Черный монах - Валентина Виноградова

class="p1">– Погоди, раньше времени не делай выводов. Это непростой камень. Я сразу почувствовал. От него какая-то особая энергетика исходит…

Я обнял валун, раскинув руки, и прислонился к поверхности камня щекой. По телу пробежала непонятная дрожь.

– Чувствуешь?

Ванька посмотрел на меня, как на умалишенного, и сел на землю, чтобы снять мокрые сапоги, присосавшиеся к ногам. Казалось, даже случившееся на болоте не повлияло на его скептический настрой.

– Чего тут чувствовать! Давай скорее покончим с этим. Я…

Он неожиданно осекся и замолчал. Я обернулся и увидел Никиту, неслышно появившегося на поляне. Его темный взгляд был устремлен на камень, и смотрел на него он как-то странно: неотрывно и завороженно.

Ванька, в свою очередь, молча наблюдал за ним.

– Так вот он, этот камень…

Никита тихо скользнул к валуну и приложил ладонь к его холодной поверхности. Он закрыл глаза, глубоко втянул в себя воздух, точно пытался пробудить в памяти какие-то воспоминания или давно забытые чувства, ощущения… Мне происходящее однозначно не нравилось.

Открыв глаза, Никита (или тот, кем стал Никита), посмотрел на меня бездонно-черными глазами и медленно произнес не своим голосом:

– Да… это оно… то самое место… я чувствую это, знаю… хотя прошло столько лет… времени осталось мало… нужно начинать… где мой рюкзак?

Отсутствие рюкзака за спиной, казалось, выбило его из колеи. Никита завертелся вокруг себя, не обнаружив за спиной поклажи, и как будто снова превратился в неуклюжего и смущенного послушника.

– Кажется, я оставил рюкзак на краю болота! Я там… отдыхал пару минут, и прислонил его к дереву… А потом забыл! Я сейчас! Я быстро!

Он бросился в лес, на поиски рюкзака. Как только Никита скрылся из вида, Ванька подскочил на ноги:

– Чего это было-то, а? Что с его глазами? Ты видел?

Я взглянул на Ваньку и увидел, что он как будто напуган.

– Об этом я тебе и говорю уже битый час! Это – не Никита!

– А кто?!

Ванька глупо вытаращил на меня глаза, и впервые за долгое время мне захотелось треснуть его по шее. Ну как можно быть таким тугодумом?!

– Это он и есть, черный монах! Его дух вошел в тело Никиты. Либо пытается войти. Теперь понятно?! Времени нет. Еще немного, и послушника мы потеряем.

Ванька потрясенно покачал головой, точно отказывался верить очевидной истине. Он не хотел принимать ее.

– Как… как так… что ж теперь делать-то… ведь чудес не бывает… в кино только…

– Видимо, бывает всякое. Помоги мне!

Ванька, как примороженный, откладывал в сторону ненужные вещи из моего рюкзака, пока я в спешке откапывал там свечки, святую воду и искал листки с заветными молитвами. В небе снова загрохотал гром: гроза была уже близко.

Я не знал, за что схватиться и с чего начать, руки мои дрожали, тело пробила дрожь. Мне казалось, что мы с Ванькой похожи на героев плохой комедии, которые пытаются уничтожить вампира с помощью головки чеснока и простого распятия. Хотя методы нужны совершенно другие… посерьезнее, мягко говоря.

Отчаяние овладело мной. Я понимал, что в любой момент может вернуться «Никита», и тогда нам конец. Еще немного, и это существо обретет полную силу и власть над обстоятельствами, и наши молитвы нам не помогут…

Пока я устанавливал на камне икону деда Егора, Ванька взял ружье и решительно вскинул дуло в направлении леса.

– Ты чего?

– Я, если что, обороняться буду. Почувствую неладное, выстрелю ему в ноги.

– Ты смотри, аккуратнее!

Я не на шутку испугался. Ванька, конечно, не дурак, но оружие в его руках меня всегда напрягало. Грубо прозвучит, но с двустволкой наперевес я воспринимал его, как обезьяну с гранатой.

Тем временем непогода разыгралась. Деревья закачались над нами, точно безумные, небо потемнело, сверкнула молния. Я понимал, что нецелесообразно зажигать церковные свечи во время бури, но сделал это на всякий случай. Чисто интуитивно понатыкал их в землю вокруг камня. Пусть не получится сохранить пламя, но я решил попробовать. Использовать все шансы, так сказать. Ведь четкой инструкции и руководства к действию у меня не было, я повиновался порывам души. И верил в то, что это поможет.

– Ты что делаешь? – уточнил Ванька.

Он занял наблюдательную позицию и вертелся вокруг себя, точно волчок, держа заросли на прицеле. Меня нервировала его излишняя активность. Я не ответил. Нащупал на груди крестик под футболкой, перекрестился и встал на колени перед камнем, приготовившись зачитывать текст молитвы. Ванька молчать не мог:

– А ты что, и водой святой камень побрызгал?

– Окропил.

– А это что, поможет, да?

– Не знаю.

– А это… икону зачем дедовскую на камень поставил?

– Чтобы оберегала. Не мешай. Все…

Я попытался углубиться в текст и начал читать молитву вслух, попутно разбирая узкий почерк Никиты. Тогда еще Никиты… Хлынул дождь.

– Черт возьми! – заорал Ванька. – Ливень очень кстати!

– Да тихо ты. Мешаешь сосредоточиться! Не обращай на дождь внимание, и все.

– Ага, не обращай… мало мне в болоте было искупаться.

– Вот именно, тебе-то что, ты и так мокрый…

Я продолжил зачитывать молитву как можно громче, хотя мне казалось, что я уже перекрикиваю начавшуюся бурю. Ванька долго бухтел, пока, наконец, не замолчал. Мне показалось это странным. Я обернулся и увидел Никиту, застывшему, точно статуя, на краю опушки. Они с Ванькой смотрели друг на друга.

Глава 15. Роковой момент

– Ну что, дружок, думаешь, мы не знаем, кто ты?! – Ванька решил выступить первым. – Не вздумай мешать нам, или я стреляю!

Я старался не отрываться от чтения, но абстрагироваться от происходящего было невозможно. Это оказалось выше моих сил. Краем глаза я заметил, что Никита приблизился к Ваньке, и тот неожиданно ударил его по ногам, повалив на землю. С этого все и началось.

Лихорадочно вспоминая старые фильмы, где встречались сцены борьбы с потусторонними силами, я пришел к выводу, что останавливаться мне нельзя. Нужно продолжать читать молитву, несмотря на все то, что творится вокруг. Дождь и гроза меня не пугали. Пугала завязавшаяся потасовка между Ванькой и существом в облике Никиты. В глубине души я понимал, что наши силы неравны, поскольку тягаться с форменным Злом нам не по зубам.

Еще пару недель назад я не поверил бы в то, что происходящее возможно. Но сейчас, мокрый от дождя, стоя на коленях перед гигантским камнем и с молитвами в руках, я уже ничему не удивлялся. Просто воспринимал реальность такой, какая она есть. Без иронии и цинизма. Сейчас решалась наша судьба, и я свято