Бонапарт. По следам Гулливера - Виктор Николаевич Сенча

class="p1">На самом деле умудренный жизненным опытом полководец в который раз едва сдерживал гнев. Легко болтать, сидя в теплом кабинете в Петербурге! Операция, предлагаемая Александром, обернется неисчислимыми потерями для русской армии. Когда агонизирующего противника загоняют в угол, он дерется с отчаянием обреченного. Обреченному нечего терять, кроме своей жизни! И в этой мясорубке погибнут тысячи тех, кто мог бы, не проливая понапрасну крови, скоро праздновать победу…

Наполеону – конец! Как и его армии. Как всей орде, вторгшейся в Российскую империю. Окруженная коалиционная армия агонизирует. Даже если позволить Наполеону проскользнуть через Борисов, бóльшая часть его войск останется на левом берегу – больная, обмороженная, умирающая… Спрашивается, в чем смысл проливать кровь?..

В суровую зимнюю стужу терпели лишения не только французы. Сотни больных и обмороженных были и в армии Кутузова. Русский солдат тоже воевал впроголодь, полуодетый, полуразутый. А еще умирал от ран, переохлаждений и болезней. Стоило ли этих измученных солдат бросать в очередное пекло, когда не за горами конец войны?..

А цифры обескураживали. Как докладывал Кутузову главный медицинский инспектор русской армии Яков Виллие, только в госпиталях на излечении находилось 48 тысяч человек; 12 тысяч – безвозвратных потерь. В итоге 60 тысяч выбывших из строя только за два месяца пути.

«…В исходе ноября стали чувствовать жестокость зимы на пути от Минска к Вильне, – вспоминал поручик-артиллерист Илья Радожицкий. – Солдаты наши также были почернелые и укутанные в тряпки; иные одеты в полушубки или в тулупы; кто в кеньгах, кто в валенках и в меховых шапках, так что, отложив оружие, не походили на солдат. Офицеры не лучше были одеты. Я сам едва мог уцелеть от мороза под нагольным тулупом и в двойных валенках, укутавши голову большим платком; от тяжести одежды нельзя было долго идти пешком, но и сидеть невозможно от сильного мороза. У нашего подполковника перед артиллерией ехали всегда саночки, в которых он сидел, укутанный в медвежью шубу; дежурный из офицеров обязан был всегда препровождать роту сзади, а прочие находились впереди и могли пользоваться саночками подполковника. Но кто садился, тот должен был опять скоро соскакивать и несколько верст бежать, чтобы согреться; в таком случае подавал нам немалую отраду драгоценный бочонок с Кизлярской водкой, хранившийся в саночках под ногами у подполковника».

Кому защитить простых солдат, если не их главнокомандующему? Правда, имела место и другая сторона вопроса. Император Александр за спиной фельдмаршала рассылал командующим армий указания и советы, внося вредную сутолоку и разнобой. Адмирал Чичагов, давний недруг Кутузова, больше подчинялся царским указаниям из столицы, нежели приказам своего непосредственного начальника, коим для него являлся фельдмаршал Кутузов. Раз такие умные, вздыхал Михаил Илларионович, вам (царю и адмиралу) и карты в руки! Хотите пленить Буонапартия – вот и занимайтесь этим. Мечтаете стать героями – будьте ими!

А задача его, Кутузова, совсем в другом: уничтожить и, главное, изгнать чужеземные орды с территории Российской империи. И пусть царь будет недоволен – потомки оценят! Кому хочется воевать – пусть воюет. А с русского солдата – хватит!..

* * *

Для русской армии Березинская операция начиналась не так уж плохо. Сначала части графа Ламберта (авангард армии генерала Чичагова) взяли Минск. Именно там находились богатые продовольственные и военные склады французской армии. Потом был отбит Борисов. Однако потеря Борисова вследствие контратаки маршала Удино все изменила. Пока адмирал Чичагов приходил в себя, против него Наполеон применил главное стратегическое оружие – хитрость.

Тогда-то южнее города, в районе Ухолод, началось активное движение, в том числе – имитация строительных работ и подготовки к форсированию речной преграды большим количеством войск. От того, удастся ли обвести командующего 3-й Западной армией русских вокруг пальца, теперь зависело все – в частности, судьба самого Наполеона.

И вот прошел день, второй… Войска Чичагова стояли на месте. Томительно потянулся еще один день…

Павел Васильевич Чичагов свою военную карьеру ковал на флоте. Став адмиралом, он дослужился до морского министра. Ну а потом началась Отечественная война. Будучи любимцем императора, Чичагов удивился, когда монарх предложил ему пост командующего 3-й Западной армией. Однако огорчать Александра отказом не решился, а потому согласился. Хотя в делах сухопутных понимал, пожалуй, меньше, чем, скажем, какой-нибудь артиллерийский капитан. Когда убегающая наполеоновская армия оказалась нос к носу с армией сухопутного адмирала, Чичагов сильно занервничал. Ибо не имел опыта принятия тактических решений в серьезных наземных боях. Возможно, именно поэтому он и совершил роковую ошибку…

13 (25) ноября Бонапарту доложили: русские двинулись на юг, оставив в Борисове лишь малочисленный отряд генерала Чаплица[225]. На всякий случай Чичагов распорядился оставить для защиты реки севернее Борисова (у той самой Студянки) пару батальонов пехоты и три казачьих полка генерала Корнилова. Но что такое три полка против всей армии! Наполеон понял: он обыграл не только Чичагова, но и хитрую лису Кутузова!

Потом началось главное. Быстро построив в районе Студянки два моста, французы начали стремительно переходить на правый берег Березины. Уйдя на юг, Чичагов оголил пространство севернее Борисова.

«…Достаточно было занять пост при Зембине и Борисове (пространство в 18 верст), чтобы воспрепятствовать всякому переходу неприятеля», – докладывал Кутузов Александру I.

Мышеловка распахнулась…

* * *

Итак, еще не смолк последний стук топора, как французы начали переправляться на правый берег Березины. (Оба моста у Студянки сооружались под личным контролем маршала Мюрата и двух инженерных генералов – Шасслу и Элбе.)

Несмотря на то что переправляться приходилось под обстрелом противника (по французам вели огонь солдаты отряда генерала Чаплица), дело было сделано. На обоих берегах Березины близ наведенных мостов французы заняли оборону. Первым на правый берег реки переправился маршал Ней с остатками своего корпуса и Молодой гвардией.

15 (27) ноября казаки Платова и партизаны Сеславина, части Ермолова и Витгенштейна овладели-таки Борисовым. В плену оказалась 7-тысячная дивизия генерала Партуно. Вскоре к городу подошли передовые части Кутузова и корпус Витгенштейна. Подтягивал свои части к Борисову и раздосадованный адмирал Чичагов. На обоих берегах Березины в окрестностях города завязались тяжелые, кровопролитные бои…

Но было поздно. Части Витгенштейна отчаянно перемалывали 9-й корпус маршала Виктора, прикрывавшего переправу на левом берегу реки, но французам ночью удалось переправиться на другой берег.

Командир баденской бригады граф Вильгельм Гохберг вспоминал:

«Только в час ночи я мог двинуться вперед, но, когда мы дошли до маленького моста, он был уже испорчен и по нему нельзя было перейти. Нам пришлось вернуться к большому мосту, что было в высшей степени трудно. Пришлось прокладывать себе