Япония, японцы и японоведы - Игорь Латышев

Массовыми митингами, уличными шествиями под красными знаменами и с пением "Интернационала" началось, как и в предшествовавшие годы, "весеннее наступление" профсоюзов и в 1977 году. В нем приняли участие 8 853 тысячи человек. Как и прежде, главным лозунгом его участников было повышение заработной платы33. "Наступление" вылилось тогда в несколько общенациональных забастовочных волн. В одной из них, 8 апреля 1977 года, участвовали одновременно более 3 миллионов человек, а в другой, 15 апреля,около 4 миллионов человек. Цель забастовщиков состояла в том, чтобы сломить сопротивление властей и предпринимателей, заставить их поднять заработную плату трудящихся как минимум на 10-15 процентов и таким путем возместить падение реальной заработной платы, происшедшее в предшествовавшие месяцы в результате роста цен на товары массового потребления и инфляцию. В итоге напряженных переговоров профсоюзов с администрацией государственных предприятий и муниципалитетов руководителям забастовки удалось добиться повышения заработной платы по всей стране на 9,12 процентов. Приблизительно в той же пропорции добились повышения зарплаты и работники частных компаний страны34.

"Весеннее наступление" 1978 года развертывалось, в основном, по тому же сценарию, что и "наступления" предшествовавших лет - несколькими волнами. В общей сложности в нем приняли участие 8 700 тысяч забастовщиков. Их требования сводились прежде всего к повышению заработной платы. В авангарде этого наступления снова оказались работники транспортных предприятий. В итоге двух дней непрерывной забастовки участникам этого "наступления" удалось добиться повышения зарплаты на одних предприятиях на 5,4 процента, на других - на 6,8 процента, что, по мнению японской прессы, не во всех случаях возмещало падение реальной зарплаты, происшедшее тогда в результате инфляции и роста розничных цен в стране35. Комментируя результаты этого гигантского классового сражения, председатель Генерального совета профсоюзов (Сохё) Макиэда Тосифуми в беседе со мной, состоявшейся в те дни, сказал: "Особенность весеннего наступления японских трудящихся в текущем 1978 году обусловлена тем кризисным состоянием, в котором находится японская экономика. Сегодняшняя борьба ведется нами в условиях падения спроса на внутреннем рынке и роста трудностей в экспорте за рубеж продукции отдельных отраслей японской промышленности. Это влечет за собой спад производства в указанных отраслях, рост числа банкротств мелких и средних предприятий, нестабильность в сфере найма и угрозу дальнейшего нарастания безработицы..." А далее в заключение мой собеседник сказал: "Весеннее наступление нынешнего года происходит в более упорной борьбе, чем прежде. Около 60 процентов предприятий страны будут, судя по всему, и в течение мая охвачены борьбой между рабочими и предпринимателями. Можно сказать поэтому, что первомайский праздники мы встретим в самый разгар забастовочных сражений. В этом сказывается отличие условий в нашей стране и обстановки в Советском Союзе и других социалистических странах, где нет ни кризисов, ни угрозы массовой безработицы, где стабильный рост производства сопровождается повышением жизненного уровня трудящихся. Крепя солидарность с трудящимися социалистических стран, мы намерены решительно бороться против капитализма, бороться, чтобы в конечном счете ликвидировать капитализм"36.

Конечно, в наши дни, после крушения Советского Союза и других стран социалистического сообщества, эти слова Макиэда вспоминаются мною с болью в сердце за свою страну, за ту катастрофу, в которую ввергли ее бездарные руководители типа Горбачева и Ельцина, пошедшие на поводу у разрушителей социализма. Теперь средства массовой информации и лжеученые, находящиеся на иждивении у Японского фонда, созданного в России министерством иностранных дел Японии, могут всласть иронизировать над словами Макиэды, а заодно над газетой "Правда", опубликовавшей эти слова, и надо мной, кто сообщал в Москву о том, что говорили о моей Родине руководители массовых объединений японских людей наемного труда. Ну да бог с ними, пусть глумятся. Время еще покажет, кто был прав в историческом споре между капитализмом и социализмом. Еще не вечер, и поборникам капитализма, марающим сегодня без зазрения совести социалистическое прошлое России, стоило бы быть более осмотрительными и обернуться на восток - в сторону коммунистического Китая, обернуться и подумать получше, какая из двух систем будет лидировать в мире в грядущем XXI веке.

Выше я преднамеренно привел сведения о тех масштабных столкновениях труда и капитала, которые довелось мне видеть собственными глазами в Японии в середине 70-х годов. И упомянул я о них лишь потому, что некоторые российские японоведы, разрабатывающие историю Японии по заказу и на субсидии Японского фонда, а точнее говоря, на субсидии японского министерства иностранных дел, замалчивают в своих публикациях все те события во внутренней жизни японского общества, которые не укладываются в фальшивые версии о гармоничном поступательном развитии японского капиталистического общества. Примером тому может служить подготовленное группой российских японоведов и изданное в 1998 году на деньги Японского фонда учебное пособие "История Японии. Том II". В разделе третьем части третьей этого тома в главе, посвященной истории Японии в 1971-1980 годах, ни словом не упоминается ни о массовом недовольстве японского населения инфляцией, ростом цен, безработицей и прочими жизненными невзгодами, ни о гигантских классовых столкновениях, потрясавших страну ежегодно в весенние месяцы, а в ряде случаев и на протяжении всего года37. Неужели автор этой главы забыл, что историю страны нельзя писать без упоминания о жизни ее народных масс и их воздействии на политику правящих кругов?! Такое забвение выглядит тем более странным, что писал эту главу не кто иной, как бывший заведующий сектором Японии Международного отдела ЦК КПСС А. Н. Сенаторов. Сумел все-таки Японский фонд повлиять на ход мыслей нашего соотечественника, некогда восседавшего в кабинете одного из домов на Старой площади и поучавшего нашего брата - научных сотрудников, как сохранять в чистоте марксистско-ленинскую идеологию.

Упомянул я выше о массовых забастовочных боях японских профсоюзов в 70-е годы еще и по другой, более важной причине. Дело в том, что нередко в нашей и в зарубежной литературе как нечто само собой разумеющееся высказывается мнение, что-де заработная плата и жизненный уровень людей наемного труда возрастали в Японии по мере роста производственных возможностей страны, увеличения ее валового национального продукта и роста прибылей японских предпринимателей. При этом создавалось впечатление, что чем больше доходы получали в ходе роста промышленного производства владельцы японских корпораций и фирм, тем больше они проявляли готовность делиться этими доходами со своим наемным персоналом - рабочими и служащими предприятий страны. Но ошибочность таких и тому подобных мыслей наглядно опровергалась японской действительностью в дни "весенних наступлений" японских трудящихся. Ведь каждый раз любое, даже самое мизерное повышение заработной платы рабочих и служащих вырывалось профсоюзами у предпринимателей лишь в итоге долгих и яростных торгов с предпринимателями, а чаще всего после массовых забастовок или под угрозой их проведения. И мне как непосредственному свидетелю этих классовых боев, остро ощущавшему их высокий накал, трудно и невозможно соглашаться с восторженным щебетом тех журналистов и ученых мужей, которые в наши дни проявляют склонность приписывать не профсоюзам, а японским предпринимателям мнимые заслуги в постепенном повышении заработной платы и жизненного уровня японского населения.