Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

И сцена сменилась…

Лили и Снейп гуляли через двор замка и, судя по всему, спорили. Гарри поспешил их нагнать, чтобы прислушаться. Когда он до них добрался, он осознал, насколько выше они оба стали: несколько лет уже прошло с их Сортировки.

— …думал, мы друзья? — говорил Снейп. — Лучшие друзья?

— Мы правда друзья, Сев, но мне не нравятся некоторые люди, с которыми ты водишься! Извини, но я ненавижу Авери и Малсибера! Малсибер! Что ты в нем нашел, Сев? Он же страшный! Ты знаешь, что он недавно пытался сделать с Мэри Макдональд?

Лили дошла до колонны и прислонилась к ней, глядя снизу вверх в бледное, худое лицо.

— Ничего особенного, — ответил Снейп. — Просто шутка, вот и все…

— Это была Темная магия, и если ты думаешь, что это смешно…

— А что насчет той фигни, которую затевают Поттер и его дружки? — перешел в атаку Снейп. Он покраснел при этих словах, видимо, не в силах сдержать негодование.

— А при чем тут Поттер? — спросила Лили.

— Они выходят из замка по ночам. С этим Люпином что–то странное. Куда он все время ходит?

— Он болен, — ответила Лили. — Говорят, что он болен…

— Каждый месяц в полнолуние?

— Я знаю твою теорию, — холодным голосом произнесла Лили. — Почему, кстати, они тебе не дают покоя? Какое тебе дело до того, чем они занимаются по ночам?

— Я просто пытаюсь тебе показать, что они вовсе не такие замечательные, как все про них думают.

Под его пристальным взглядом она залилась краской.

— Они по крайней мере не используют Темную магию, — она понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я слышала, что было недавно ночью. Ты хотел пролезть в тот тоннель под Дракучей Ивой, а Джеймс Поттер спас тебя от того, что там внизу было…

Лицо Снейпа исказилось, и он выплюнул:

— Спас? Спас? Ты думаешь, он изображал героя? Он спасал свою шкуру, и своих дружков тоже! Ты не должна… я не позволю тебе…

— Позволишь мне? Позволишь мне?

Ярко–зеленые глаза Лили превратились в щелочки. Снейп тотчас отступил.

— Я не хотел сказать… я просто не хочу, чтоб ты выглядела дурой… он в тебя втюрился, Джеймс Поттер в тебя втюрился! — слова как будто вырывались из него против воли. — А он не… все думают… супергерой квиддича… — злость и отвращение сделали его речь бессвязной, и брови Лили все выше и выше вползали на ее лоб.

— Я знаю, что Джеймс Поттер — самодовольный поганец, — врезалась она в тираду Снейпа. — И тебе не нужно мне это говорить. Но юмор в представлении Малсибера и Авери — это просто зло. Зло, Сев. Я не понимаю, как ты можешь с ними дружить.

Гарри усомнился, что Снейп расслышал хоть что–то из ее филиппик в адрес Малсибера и Авери. В тот момент, когда она оскорбила Джеймса Поттера, все его тело расслабилось, и когда они уходили, в шагах Снейпа появилась пружинистость…

И сцена растворилась…

Гарри снова наблюдал за тем, как Снейп выходит из Большого Зала после сдачи С. О.В.[95] по Защите от Темных Искусств, смотрел, как он бредет прочь от замка и случайно оказывается неподалеку от бука, где компанией сидели Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю. Но на этот раз Гарри не приближался — он знал, что случилось после того, как Джеймс подвесил Северуса в воздух и издевался над ним; он знал, что было сделано и сказано, и ему не доставляло удовольствия слышать это вновь. Он наблюдал, как Лили присоединилась к компании и пришла Снейпу на выручку. Находясь в отдалении, он слышал, как Снейп в своем унижении и ярости выплюнул в нее непрощаемое слово: «Грязнокровка».

Сцена изменилась…

— Извини меня.

— Мне наплевать.

— Пожалуйста, извини!

— Побереги дыхалку.

Была ночь. Лили, одетая в халат, стояла, скрестив руки, перед портретом Толстой Леди, у входа в гриффиндорскую башню.

— Я вышла только потому, что Мэри сказала, что ты грозился остаться здесь спать.

— Грозился. Я бы это сделал. Я не хотел называть тебя Грязнокровкой, это просто…

— …случайно вырвалось? — в голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Я находила тебе оправдания все эти годы. Все мои друзья не понимают, почему я вообще разговариваю с тобой. Ты и твои маленькие миленькие Упивающиеся Смертью дружки — смотри, ты этого даже не отрицаешь! Ты даже не отрицаешь, что именно этим вы все собираетесь стать! Ты ждешь не дождешься, когда присоединишься к Сам — Знаешь-Кому, верно?

Он открыл рот, но захлопнул его, не произнеся ни слова.

— Я не могу больше обманывать себя. Ты выбрал свой путь, я выбрала свой.

— Нет… послушай, я не хотел…

— …называть меня Грязнокровкой? Но ты всех таких, как я, называешь Грязнокровками, Северус. Почему я должна отличаться?

Снейп пытался что–то выдавить из себя, но Лили, одарив его презрительным взглядом, развернулась и пролезла обратно через дыру за портретом…

Коридор растворился, но на этот раз, чтобы сцена собралась заново, времени понадобилось больше: Гарри словно летел через движущиеся тени и цвета, пока наконец все окружающее не затвердело. Он стоял в ночи на вершине одинокого холодного холма, и ветер свистел в ветвях немногочисленных лишенных листвы деревьев. Взрослый Снейп тяжело дышал, поворачиваясь на месте, крепко сжимая в руке волшебную палочку, чего–то или кого–то ожидая… его страх заразил даже Гарри, хотя тот и знал, что ему здесь ничто не сможет угрожать. Гарри глянул через снейпово плечо, дивясь, чего же мог ждать Снейп…

Слепящий, неровный луч света пролетел в воздухе; Гарри подумал о молнии, но Снейп упал на колени, и волшебная палочка вылетела из его руки.

— Не убивайте меня!

— Это не входило в мои намерения.

Любой звук, сопровождавший Аппарирование Дамблдора, был поглощен воем ветра в ветвях. Он стоял перед Снейпом, мантию трепало вокруг него, его лицо было подсвечено снизу его волшебной палочкой.

— Итак, Северус? Какое сообщение хочет передать мне Лорд Волдеморт?

— Это не… не сообщение… я пришел сам!

Снейп заламывал руки; его черные волосы беспорядочно метались вокруг головы, он казался слегка безумным.

— Я… я пришел предупредить… нет, попросить… пожалуйста…

Дамблдор шевельнул волшебной палочкой. Несмотря на то, что ветви и листва по–прежнему продолжали рассекать воздух вокруг них, тишина обрушилась на то место, где они со Снейпом смотрели друг на друга.

— И что же может у меня попросить Упивающийся Смертью?

— Это… это пророчество… предсказание… Трелони…

— Ах да, — кивнул Дамблдор. — Что ты передал Лорду Волдеморту?