Самый трудный день. 22 июня 1941 года - Михайловский Александр

На всем протяжении государственной границы готовились подняться в небо и истребители линейных смешанных авиадивизий. Например, в Киевском Особом военном округе, с полуночи переименованным в Юго-Западный фронт, генерал-лейтенант Кравченко лично поведет в бой своих подчиненных. Его и назначали на эту должность с тем расчетом, чтобы он в час «Ч» без единого колебания, поднял в воздух все, что может летать, и со всей пролетарской ненавистью нанес встречный удар по бомбардировщикам 4-го воздушного флота люфтваффе. Играть так играть, гулять так гулять. Умения, решительности и отваги у этого человека хватило бы на десятерых. ВВС округа кратно превосходили противостоящий им 4-й воздушный флот Рейха, и при некотором умении, везении и решительности небо над Украиной станет для немцев жарким и кровавым.

То же самое готовилось и в Прибалтике. Там тоже готовы подняться в небо и ударить по врагу советские истребители, тем более что театр боевых действий ограничен, а силы, выделенные противником на это направление – незначительны. Основной удар в любом случае наносился немцами в полосе действия группы армий «Центр».

Ах, эти первые утренние минуты, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, а небо уже посветлело, когда только начинают петь птицы, возвещая о приходе нового дня, воскресенья 22 июня 1941 года… В тот момент, когда на приграничных аэродромах взревели на взлетном режиме моторы и пригнулась к земле седая от утренней росы трава, высотные бомбардировщики люфтваффе уже встретили свою смерть в утреннем советском небе. Если бы на их месте были их потомки из конца двадцатого или начала двадцать первого века, то они бы давно уже бились в истерике, ибо системы предупреждения об облучении радарами вопили бы на все голоса о том, что самолеты находятся на прицеле множества РЛС советской системы ПВО. Но эти герои люфтваффе до последнего находились в блаженном неведении о том, что смерть уже замахнулась своей косой, стоя за их плечами.

Первым в дело вступил дивизион комплекса «Куб», дислоцированный в районе Барановичей и прикрывающий дальние подступы к Минску. Первая ракета 3М9М1, оставляя за собой дымный белый хвост, с сокрушающим грохотом ушла с направляющей пусковой установки ровно в три часа тридцать девять минут утра. Когда почти шестиметровая, шестисоткилограммовая махина разогналась до скорости в полтора Маха, закончился заряд твердого топлива в стартовой ступени, после чего часть соплового аппарата была отстрелена, и запустился маршевый воздушно-реактивный двигатель. Ракета продолжила разгон до крейсерской скорости в две целых восемь десятых скорости звука.

За несколько секунд до 3:40 мск траектории зенитной ракеты и головного бомбардировщика пересеклись. В утреннем небе вспух дымный клуб взрыва, после чего готовые поражающие элементы боевой части ракеты разорвали хрупкую дюралевую птицу на куски, а мгновение спустя детонировали подвешенные в бомбовом отсеке четыре осколочно-фугасные бомбы. Эти немцы умерли, даже не успев испугаться.

Эфир взорвался воплями ужаса и проклятий, а снизу к группе немецких бомбардировщиков уже подходили новые зенитные ракеты, расчеркивающие утреннее небо белыми инверсионными следами, которые смешивались с жирными черными хвостами падающих со звенящих высот германских бомбардировщиков. Далеко внизу отдельные счастливцы раскрыли купола своих парашютов, а находящиеся в готовности к такому исходу спецгруппы НКВД приготовились собирать «одуванчики». Это будут первые немецкие пленные этой войны, испуганные и растерянные, не понимающие – их-то за что?

Один дивизион комплекса «Куб», состоящий из четырех самоходных пусковых установок и одной самоходной установки разведки и наведения, имеет на направляющих двенадцать ракет; вероятность поражения тихоходных, не имеющих средств противодействия самолетов сороковых годов равна ста процентам. Больше всего это было похоже на расстрел, после которого из двадцати четырех бомбардировщиков движение к цели продолжили только шесть, а остальные были или сбиты, или с повреждениями повернули назад. Чего не отнять у немцев, так это упорства и желания идти до конца, особенно если они верят в то, что их неудача – это всего лишь случайность, и дальше все пойдет, как и было запланировано. А ведь впереди остатки этой группы ждал следующий рубеж ПВО, еще один дивизион «Куб», на этот раз расположенный под самым Минском.

