Любовь эпохи ковида - Валерий Георгиевич Попов

class="p1">«Гладко излагает! – подумал я, чувствуя одновременно и обожание, и негодование. – Но при чем здесь Нептун? Нептун – это мы. А выходит – что он. Теперь еще и Нептун! При этом – единогласно!»

И – ни слова о приеме Никитушки в клан, о чем тот мечтал, ныряя в царство Нептуна. Тот был, конечно, расстроен и никуда не шел.

– А где коряга? – зачем-то спросил я.

– А надо было корягу? – еще больше расстроился он.

«Ну, разумеется… как средство флотации!» – что-нибудь подобное сказал бы наш вождь.

– Ну пойдем! – я кивнул на толпу.

– Ну… пойдем, – вздохнул Лорд Байрон в изгнании.

Он теперь уже и хромал, как тот! Однако к «бару отеля “Ритц”» было не пробиться.

Разгневалась лишь погода. Ночью задула «низовка», захлопали полотнища палаток, наперебой затрещали молнии (палаточные). Самоизолировались.

Когда «молнии» раздвинулись, и мы выползли на песок, Волга была неузнаваема. Стихия! О прежней благодати можно было забыть. Низовка – ветер, крайне непопулярный на Волге, идущий от Астрахани и «бодающийся с течением». Но Волга не сдается. Битва! В которой главные пораженцы – мы.

– Всё! – Юра почесал мохнатую грудь – Теперь будет чем дальше, тем только хуже! Что скажете, Игорь Иваныч?

Юра молодец! Игорь Иваныч нашлепнул нижнюю губу на верхнюю до носа и закатил глаза. Думал! Но недолго.

– Склоняюсь к мысли…

Ну? Выдай, Игорь Иваныч, не подкачай! На прощанье…

– Пора всем задуматься… о самоликвидации!

Слово роскошное, как всегда. Теперь – воплотить!

– Самоликвидация… самоликвидация! – разнеслось по палаткам.

Народ тут бывалый, и за какой-нибудь час роскошь палаточного лагеря превратилась в брезентовые кули. Осталась лишь посуда – кастрюли, казан…

– Закапываем? – спросил кто-то.

Оказывается, утварь прежде закапывали на зиму в песок. Дикость какая-то! Да и вернемся ли когда-нибудь сюда? Глядя на разбушевавшуюся реку – не верилось, и верить не хотелось.

– Берем! – сказал Юра.

Решение подобных вопросов – на нем. Загрузили в моторки… Лодки осели почти до бортов.

– Выгружаем, – сказал Юрок и, глянув на усиливающуюся волну, добавил: – И все железное, по возможности, оставляем.

Подошли к «могиле кастрюль» за кустами.

– Никита! Спиннинг бросай!

И это не было излишней суровостью, если взглянуть на волны. Спиннингов, если честно, у него было три – увязанных вместе. Как говорится, первый ком. Никита бросил – и отошел. Порох! Членом клана так и не стал и утратил спиннинги! Я его понимал. В знак солидарности с ним я бросил в «могилу» свой любимый охотничий нож. Так и не пригодился. Да и зачем он мне? Мы отошли под унылое бряканье тяжелых предметов. Бесславный конец. Игорька, видимо, это не касалось. Он был внематериален, вещизмом не страдал… Уезжать всегда тяжело. Особенно, если что-то не разрешилось. Я Никиту привез – и я же его увожу. Обиженным.

Одна моторка у нас, другая – у саратовских родственников.

– Будет три ходки! – это решал уже Юрок – шерп. – Первыми – дети и я!

– Почему дети-то? – вмешалась властная Наташа. – Я тоже хочу быть с детьми!

Юра развел руками.

– Не кипешись. Все обдумано. Позже волна будет круче.

Дети грузились радостно. Непуганое поколение. Не пуганое пока, слава богу, ничем. А я уже тонул пару раз. Поэтому – резь в желудке.

– Дмитрий! – произнес Юра, обращаясь к сыну Игорька. – Ты мой помощник! Отвечаешь за экипаж!

