумлением смотрел на директора, который уже ерзал и покашливал.

— Я извиняюсь, — снова начал он, но закончить ему не дали.

— Да-а… — сказал Юрий Сергеевич, обменявшись многозначительным взглядом с Евгением Михайловичем. — Так что, товарищ… Белинский? Что мы теперь будем делать в сложившейся ситуации? Как вы считаете?

— Простите, в какой ситуации? — оторопело переспросил директор.

— В какой ситуации⁈ — гневно вскинулся Юрий Сергеевич. — Да вы что?!! Или вы не слышали вчера выступление товарища Петрова⁈

— Я слышал, я присутствовал… — торопливо подтвердил директор.

— Послушайте, товарищ Белинский, — холодно произнес Юрий Сергеевич, — у меня складывается ощущение, что мы с вами здесь теряем время. Как вы думаете, товарищи?

Я промычал что-то утвердительное, а Евгений Михайлович глубоко вздохнул и развел руками.

— Если вы присутствовали на вчерашнем совещании, — продолжил Юрий Сергеевич, — то вы внимательно слушали, о чем говорил товарищ Петров?