Потерянное письмо - Мими Мэтьюз

— Нет, конечно, нет. Я не имела в виду… — Она замолчала. — Простите меня. Просто я не видел вас со дня моего приезда и подумала…

Он нахмурился еще сильнее.

— Вы гостья моей сестры, мисс Стаффорд, а не моя.

— Да, я знаю, но вы могли бы хотя бы иногда присоединяться к нам за ужином.

— С какой целью?

Она издала тихий звук раздражения.

— Ну, чтобы поесть, естественно. И чтобы… чтобы побыть рядом с другими людьми.

— Таких, как вы.

Она почувствовала, что краснеет, но не отвела от него взгляда.

— Таких, как я.

— Понятно.

Мгновение он смотрел на нее так, словно она была сложной головоломкой, которую он не мог разгадать.

— Моя сестра, должно быть, плохая хозяйка, если вы тоскуете по моему обществу всего через три дня.

Сильвия напряглась от его выбора слов.

— Едва ли тоскую, милорд.

Ее недовольство, казалось, только забавляло его. Слегка ироничная улыбка тронула изуродованную шрамами половину его рта.

— Скажите, мисс Стаффорд, как вам Першинг-холл?

— Очень хорошо, спасибо, — ответила она, все еще сохраняя достоинство.

— Я надеюсь, что моя сестра устроила вас здесь поудобнее.

— Вполне удобно, милорд.

— И… вас все устраивает?

В его вопросе безошибочно угадывалась нерешительность. Голубые глаза Сильвии на мгновение наполнились замешательством. Неужели для него действительно имело значение, что именно она из всех людей думает о доме его предков? Когда-то она с готовностью поверила бы, что так оно и есть. Но она уже не была той глупой девчонкой. Сантименты уже давно были заменены твердым здравым смыслом.

И здравый смысл подсказывал ей, что Себастьян просто ищет какого-то утешения. Что-то, что убедило бы его в том, что он действительно может найти удовлетворение в Першинг-Холле. Что нет необходимости прибегать к радикальным мерам, чтобы облегчить его несчастье.

— А разве может быть иначе? — спросила она.

— Здесь очень красиво, милорд. Если бы это был мой дом, я бы никогда не захотела его покидать.

На мгновение Себастьян, казалось, был несколько поражен. А затем выражение его лица посуровело.

— Уже поздно, мисс Стаффорд, — резко сказал он.

— Я достаточно долго докучал вам.

— О, но вы не—

Прежде чем она смогла закончить, он ушел, исчезнув в темноте коридора, даже не поклонившись и не попрощавшись. Сильвия смотрела ему вслед, совершенно сбитая с толку. Что, черт возьми, она могла сказать такого, что могло его обидеть?

Глава 6

Себастьан не гордился тем, что шпионил за мисс Стаффорд. Это была слабость. И он презирал слабость, особенно в себе. Тем не менее, он не мог устоять перед возможностью взглянуть на нее. Особенно, оставаясь при этом невидимым. Поэтому каждое утро, направляясь к своему столу в своей личной гостиной, он останавливался у окна, выходящего на тропинку, по которой она впервые проехала на Аресе много дней назад. Он прислонился к оконной раме, наполовину скрытый тяжелыми шторами, и наблюдал за ней.

Если бы он мог остановиться на этом.

Вместо этого он был настолько монументально глуп, что покинул свои апартаменты две ночи назад. Именно тогда он увидел мисс Стаффорд, поднимающуюся по лестнице. Он отступил в тень, намереваясь только взглянуть на нее, но она остановилась в центре зала, явно расстроенная. Тогда он пошел к ней, каким бы проклятым дураком он ни был, только для того, чтобы подтвердить все свои подозрения относительно нее.

“Если бы это был мой дом,” сказала она, “я бы никогда не захотела его покидать”.

От любого другого он воспринял бы это как своего рода комплимент, но от мисс Стаффорд это было нечто совершенно иное. Он считал, что это было приглашением для него сделать Першинг-Холл ее домом. Чтобы сделать ее следующей графиней Рэдклифф.

Неужели она думала, что он так легко забудет, как она жестоко отвергла его, когда он был всего лишь вторым сыном? Что он просто поддастся ее уловкам? Что у него совсем не осталось гордости?

И, возможно, она была права, мрачно подумал Себастьян. Ведь если бы у него была хоть капля гордости, он не смотрел бы сейчас в окно гостиной, ожидая появления мисс Стаффорд на утренней прогулке.

На самом деле это было глупо. Изо дня в день ничего не менялось. Она всегда была в одном и том же синем костюме для верховой езды, ее фигура производила великолепное впечатление. Она всегда была серьезной и тихой. Как будто она знала, что он наблюдает за ней, и намеренно лишала его удовольствия видеть ее улыбку.

Он на мгновение опустил взгляд на прядь волос в своей руке. Лента выцвела и обтрепалась по краям, но связанные каштановые локоны все еще блестели. Он провел по ним большим пальцем, почти задумчиво, продолжая свое задумчивое бдение у окна.

Точно по расписанию вдалеке появилась серая кобыла его сестры. Рядом с ней был Арес, утреннее солнце окрашивало его гнедую шерсть в сияющий медный цвет.

Но это было еще не все.

Сегодня утром с ними была еще одна лошадь.

Себастьян напрягся. За последние пятнадцать лет он редко бывал в Першинг-Холле, но не нужно было постоянно проживать в Хартфордшире, чтобы узнать Томаса Ротерхэма. Он был сыном виконта Ротерхэма, второго по величине землевладельца в округе. В этих краях его также считали настоящим Адонисом. Высокий, загорелый и золотоволосый. Деревенские девушки в Эпсли-Хит сходили по нему с ума, сколько Себастьян себя помнил.

Как, черт возьми, он узнал, что Джулия и мисс Стаффорд будут кататься сегодня утром?

Сжав кулак, Себастьян наблюдал за появлением трех всадников. Его взгляд устремился прямо на мисс Стаффорд. Она была одета точно так же, как и каждое другое утро, ее красивое лицо было таким же торжественным и серьезным. Но когда он уставился на нее сверху вниз, она повернула голову, чтобы обратиться к Ротерхэму. Сетчатая вуаль на ее маленькой шляпке для верховой езды откинулась назад, закрывая ее большие голубые глаза. А потом она улыбнулась.

Сердце Себастьяна остановилось.

Он видел, как она улыбалась так мужчинам три года назад в Лондоне. Конечно, он ревновал, но тогда он знал, что она добра и вежлива со всеми, любит смеяться и всегда готова сказать дружеское слово. Вот почему так много джентльменов влюблялись в нее. В ней было что-то такое, что привлекало сдержанных парней и успокаивало даже самого нервного джентльмена. Короче говоря, с ней было приятно общаться. “Чертовски приятная леди”, - заявил один благодарный молодой лорд, заикаясь, после того, как мисс Стаффорд станцевала с ним.

Он никогда не подозревал, что она поощряла кого-то из