Бизнес и/или свобода - Ольга Лукина

Андрей слушал очень внимательно.

– Получается… А если все-таки на этого человека кто-то нападет? Вы же не станете отрицать, что такое возможно.

– Возможно. Но разве человек, о котором мы сейчас говорим, не может быть наделен силой, знанием и способностью себя отстоять?

Андрей посмотрел на меня вопросительно. Последние мои слова явно вызвали замешательство. И я продолжила. Я рассказала о том, что у человека всегда есть возможность договариваться с людьми. Выстраивать отношения с окружающими. Не позволять им манипулировать собой и использовать себя. А в случае столкновения со злом, при открытой угрозе, человек имеет право защищать себя, жестко отстаивать свои границы.

Жизненные опоры

Слушая меня, этот парень с фантастической скоростью успевал развивать озвученные мною мысли и встраивать их в целостную логическую систему.

– Я понял. – Андрей готов был выдать резюме. – Так живет человек, которого любили и защищали в детстве. Видимо, именно поэтому у него на протяжении всей жизни есть ощущение, что кто-то или… Или даже что-то, какая-то сила, на его стороне.

– Да. Именно так. Именно такое ощущение запечатлевается в детстве при таких отношениях внутри семьи, когда ты чувствуешь себя безусловно любимым, ценным и защищенным… И это ощущение человек проносит затем через всю жизнь.

– Но это значит… – на секунду задумался Андрей, – значит, эта система распространяется и на взаимоотношения с Богом? Ведь если Бог – это глобальный родитель, наделенный мегасилой и мегамудростью, то значит, некоторые люди чувствуют, что эта сила и мудрость все время с ними и за них.

– Думаю, да, – ответила я.

Андрей не мог сидеть спокойно в кресле. Менял положение, пару раз порывисто вставал.

– Это невероятно! – воскликнул он. – Для того чтобы жить так, как вы описали, мне придется перевернуть собственное мировоззрение с ног на голову! Понимаете, я всю жизнь свою строил, зная, что я все время что-то ДОЛЖЕН. Должен оправдать ожидания, должен не допускать ошибок, должен всегда быть сильным, даже если хочется плакать, должен сделать то, что невозможно. Я думал, что это и есть то, что мне нужно. Это слово было моей жизненной опорой: я был уверен, что если смогу всегда делать то, что ДОЛЖЕН, то все будет относительно хорошо. Главное – проявлять волю, терпение и настойчивость. Крепись, напрягайся до предела, делай, что должен, и это тебя спасет. А теперь оказывается, что опора может быть совершенно иной – ХОЧУ и МОГУ!

Мы оба замолчали. Казалось, каждый из нас был по-своему поражен. Я – результативностью работы, которая была в прямом смысле слова рекордной, Андрей – переворотом в собственном сознании. Сессия заканчивалась.

Мы договорились с Андреем, что всю следующую неделю он будет особенно внимателен к своим чувствам, будет фиксировать свои обычные человеческие потребности. Пробуя новое, внимательное отношение к себе, потихоньку начнет создавать предпосылки, чтобы «сбить» старые настройки.

В психической жизни человека работает неумолимый закон: если ты хочешь изменить что-то в своем характере, в своих привычных действиях, эмоциях, что-то, что уже не нужно, не актуально, – начинай вырабатывать новые привычки, которые помогут тебе сегодня. И только в этом случае старое отступит.

В ближайшее время Андрей решил составить два списка жизненных опор – старых и новых. Но только в случае с новыми мы решили заменить слово «опоры» словом «ценности». Ценности – это не костыли, на которые мы опираемся, а маяки, на свет которых мы движемся. Ценности – это ориентиры, с помощью которых мы выбираем и прокладываем свой индивидуальный путь, принимаем осмысленные решения.

Впереди нас с Андреем ждал новый виток работы. Андрей был полон решимости вырваться из своего жизненного сценария, но еще не был готов принять эту ответственность. Он посягал на жизнь, свободную от сценария, и ему нужно было научиться делать выбор и отвечать за него.

А моя задача как терапевта теперь состояла в том, чтобы помочь ему прояснить и осознать три важнейшие составляющие его личности: потребности, цели и ценности.

Каждый человек может выбрать жизнь, наполненную смыслом, свою собственную жизнь. Но одного желания мало, необходимо подготовить себя к ней.

Виктор Франкль писал: «В век, когда десять заповедей, по-видимому, уже потеряли для многих свою силу, человек должен быть приготовлен к тому, чтобы воспринять 10 000 заповедей, заключенных в 10 000 ситуаций, с которыми его сталкивает жизнь.

Тогда не только сама эта жизнь будет казаться ему осмысленной (а осмысленной – значит заполненной делами), но и он сам приобретет иммунитет против конформизма и тоталитаризма – этих двух следствий экзистенциального вакуума».

Изобретать и прятать

Передо мной лежал список опорных положений из прошлого Андрея:

Творчество – это здорово. Мне нравится придумывать.

Но все, что я делаю, вызывает агрессию у людей.

Эксперименты – это пустая трата времени.

За каждую ошибку я буду наказан.

Мой организм – с дефектами.

Мой мозг защитит меня от моей слабости. Иначе смерть.

У меня нет права быть беспомощным.

На этот раз мой клиент был необычно для себя спокоен и тих. Он рассказал, что в прошедшие дни думал и о втором списке – списке новых ценностей. Он пытался выйти за рамки собственных стереотипов, воспринять мир по-новому. Но что-то внутри сопротивлялось.

– Вы были правы, – сказал он. – Сначала необходимо вернуться к прошлому. – Тон Андрея был безрадостным. Вопреки обыкновению в его голосе не было энтузиазма. Я поделилась с ним этим своим впечатлением. Андрей пояснил:

– Честно говоря, мне гораздо больше хочется думать о будущем, чем о прошлом: поскорее двигаться вперед, менять себя, менять обстоятельства. Быть открытым и увидеть мир в цвете. Но здраво размышляя, я понимаю, что перед тем, как отправляться вперед, необходимо спуститься в прошлое и навести порядок там. Но заниматься этим мне очень не хочется. Всю неделю я провел в странном, противоречивом настроении. С одной стороны, четко осознал необходимость возврата в прошлое. С другой – возникло ощущение, что я ничего и не вспомню. Как будто вся информация о прошлом запакована в светозвуконепроницаемые и несгораемые металлические ящики с кодовыми замками. Я ощутил себя отдельно от информации о себе же самом. Мне показалось, что все эти погружения в воспоминания абсолютно безнадежное мероприятие.

– Но я вижу, что первый результат есть, – поддержала я Андрея и показала на листок.

– Я не хочу вспоминать детали, мне неприятно.

– Андрей, вам просто очень страшно прикасаться к своим чувствам. И это совершенно естественно. Вероятно, вам кажется, что вы с ними не справитесь потому, что они сильные и их много.

Конец ознакомительного фрагмента.