Эм + Эш. Книга 1 - Елена Алексеевна Шолохова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Елена Ивановна у доски вещала об этапах развития органического мира, а Светка Черникова под боком продолжала бурчать под нос, какая Шулейко скотина.
— Да наплюй, он всегда такой, — прошептала я. — Вообще, не понимаю, с чего ты в такой раж вошла.
Светка замолчала, а потом вдруг выдала:
— Ненавижу Вилкову.
— За что?!
Светка снова выдержала паузу, а потом продолжила, видимо, дозрев до откровений:
— Он со мной не здоровается.
— Кто?
— Эш.
— Кто-кто?
— Эш. Эдик Шаламов. Его все так зовут. Не слышала, что ли? Сегодня утром встретила его во дворе. Передо мной шла Вилкова, и он сам с ней поздоровался, первый. А я ему сказала «Привет», он даже не ответил. Причём посмотрел и молча отвернулся. Это как? Нормально? С Вилковой, с уродиной этой кривоногой, главное, поздоровался, а мне типа пошла нафиг. Я что ему плохого сделала, чтобы так унижать? Да ещё прилюдно!
— Ну ты его подружку побила.
— Так она первая начала! Я только защищалась. Самооборона!
— Это уже детали.
Светка трагически вздохнула.
— Ай, да пошёл он! Что я, на помойке себя нашла, чтоб так унижаться? Вон Деник телефон мне весь оборвал, помириться хочет, Куприянов из 11 «Б» уже два раза гулять звал… так что пусть этот придурок Шаламов катится куда подальше…
— Вот это верно, — я ободряюще улыбнулась.
Всю биологию Светка нашёптывала мне, кто и как к ней «подкатывал», как будто я раньше этого не слышала. Но что поделать — ей срочно требовалось повысить самооценку. В конце концов даже у лояльной Елены Ивановны лопнуло терпение, и она предупредила, что выставит Светку вон, если та не заткнётся.
На перемене я подошла к Альке, она привычно попыталась улизнуть, сославшись на какие-то дела.
— Подождут дела, — для убедительности я крепко сжала ремень её сумки. Не будет же она со мной бороться. Алька присела, всем видом показывая, как сильно она раздражена, даже на меня не смотрела, а отвернулась к окну.
— Знаешь, я никогда не замечала в тебе вот такого низкого злорадства. Ты можешь сколько угодно не любить Черникову и ругаться с ней, но одобрять пошляка Шулейко…
— Я тоже кое-что новое в тебе обнаружила. — Алька наконец оторвалась от оконного пейзажа. — Ты так стараешься всем понравиться, что даже тошно.
— Это кому например? — удивилась я. Действительно удивилась. Ведь ложь же! Да, мне небезразлично общественное мнение, всё-таки не на острове живём, но чтобы стремиться всем нравиться — тут она чересчур загнула.
— Да всем. Со всеми ты такая добренькая, миленькая, вежливая, и с Черниковой… чуть ли нос ей не подтираешь.
— А нет мысли, что мне её правда жалко? Что это нормально — когда человек несчастен, жалеть его, просто так? И очень печально, что ты этого не понимаешь.
Алька снова отвернулась к окну. А я выпустила её сумку и отошла. Кажется, наша восьмилетняя дружба закончилась. Грустно…
Глава 8. ЭШ
Когда вижу директорскую дочку, так и тянет её поддразнивать. Пробить ей надуманную броню, расшевелить немного. А то она и впрямь ходит, как британская королева среди крестьян. Хотя с одноклассниками своими общается вроде нормально. Вон и Лёха Назаров из её класса отзывался о ней неплохо. Видать, этот образ только для меня придуман. Ну-ну. Это-то меня и забавляет.
Вечером Ирка вытащила меня гулять. В её понимании — это дефилировать по улицам под ручку. Я согласился, надоело дома с родителями сидеть. Часов до девяти мы выписывали круги по району, пока у меня терпение не кончилось. Потом я проводил её домой и отправился к себе, но проходя мимо школы, повстречал Лёху Назарова.
— С тренировки иду, — сообщил он. — В пятницу же соревнования будут с химичами по волейболу.
Меня уже просветили, что наша школа и химкинская третья — это два вражеских полюса, столкновение которых всегда происходит очень бурно.
— Придёшь болеть?
— Может быть. — В принципе, почему бы не пойти, не выразить солидарность, если делать будет нечего? — А кто ещё в команде?
— Из нашего класса — я, Вилкова, Майер…
Так вот почему физрук требовал от неё «быть» и «не подвести», сообразил я.
Лёха сказал, что она ещё не ушла. Сам точно не знаю, зачем я поплёлся в школу, но вот поплёлся. На месте, думал, разберусь. Предложу, например, до дома проводить, нам по пути тем более.
Почему-то во всей школе уже погасили свет, и мне пришлось ориентироваться по памяти. Я остановился в коридоре, ведущем из вестибюля в спортзал, стараясь привыкнуть к кромешной темноте, когда метрах в десяти скрипнула дверь, а потом послышались шаги и голоса. Её голос я узнал сразу, но, к сожалению, она была не одна.
Они меня не видели и даже не догадывались, что я их слышу. Идиотская ситуация, особенно учитывая, что обсуждали они меня. Пока я думал, как подать голос, чтобы не очень их напугать, в школу прилетел её отец. Был он весь какой-то нервный, истеричный, сграбастал её и поволок домой. Облом, короче.
* * *Я уже и забыл про свою просьбу, когда на следующий день Борька Горяшин снова завёл тот разговор.
— Предки уезжают в пятницу, это уже точно. А приедут только в воскресенье. Так что можно у меня затусить. Ну и ты там потом сможешь уединиться…
— Ну, круто.
Честно-то говоря, я уже не сильно рвался, но Борька… он вдруг так загорелся. Стал перечислять, кого ещё позовём.
— Так я не понял, у нас будет романти́к или пьянка? — хмыкнул я.
— Одно другому не мешает, — сказал он и порозовел.
По его виду я догадался, что
