Полное собрание стихотворений и поэм. Том 1 - Эдуард Вениаминович Лимонов

невинно убиенному царевичу Димитрию…» Дмитрий Иванович (1582–1591) — царевич, князь углицкий, младший сын Ивана Грозного от Марии Фёдоровны Нагой. Был убит в возрасте восьми лет. Канонизирован в 1606-м как благоверный царевич Димитрий Углицкий (день памяти — 15 мая ст. ст., в XXI веке — 28 мая н. ст.).

«Что за ночь если не убивают Андрея Боголюбского». Андрей Боголюбский (около 1111–1174) — князь владимиро-суздальский с 1157 года, сын Юрия Долгорукого. В ночь с 28 на 29 июня 1174 года был убит в результате заговора.

«Когда с Гуревичем в овраг…»

Александр Михайлович Гуревич (род. 7 февраля 1944 года, Алапаевск) — художник. Член широко известной группы еврейских художников «Алеф». С 1993 года проживает в Иерусалиме (Израиль).

«И Вас Васильевна и Вас…»

«И Вас Васильевна и Вас / Я вспоминаю всякий раз / И Влада-сына вспоминаю / И Лёньку сумасшедшего витаю // <…> А Ваш Шепельский ямы рыл…» — здесь представлена целая семья Шепельских, харьковских соседей Лимонова. Их он вывел ещё и в романе «Подросток Савенко». Там о них пишется более подробно: «Шепельский — доктор наук и альпинист, жена его Александра Васильевна и два их сына — студенты Влад и Лёнька. Лёнька, правда, появился на Салтовке чуть позже, уже сумасшедшим. Он сошёл с ума в другом городе, Павлограде, кажется, и приехал к родителям уже необычайно тихим и кротко синеглазым. Однажды во время припадка он отрубил себе топором палец-мизинец и выбросил палец через форточку на улицу, вспоминает Эди-бэби. Он отлично помнит, как приехала машина с санитарами, скрученное тело Лёньки вынесли из соседнего подъезда и вложили в санитарную машину уже через несколько минут. Всё это давно уже история дома номер двадцать два по Первой Поперечной улице. Сам Шепельский давно развёлся с женой Александрой Васильевной, и она вскоре после развода умерла. Шепельский же женился на молодой девушке, своей студентке, которая лазала вместе с ним по горам Кавказа. Александра Васильевна не могла лазать с Шепельским по горам, потому что она была старше Шепельского, у неё были толстые отёкшие ноги и она много болела. После того как Шепельский женился вновь и похоронил прежнюю жену, мать ходила на похороны, а Эди-бэби не взяла, хотя он и порывался пойти; Шепельский был назначен заместителем министра какой-то промышленности Украины и переехал в Киев и стал жить там в большой квартире».

Соседка Александра Васильевна Шепельская появляется ещё и в стихотворении «Я не забыл своих юности дней…».

«Поляки тоже очень странны / Полуполяки так туманны» — всё те же харьковские товарищи из стихотворения «Ляхович Лях и Ляшенко…».

«Из города Синопа…»

«Из города Синопа / И в город Рабадан». Синоп — в Античности одна из главных греческих колоний на южном берегу Понта Эвксинского; позже город стал турецким. Сегодня такое положение выражено тем, что пространство состоит из турецкой части на западе и небольшого греческого квартала на востоке. Рабадан — есть несколько городов с таким названием в Испании, но, думается, поэт придумал, переделав священный мусульманский праздник Рамадан в экзотический восточный город Рабадан.

«А это всё от мора / Которого из рек / Случайно наземь вывел / Учёный человек…» — сама ситуация, воспроизведённая в стихи, типична, но, учитывая, что Лимонов увлекался стихами Н. С. Гумилёва, можно предположить, что это стихотворение восходит к гумилёвской «Заразе» (1907): «Приближается к Каиру судно / С длинными знамёнами Пророка. / По матросам угадать нетрудно, / Что они с востока. <…> Аисты кричат над домами, / Но никто не слышит их рассказа, / Что вместе с духами и шелками / Пробирается в город зараза».

«Воспоминания о Капуе» («Капуя была длинной…»)

Капуя (итал. Capиa) — город в Италии, расположен на левом берегу реки Вольтурно. Именно в этом городе началось восстание Спартака.

Саратов («Прошедший снег над городом Саратов…»)

Стихотворение является в некотором смысле пророческим. Как известно, 7 апреля 2001 года Эдуард Лимонов был задержан в селе Банное Алтайского края. Ему инкриминировался ряд тяжелейших правонарушений, от хранения оружия до создания незаконных вооружённых формирований. Лимонов вполне мог получить настолько серьёзный срок, что его шансы выйти из тюрьмы живым были бы минимальны. Знаменательно, что суд проходил в городе Саратове, где Лимонов до того момента вообще не был никогда. Но именно в Саратове, в заключении, он вспомнил написанное более 30 (!) лет назад стихотворение, которое заканчивается так: «Я образ тот был вытерпеть не в силах / Когда метель меня совсем знобила / и задувала в белое лицо / Нет не уйти туда — везде кольцо / Умру я здесь в Саратове в итоге / не помышляет здесь никто о Боге / Ведь Бог велит пустить куда хочу / Лишь как умру — тогда и полечу / Меня народ сжимает — не уйдёшь! / Народ! Народ! — я более хорош / чем ты. И я на юге жить достоин! / Но держат все — старик. дурак и воин / Все слабые за сильного держались / и никогда их пальцы не разжались / и сильный был в Саратове замучен / а после смерти тщательно изучен».

В книге «В плену у мертвецов» (2002) Лимонов вспоминает о том, как его судили: «…мой будущий Иуда, один из двух моих Иуд, оказался сидящим сразу за мной. Так мы с ним познакомились. Он сразу щегольнул отличным знанием моего творчества: “А почему Вы, Эдуард Вениаминович, написали стихотворение “Саратов”? Вы что, бывали в Саратове?” — спросил он меня. Для того чтобы прочесть стихотворение “Саратов”, необходимо было получить в руки хотя бы единожды сборник стихов “Русское”, изданный в штате Мичиган в 1979 году тиражом всего три тысячи экземпляров. Он читал, следовательно, этот редкий сборник. Тогда я не мог ответить ему ничего путного, пробормотал лишь что-то вроде… “Саратов? Ну поскольку это типично русский город…”

Теперь я могу ответить: “Из глубины времени я узрел будущее, Дима. 33 года тому назад (стихотворение написано в 1968 году) я узнал, что ты предашь меня в Саратове”.

Когда за мною закрылась дверь в камеру № 24 крепости Лефортово, 9 апреля, я вдруг припомнил концовку этого пророческого, как оказалось, стихотворения, и похолодел от ужаса…»