– Есть, капитан! – воскликнул веснущатый (в те годы) Димася.

– Ну, Настька, счастливого плавания! – Мы с Ноной расцеловали нашу дочку. Глаза ее сияли – настоящее приключение! Да еще с Димкой, который ей нравился.

Моя сестра Оля и ее муж Гена инструктировали свою Танюшку обстоятельно, деловито. Семьи все разные… Но клан – един! И это должно вселять уверенность.

Простились с «саратовским кустом» – у них стратегия своя. А нас, «столичных», как заносчиво звал московскую и ленинградскую ветви клана Игорек, эвакуирует наш Юра, наш шерп. Перекинуться на Бугор, чуть видный сквозь непогоду, – такая задача.

– Наш план штурма Джомолунгмы! – ободряюще завопил Игорек. – Вершина ее теряется в облаках!

Приблизительно так и было. На Бугре, на том мысу, где мы когда-то приколотили три доски, знак нашего единства, теперь высилась «башня из слоновой кости», как называл это строение Игорек, затерявшаяся сейчас в низких тучах. «Башня на костях!» – усмехался Юра, поскольку в своей сфере был авторитетом именно по костям и на них «поднялся». Майя, жена Юрка, уже готовила там угощение. И, как говорят, там есть душ!

Детишки расселись. Юра положил мощную свою лапу на штурвал.

«Крестовый поход детей», – Игорек не мог удержаться от цитирования, но в тот же миг испуганно глянул на Наташеньку: не брякнул ли чего лишнего? Обошлось!

– На штурм Джомолунгмы! – завопил Игорек.

– Полный вперед! – счастливая Настька вскинула руку.

Их уже доставали брызги. Ко всему, похоже, – дождь! Но мы не боимся! Моторка пошла скулой к волне.

– Грамотно! – одобрил Игорек.

Ну, это единственное, что можно было одобрить. Ветер сечет песком – палатки-то уплыли с детьми – и остров кажется диким. Надежда – вдали. Вглядывались «запесоченными» глазами. Никита, стараясь, чтобы не заметили другие, поглядывал на «могилу наших любимых вещей», где покоились его спиннинги, так и не поймавшие ни одной рыбки. Ни один из трех! У меня там остался любимый нож. Мог бы и не бросать – он ничего не весил. Но – «оскоромиться» перед кланом? Лучше я утоплюсь! То же самое испытывал и Никита. Хотя членом клана фактически не являлся. Но душой был наш! Игорек, кстати, ничего там не похоронил, поскольку все ценности носил в душе… а материальным заведовала Наташа.

– Толково! – Игорек оценил маневр Юрка.

Руководил все-таки. Юрку удалось обогнуть огромную самоходную баржу, разбивающую волны, сзади и уйти за нее, загораживающую ветер…

– Там, надеюсь, тепло и тихо! – зажмурясь (песок забивал глаза) произнес Никита.

Наш Байрон, не написавший ни строчки.

– Все! Поднимаются на Бугор! Юра машет бугорным флагом! – доложил Гена, «человек с биноклем».

– Жэнщыны! Жэнщын хочу! – прокричал Юра, вонзая нос моторки в песок.

Сам мокрый насквозь – даже не переоделся, с куртки стекала вода.

– Волжский шик! – прокомментировал Игорек, ощупывая его робу. – Остаемся уже и без баб!

– Ну, Игорек… прости, если что было не так! – Наташа, улыбаясь, обняла Игорька.

Блеснула слеза? У него?

Нона, как всегда, легкомысленно, запрыгнула в лодку.

– Венчик! Жду!

Оля и Гена переговаривались тихо и деловито… на случай чего?

– Ивановы! Задерживаете! – прикрикнул Игорь Иваныч, комендант, можно сказать, нашей последней крепости на острове, состоящей лишь из куска толя, прикрывающего нас от невзгод.

Дамы уплыли. Самое время было кое-что откопать. Переглядывались. Но Игорь Иваныч, «фанатический приверженец клана», такого бы