ИТУ-ТАЙ - Андрей Коробейщиков

-Ты забалдел уже что ли? – окрик Водолаза был как нельзя кстати, Максим вынырнул из нахлынувшей на него одуряющей дремы – это внимание стало погружаться вглубь энергетического тела. Удерживать его дальше на одном месте было уже просто невозможно.

– Я? Это… Такташ… Он действует… Если ты не выкуришь его… я уже… не смогу… тебя вести… туда… Скорее…

– Ага, сейчас. Вставай, придурок, и иди, выведешь их всех сюда, если хочешь, конечно, чтобы не пострадали невинные. Я жду ровно пятнадцать минут. Если через пятнадцать минут ты не вернешься, я выжгу вас оттуда огненной плазмой, закидаю вход гранатами и от-правлюсь в лагерь альпинистов. Затем я вернусь в Барнаул. Ты по-нял? Все. Время пошло. Топай.

Максим отстраненно кивнул и, набрав в рот побольше дыма, вы-дохнул его, стараясь, чтобы струя ушла как можно дальше в пещеру. Еще раз и еще. Это последняя надежда. Даже в слабой концентра-ции, смешавшись с затхлым воздухом подземелья, Такташ должен распространиться повсюду, отыскивая своего нового "почитателя".

– Ты что, не накурился что ли? Максим пьяно усмехнулся:

– Надо… Еще… Еще… иначе не дойду… Яду мне… яду…

Он чувствовал, что уже теряет нить рассудочного мышления – ини-циативу у Дэрг стремительно перехватывал темный Марг. А тончай-ший дым уже плыл невидимкой во все стороны. Запах Странствий. Драконий яд. Вот он уже витает неслышно над головой Мангуна, словно темный нимб, венчающий великомученика.

– Ты сейчас совсем отключишься. Вставай, выродок!

Максим встал и медленно двинулся вперед. Из мундштука, выпавшего павшего из его безвольной руки, тонкой змейкой продолжал стру-иться Такташ. Водолаз никогда в жизни не слышал о веществах по-добной силы, поэтому он и не придал этому слабому дымку никако-го значения. Он никогда в жизни не употреблял наркотиков, даже сигарет, поэтому сейчас брезгливо наблюдал за обмякшей фигурой Язычника, который еле ворочал полусогнутыми ногами, входя в чер-ный провал смежной пещеры, словно продавливая невидимое пре-пятствие, вставшее на его пути. У самого входа Максим остановился и обернулся, улыбаясь:

– Я не буду сражаться с тобой… Пошел ты… Победителей не быва-ет… Зеркало…

Слабый сладковатый запах коснулся чуткого обоняния Мангуна. Тот машинально вдохнул его поглубже, анализируя состав и воз-можную принадлежность, и тут же резко выдохнул, сморщившись, и выстрелил из автомата в направлении источника запаха. Пуля с гул-ким треском пробила чашу кхурташа, и остатки дыма хлынули в пе-щеру, заливая все вокруг густым приторным ароматом безумия.

Когда спелеологи вошли в пещеру, их взору предстало ужасное зрелище: на полу, в нескольких метрах от входа в Чертовы Ворота, лежал человек. Человек без лица. Там, где должно было быть лицо, жуткой маской краснела дыра, представляющая собой сплошное кровавое месиво. Рядом с трупом лежала сумка и автомат, из которо-го, вероятнее всего, и был произведен последний в жизни этого чело-века выстрел. Зачем он это сделал, скорее всего, навсегда так и оста-нется еще одной мрачной тайной Чертовых Ворот, непосредствен-ная близость которых объясняла во многом этот ужасный поступок.

– Это он? – дрожащим голосом спросила бледная Настя, стараясь не смотреть на труп. Молодые люди переминались на месте, не ре-шаясь больше сделать ни шага вглубь страшной пещеры.

– А кому здесь еще быть-то? – Денис играл желваками и, прищу-рившись, пытался рассмотреть в сумерках подробности самоубий-ства. – Нашел все-таки сновидение свое. Пойдемте отсюда, здесь опасно находиться дольше. Эх…

Группа гуськом вышла назад в смежный зал, и даже там молодые люди старались не произносить вслух никаких слов, не то подавлен-ные увиденным, не то, опасаясь нарушить тишину проклятой пеще-ры. Кто знает, задержись они около Ворот чуть дольше, может, их зрение смогло бы уловить призрачную фигурку маленького мальчи-ка, сидящего на корточках около окровавленного трупа и беззвучно плачущего о своей трагической судьбе, нереализованных возможностях, бесцельно прожитой жизни, посвященной глупой и бессмыс-ленной мести. По мере того как остывало мертвое тело самоубийцы, фигурка мальчика бледнела, тускнела и, наконец, уже почти совсем растаяв, взмыла в воздух, превратившись в полоску света, и втянув-шись в черный овал проклятых Ворот. Пустота принимала свое рас-каявшееся чадо.

4. (Глава-реконструкция, 1999 г .)

Они стояли на вершине холма и смотрели вниз, на разноцветные квадраты лугов, уходящие за горизонт огромным полотном, покры-вающим Землю. Санаев посмотрел на Николаева и ровным голосом проговорил, показывая рукой на череду поросших высокой травой полян и нависшие над ними, клубящиеся белой ватой, облака:

– Вот источник нашей Силы. Вот суть нашего мироощущения. Вот объект нашей любви и нашей защиты. Эта Земля, эта планета. Тай-Шин – это в первую очередь наука о Любви. Мы учимся любить все живое на этой планете и за ее пределами, потому что чувствуем свою непосредственную связь со всем этим. Мироформизм включает в себя все: защиту Детства, экологию, миротворчество, боевое искус-ство, физику и математику, психологию и астрономию, экстрасенсорику и медицину, и еще бесконечный ряд иных дисциплин, которые формируют наше отношение к окружающему нас миру, но самое главное в Тай-Шин – это способность чувствовать. Только тогда возможно постижение истинной мудрости. Практикуя искусство ощущений, мы узнали, что Вселенная, вмещающая нас, не только агрессивна, но и изобильна. Резонанс Сил дает нам возможность получать то, что нам необходимо в нашей жизни. Мы перестали бе-гать за вещами и событиями, сжигая драгоценную энергию, затраченную на эти бессмысленные поиски. ИТУ-ТАЙ поменяло знаки на нашем мироощущении. Теперь все, что нам действительно необ-ходимо, само притягивается к нам, потому что мы не являемся изо-лированными объектами, скитающимися по миру, мы сами являем-ся миром. Поэтому все, что включает в себя мир, находится от нас на расстоянии вытянутой руки, и мы можем пользоваться всем этим.

Николаев, прищурив глаза, посмотрел в небо, где темнел движу-щейся точкой силуэт орла, парящего между пирамидами облаков. Дуэнерг поймал направление его взгляда и теперь тоже смотрел вверх, на заоблачного скитальца, вычерчивающего в небесной синеве причудливые узоры траекторий полета.

– Он тоже один из нас, он часть всего живого. ИТУ-ТАЙ объеди-няет все. Открыв тайны существования и манипулирования АРС – Центром Восприятия, мы можем становиться всем, кем захотим: людьми, духами, животными, птицами…

Николаев удивленно посмотрел на Санаева:

– В каком смысле?