Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина

абы кого, а двенадцатилетних мальчиков. Странно? Да. Отчего он прячется? Почему убивает? Такая ли болезнь была и у сына Младича, который так же прятался от людей? Похоже, что это какое-то генное заболевание, передающееся по наследству лишь по мужской линии. Возможно, что это заблуждения ненормального человека. Но гадать, не имея в руках материала, бессмысленно и не этично. – Профессор причмокнул. – И всё же, эта загадка о крови будоражит кровь! Прошу прощения за тавтологию. Но ответ должны найти вы! И опираться в своих поисках вам следует на некоторые другие аспекты дела, поскольку как таковой болезни для нас с вами пока нет. Она существует лишь гипотетически.

– Да, я пытаюсь выработать другое направление в расследовании, – согласно кивнул Дубовик. – Но и то, что вы мне поведали, бесценно.

– Только если вы думаете, что на этом моя помощь закончилась, то глубоко заблуждаетесь! – профессор хитро прищурился. – У меня для вас есть небольшой сюрприз. Думаю, что вы его оцените по достоинству. И очень надеюсь, что он для вас будет необыкновенно полезен в вашем расследовании. Он-то и может указать вам правильное направление. Но пока призываю к терпению. Вы должны будете насладиться видами Черногории и замка. Прошу в библиотеку!

Глава четырнадцатая. «Каждый охотник желает знать…»

Жила, отправив Кунгу на дачу к Лёньке, дал волю своим эмоциям.

Шагая по комнате, он изрыгал проклятья на голову незадачливого подельника и Хозяина. Больше всего его удручало то, что он не заглянул в шкатулку, предназначенную для Хозяина. Что-то было в ней такое, за что все они могли поплатиться! Ведь не из-за драгоценностей же так был обозлен Хозяин? Он просто боялся, что из-за этого менты выйдут на него самого. Значит, об этом узнает и владелец шкатулки. А ведь можно было просто заглянуть в неё. Правда, замок был закрыт, но для настоящего вора разве это преграда? Заглянуть и закрыть. Возможно, что эти сведения не были бы лишними? И против самого Хозяина у Жилы был бы козырь. Да только что теперь? Надо думать, как быть дальше. А может быть, и с Ухом, и с драгоценностями всё обойдётся? Тогда подельники останутся в «наваре». Эти мысли немного успокоили Ширяева.

В это время в дверь постучали условным стуком.

Жила понял, что вернулся Кунга.

Поднявшись с дивана, на который он примостился с желанием поспать до прихода подельника, не спеша пошел к двери. Стук повторился.

– Какого хрена?.. Чего колотишься? Иду уже! – Жила открыл дверь и поразился виду Кунги: тот был бледен, губы дрожали. – Ну и?.. – он вопросительно уставился на Ришата.

– Жила! Там это!.. Ухо с дыркой в башке!.. – Кунга протиснулся в дверь и опасливо оглянулся.

– Что за «пурга»? С какой дыркой? Вы что, с ним подрались? – Жила был сбит с толку словами подельника.

– Жила! Ты чё, в натуре, не понял? – от страха Кунга засипел. – Говорю же: застрелили его! – он с трудом откашлялся.

– Во как! – Жила, опешив, сел прямо на тумбочку у двери. – Так это что? Хозяин выследил? – он со злостью повернулся к Кунге и, медленно поднявшись, приблизился к нему. – Ты, сука, спалил?

– Да зуб даю! Не я! Я проверялся, когда ехал на Озёрную. Ты, Жила, меня знаешь! – Кунга закрестился.

Тот, грубо выругавшись, пошел в комнату.

– Давай по порядку! – налив полный стакан водки, Жила одним махом выпил её. Кунге предлагать не стал, от злости.

Тот, сглотнув слюну, проговорил:

– Ну, это… приканал я туда, стучу – тихо. Дверь заперта. Думал, дрыхнет, чёрт. Ну, я в окно. Через форточку. А он там, у стены, с дыркой в голове.

– Так, не гони! Ты сказал, что дверь была закрыта. Так он что, продырявленный встал и закрыл её? – Жила издевательски захохотал. – Ты за базаром следи!

Кунга нахмурился:

– Говорю, как было… Сам не пойму!

– Ладно, верю. Так, может, он того… сам себя?

– Если только из пальца… – Ришат решительно подошел к столу и, глянув искоса на Жилу, налил себе водки: – Выпью?

– Пей! Думать будем! Не нравится мне такой расклад. Если дверь закрыта, значит, всё сделали по-тихому, чтобы легаши не прискакали. Если это Хозяин?..

– За нами не устроит охоту? – с беспокойством спросил Кунга.

– А зачем мы ему? – хмыкнул Ширяев, мало веря в свои слова.

После новости, принесенной Ришатом, он почувствовал, что его беспокойство усилилось, но подельнику, решил он, лучше этого не показывать. Пока. А дальше будет видно… И самое лучшее, это встретиться с Хозяином и поговорить начистоту, чем сидеть и ждать, что тот решит.

Хозяин со снисходительным превосходством посмотрел на Жилу:

– Ну, и зачем я тебе нужен?

Ширяев хмуро молчал.

– Жила, ты вызвал меня, чтобы продемонстрировать своё умение красноречиво молчать и пыхтеть в две дырки? Так скажу: у меня для этого нет времени. Говори прямо, что хотел? Деньги? Я уже сказал, что пока придержу: не нравится мне что-то финал нашего дела.

– Между прочим, мне тоже, – в голосе Жилы вдруг прозвучала угроза.

Хозяин медленно повернулся к сидящему на заднем сиденье Ширяеву и удивленно произнес:

– Не понял! Это что за тон? Тебе есть, что мне предъявить?

– Ухо ты грохнул? – глухо спросил Жила.

– Чего-о-о? – Хозяин вытаращил глаза. – Слушай, ты! Ещё слово – и ты горбатый! – потом до него вдруг дошло, о чем говорит Ширяев. – Его что, грохнули? Кто? Где? – лицо Хозяина приобрело багровый оттенок.

По тому, как он задает вопросы, и по его виду, Жила понял, что тот ничего не знает об убийстве Хорошева. Или хорошо играет? Хотя, вряд ли… Вон, даже покраснел, потом резко побледнел. С одной стороны, это вызвало вздох облегчения, но с другой… Кто же тогда это сделал? Неизвестность вызывала беспокойство. Такие же чувства овладели и Хозяином. Со своей стороны он мог подозревать Жилу с Кунгой.

– Ну-ка, ну-ка, давай подробности! Что-то мне это всё не нравится! Похоже, я чего-то не знаю из ваших делишек?

Жила замялся.

– Чего трёшься, как девка на выданье? То, что вы Ухо спрятали от меня, я уже и так понял. И то, что он на последнем деле прокололся, мне тоже известно. Чёрт с вами! Но дело приобретает дурной запашок. Колись!

Жила, нещадно матерясь, наконец, выдал всё, что случилось за последние дни.

Хозяин повернулся к Ширяеву и со всего размаху залепил тому оплеуху:

– Это аванс, причем, очень небольшой, на тот случай, если вдруг всё провалится. То же самое можешь передать своему татарину. А теперь будем думать, что делать с твоим жмуриком. Ухо со