Группам высотных бомбардировщиков «юнкерс-86», которые действовали в обход позиций дивизионов комплекса «Куб», и которым довелось встретиться с МиГ-29, так же не повезло. Каждый МиГ имел одну скорострельную встроенную пушку с водяным охлаждением ГШ-301 и нес на внешней подвеске по шесть ракет «воздух-воздух» ближнего радиуса действия Р-73М или Р-60М.

Это была настоящая бойня. Ни один самолет из эскадры, вылетевший на бомбежку, сегодня не приземлится на своем аэродроме. Последний из них упадет на землю еще до того, как основная масса германских бомбардировщиков – почти девятьсот «Дорнье-17», «Хейнкелей-111» и «Юнкерсов-88» – на пятикилометровой высоте подойдет к госгранице СССР.

Истребители и пикирующие бомбардировщики люфтваффе оставались пока на земле, готовые чуть позже начать действовать по заявкам своих сухопутных войск. Впереди было первое приграничное сражение в воздухе, после которого советские ВВС должны завоевать полное и неоспоримое господство в воздухе, а люфтваффе вместо активных наступательных действий и поддержки своих штурмующих границу войск – перейти к обороне, пытаясь в отчаянных попытках защитить и спасти то, что еще осталось от ее былой мощи.

22 июня 1941 года. 03:45 мск. Белорусская ССР, Полевой аэродром воздушной Армии ОСНАЗ под Кобриным.

Триста бомбардировщиков основной ударной волны 2-го воздушного флота люфтваффе еще только подходили к советской границе в полосе Западного Особого военного округа, а над аэродромами, где базировались истребительные полки Воздушной армии ОСНАЗ, уже взметнулись в светлующее утреннее небо зеленые ракеты. Взревели на взлетном режиме новенькие моторы, в бешеном режиме замолотили воздух винты, пригнулась к земле поседевшая от ночной росы трава. Началось! А высоко в небе над Белостоком коршуном нарезал круги самолет ДРЛО А-50, готовый дирижировать воздушным побоищем, которое вот-вот разразится почти на всем протяжении западной советской границы.

С восемнадцати аэродромов Воздушной армии ОСНАЗ, разбросанных по всей приграничной полосе, на взлет разом пошли шестьсот разукрашенных тактическим камуфляжем новейших истребителей И-182 и триста Миг-3М. Помимо двух пушек калибром 23-мм у И-182 и 20-мм у МиГ-3, каждый истребитель нес под крыльями по четыре сверхлегких ракеты воздух-воздух типа «Игла-В». Как завещал Великий Ленин: «Воевать – так по-военному». Судьба первого этапа войны должна была решиться именно здесь, в небе советской Белоруссии, и именно сюда были брошены лучшие силы советских ВВС, заблаговременно подготовленные для отражения германского воздушного вторжения.

Примерно в это же время с приграничных аэродромов на германской стороне для нанесения точечных ударов по советским войскам в приграничной полосе начали подниматься в воздух двести восемьдесят пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и сто шестьдесят двухмоторных истребителей-штурмовиков Ме-11 °C. Таким образом, количество немецких ударных самолетов, готовых вторгнуться в советское воздушное пространство, достигало семисот сорока единиц.

Одновременно была дана команда «На взлет!» четырем с половиной сотням И-16 разных серий и пятистам сорока «чайкам», И-15 и И-15бис истребительных авиаполков ЗапОВО, которым предстояло действовать в нижнем эшелоне будущего воздушного сражения. Сто двадцать пять истребителей Миг-3 первых выпусков с пулеметным вооружением пока оставались в резерве.

Поднялись в воздух и истребительные полки Прибалтийского и Киевского особых военных округов. Да, там не было воздушной армии ОСНАЗ с ее элитно подготовленными пилотами и модернизированными в будущем самолетами, но и силы люфтваффе, действующие на этих вспомогательных, с точки зрения плана Барбаросса, направлениях, были куда как скромнее.