Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Преподобный Андре Шеффлер был священником Голландской реформатской миссионерской церкви в Африке, структуры Голландской реформатской церкви. Последней принадлежали практически все африканеры, а миссионерская церковь вела работу только среди чернокожих африканцев. Преподобный Шеффлер был грубым, консервативным парнем, который обычно читал проповеди только для заключенных общей секции. Как-то в одно из воскресений он случайно зашел в нашу тюремную секцию, и мы поинтересовались у него, почему он не проповедовал нам. «Вы, должно быть, считаете себя борцами за свободу? – презрительно спросил он. – Да вы, должно быть, просто были пьяны в стельку или под кайфом от наркоты, когда вас арестовали. Тоже мне, борцы за свободу! Так я и поверил!» Тем не менее мы бросили ему вызов, пригласив к себе прочесть воскресную проповедь, и в конце 1960-х годов он все же появился у нас.
Преподобный Шеффлер был весьма оригинален в одном отношении: он придерживался строго научного подхода к различным религиозным вопросам. Я нашел это привлекательным. Многие используют науку, чтобы развенчать религию, а преподобный Шеффлер обращался к научным фактам, чтобы подкрепить ими религиозные убеждения. Мне вспоминается одна проповедь, в которой он рассказывал нам о трех мудрецах с Востока, которые следовали за звездой, пока она не привела их в Вифлеем. «Это не просто миф», – подчеркнул он и привел свидетельства астрономов о том, что в то время, действительно, существовала комета, траектория движения которой описана в Библии.
По мере того как преподобный Шеффлер знакомился с нами, он проявлял к нам все больше симпатии и отзывчивости. У него было острое чувство юмора, и он любил подшучивать над нами. «У белого человека в этой стране задача гораздо сложнее, чем у чернокожего африканца, – как-то заявил он нам. – Ведь всякий раз, когда возникает та или иная проблема, мы должны найти ее решение. А когда какие-нибудь проблемы возникают у вас, чернокожих африканцев, вы всегда находите самый простой выход из положения. Вы говорите: “Ingabilungu”». Мы дружно расхохотались – и не только потому, что его произношение было непреднамеренно комичным, но еще и в связи с тем, что нас позабавила сама его идея. Все дело в том, что выражение Ngabelungu на языке коса означает «это все белые виноваты». Преподобный вел речь о том, что мы привыкли сваливать все наши беды на белого человека. Тем самым он хотел донести до нас ту мысль, что мы должны начать сами отвечать за свои действия. И я был с этим полностью согласен.
То, чем воскресенье было для всей недели, Рождество являлось для всей остальной части года. Это был единственный день, когда тюремные власти проявляли к заключенным хоть какую-то доброту. На Рождество нам не нужно было идти на работы в карьер, нам разрешали купить себе немного сладостей. Для нас не устраивалось традиционного рождественского ужина, однако вечером нам выдавали дополнительную кружку кофе.
Тюремная администрация разрешала нам организовать концерт, провести различные турниры и поставить пьесу. Концерт являлся центральным событием. Нашим хормейстером был Селби Нгендейн из Панафриканского конгресса. До того как перейти на сторону панафриканистов, он входил в состав Молодежной лиги Африканского национального конгресса. Он был прирожденным артистом с прекрасным голосом и тонким слухом.
Селби Нгендейн подбирал песни, аранжировал их, выискивал солистов и дирижировал нашим хором. Концерт проводился рождественским утром в тюремном дворе. Мы перемежали традиционные английские рождественские песни с африканскими, вкрапливали в свой репертуар несколько песен протеста. Тюремные власти либо не видели в этом особой крамолы, либо просто не считали нужным углубляться в этот вопрос. Нашей аудиторией выступали надзиратели, и они наслаждались нашим пением так же, как и мы сами.
До того как оказаться в тюрьме, Селби Нгендейн не воспринимался в качестве серьезного политика, однако в заключении он проявил свои лучшие качества и стал заметной личностью. В тюрьме любят тех, у кого жизнерадостный характер, а у Селби он был именно таким. Тюрьма – это всегда испытание для человека, в котором проверяется его характер. Некоторые, попав в тюрьму, закаляют свой характер и раскрываются с лучшей стороны, в то время как другие оказываются совершенно иными, чем казались на свободе.
Кроме концерта, мы организовали также турниры по шахматам и шашкам, играли в слова и бридж. Я каждый год принимал участие в соревнованиях по шашкам и несколько лет подряд выигрывал главный приз, которым обычно являлся шоколадный батончик. Мой стиль игры отличался неторопливостью и продуманностью каждого хода, я проявлял крайнюю осторожность, тщательно просчитывая возможные последствия каждого варианта. Перед каждым ходом мне требовалось много времени на то, чтобы основательно обдумать его. Мне не хотелось бы проводить каких-либо аналогий, но точно так же я предпочитал действовать и в политике.
Большинство моих соперников играли гораздо быстрее и порой просто теряли терпение, оказавшись со мной за одной доской. Чаще всего моим противником оказывался Дон Дэвис, член Движения за неевропейское единство Южной Африки. Он вырос в Кимберли, городе, за которым закрепился статус алмазной столицы страны. Дон Дэвис был суровым, бесстрашным парнем, однако чрезвычайно нервным. Он прекрасно играл в шашки, но его стиль игры разительно отличался от моего. Когда Дон принимал участие в соревнованиях по шашкам, по его лицу струился пот от напряжения и волнения. Он делал свои ходы настолько быстро, словно за скорость начислялись очки. Мы с Доном несколько раз оказывались в финале нашего ежегодного тюремного турнира.
Дон называл меня Кипу из-за одной привычки, которая у меня была при игре в шашки. Я тщательно обдумывал все возможные варианты, после этого, приготовившись перемещать свою шашку, я кричал: «Qhipu!» («Я хожу!») – и затем уже двигал ее. Дона это выводило из себя, и он называл меня Кипу скорее в раздражении, чем по-дружески.
Мы с Доном сыграли во многих турнирах, и даже если он выигрывал, то через несколько минут возвращался и предлагал мне
