Умозрительная психология - протоиерей Фёдор Голубинский

несоответственное душе. От одинаковых причин могут происходить одинаковые действия: от движения – движение, от мышления – мышление; но от мышления – движение и от движения – мышление не могут происходить. Сверх того, основанием этой невозможности находили еще то, что, по учению Декарта, в мире всегда остается одинаковое количество движения в материи; частные движения можно измерять, или исчислять, впрочем, вся сумма сил движущих и самого движения в физической природе всегда одна и та же, новые движения не могут быть произведены в ней. Но если бы душа действовала на тело, то в физической природе происходило бы много новых движений, которых в ней совсем не было, и если бы тело действовало на душу, то многие движения терялись бы из общей, всегда одинаковой их суммы. Малебранш находил и другие несообразности в предположении Декарта. Так если бы впечатления переносились в душу материальным образом, то при многочисленности их они на пути к ней должны бы стеснять друг друга и взаимно мешать себе. Итак, главным образом основываясь на понятии противоположности между духом и телом, Малебранш решительно отверг Аристотелево и Декартово объяснение связи души с телом и для этого измыслил новую гипотезу. Действовать на существа столь разнородные, каковы душа и тело, может одна всемогущая сила. Устроивши мир материальный и духовный, она ни на минуту не оставляет его; в этом мы видим продолжающееся творение; Божественная сила все исполняет и во всем действует, так что без нее ничто не могло бы действовать. И, во-первых, для души, Она есть как бы мир духовный (Τόπος νοητός), с которым душа единственно и имеет сообщение. Понятно, как однородное может действовать на однородное; душа, некоторым образом, однородна с Существом Высочайшим. Но как она может иметь сообщение и взаимодействие с материей, это совсем не понятно. Итак, откуда же в душе представления о материальном? Та же Божественная сила, которая действует в душе, устроила по своим идеям и мир материальный и все, существующее в нем, объемлет, видит и знает. Бог имеет идеи как о духовном мире, так и о материальном. Дух человеческий, находясь в сообщении с Духом Божиим, в Нем только видит и познает все: nous tout voyons en Dieu (мы все видим в Боге), – вот основание гипотезы Малебранша. Впрочем, это сообщение духа человеческого с Духом Божественным может иметь разные степени. Души, старающиеся войти в ближайшее сообщение с Виновником своего бытия, видят в нем высшее – мир духовный, предметы Божественные; души же, отделяющиеся от Него, не будучи способны к принятию высшего, останавливаются на низших представлениях, и эти представления отражаются в них беспорядочно и смешанно. Итак, по мнению Малебранша, иметь представления о предметах чувственных, материальных значит видеть в Боге идеи об этих предметах в ясном, или смешанном виде, по мере близости к Нему, или отдаления от Него. И как Бог производит не только все движения в мире материальном, но и все видоизменения в душе: то Он же в каждое мгновение, в которое происходит такое, а не другое чувственное явление и впечатление в теле, производит и в душе такое, а не другое представление, и в каждое мгновение, когда душа хочет обнаружить во внешности внутренние свои стремления, Божественная сила производит в теле и в мире материальном движения, соответствующие желаниям душа. Эта гипотеза, не признающая души и тела действующими причинами перемен, происходящих в них, но только поводом к вышеупомянутым, называется системой причин случайных (systema causarum occasionalium), и поскольку здесь Бог представляется непрестанно присущим и действующим в душе и теле, то иначе она называется системой присутствия Божия (systema assistentiae Divinae).

3. Лейбниц, как и Малебранш, признавал неудовлетворительную гипотезу взаимного влияния души на тело (influx physici), находя в ней несогласие со своим понятием о простоте души. По его учению, душа есть единица (monas), которая есть средоточное начало жизни, субстанция, всегда единая и тожественная, не умаляющаяся и невозрастающая. Но приобретение представлений с внешней стороны означало бы какое-то вхождение в душу постороннего. Таким образом, две деятельности смешались бы между собой и взаимно препятствовали бы одна другой. Но как сложное может войти в простое? Для этого требовалось бы, чтобы части одного уступали частям другого. Какие же есть части в душе, которые она могла бы уступать частям сложного? Как сложное прикоснется к душе, когда в ней не может быть точек прикосновения, когда нет у нее различных сторон, которые бы принимали действия то от того, то от другого нерва? Все это, как происходящее в пространстве, невозможно по отношению к душе. Необходимо, чтобы душа и тело действовали в своей особой сфере, действия души развивались бы одни из других своим порядком, и один ряд действий нисколько не зависел бы от другого. Но сознание и вообще чувство уверяют, что есть сообразность между представлениями, мыслями и желаниями души и между движениями тела. Виновником этой сообразности должен быть Творец физического и духовного мира. Это и утверждал Малебранш. Но Лейбниц имел ум систематический, искавший везде связи причин и действий, потому предположение непрестанного чуда представлялось ему неудовлетворительным. По его мнению, кроме Высочайшей Причины должны быть причины вторичные, так что целый мир вещественный есть совокупность сил физических, а духовный – совокупность сил духовных. Поэтому Лейбниц обратился не к всемогуществу, но к премудрости Божией. По его учению, Премудростью Божией от начала устроено, чтобы один мир с другим был в точном соотношении и соответствии до малостей. На этом основано взаимное согласие души с телом. Размерены бесчисленные степени в мире духовном и физическом, взаимно себе соответствующие. Каждое существо в мире духовном занимает свою степень высшую, или низшую. Но соответственно его степени, сообразно с его действиями будут происходить явления и вокруг его в мире физическом. Возьмем, например, действия людей, увлекающихся чувственностью. По учению Лейбница, это значит не то, чтобы они были рабами своего тела, чтобы увлекались его движениями, – нет, они имеют дело только со своими представлениями, они полюбили представления смешанные, мрачные, стесняющие стремления души, и потому развивают из себя, из своей сокровищницы (fundus animae) такие, а не иные представления. Но от вечности премудростью Божией предуставлено, чтобы и около души происходило тоже, что в ней самой; поэтому соответственно ее представлениям, и в теле происходят действия нечистые, непристойные, беспорядочные. В том же порядке действий вытекает и наказание за пристрастие к чувственности. Это заранее так устроено судом Божиим. Расстройство и наказание тела производятся в нем не нами, но проистекают из естественных его