Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

Видимо главе банка сообщили о нашем прибытии. Он дал соответствующие распоряжения. Нас встретила и проводила в его кабинет симпатичная девица, являвшаяся, то ли его секретарем, то ли референтом.

– Как ты, дочь? Как университет? – поднимаясь из‑за своего стола и направляясь навстречу нам, спрашивает отец Смирновой.

Мельком пробежав глазами по внушительному пространству, богато отделанному деревом, я прилипаю к хозяину кабинета, что обладает миллиардами, а крутит десятками, если не целой сотней миллиардов.

Высокий, худощавый, с небольшими залысинами на седых висках. Учитывая, что я появился с его дочерью, глава банка производит приятное впечатление. В данный момент он источает свои лучшие качества. Дочь для него несомненно любимица и может быть самый дорогой человек, несмотря на то, что сама она не раз говорила об их частых конфликтах.

– Ты напрасно беспокоился. В университете все отлично, – Смирнова разворачивается ко мне и представляет: – Пап, познакомься, это и есть тот самый Андрей Вагаев, о котором я тебе рассказывала.

Глава банка переключается на меня.

Ох и взгляд… Так смотрят только хищники!

Нет, на самом деле в его глазах ничего плохого. Отец Смирновой смотрит на меня никоим образом, как на возможную жертву или соперника. Пока, скорее, с любопытством.

Он волевой, сильный, точный. Именно так я для себя его подмечаю. Точный, потому что такой не будет размениваться на мелочевку. Если ему нужно победить, он найдет слабое место и ударит один раз, но так, что наповал.

Хрен его знает, почему все это приходит сейчас мне в голову.

Наверное, срабатывает интуиция.

– Давыд Юрьевич, – протягивая руку, представляется отец Лены.

– Андрей Викторович, – тоже представляюсь и жму протянутую руку. Она у него костлявая и в то же время какая‑то нежная, что ли. Сразу видно, ею вряд ли брались за что‑то кроме письменных или столовых принадлежностей.

– А между прочим, вы очень даже смотритесь, – расплывается в улыбке отец. – Лично на мой взгляд, из вас получится отличная пара!

Эм‑м… Он это серьезно?!

Не ожидая подобного разворота, я застываю в попытке осознать то, о чем он только что сказал.

У меня нет иллюзий. Я в курсе принятых в этом мире правил. Социальный статус – это здесь, можно сказать, все. Ни один здравомыслящий отец просто так не позволит сыну взять в жены девушку существенно ниже себя. О том, чтобы выдать дочь за Низшего и говорить не приходится. А тут на тебе, такое радушие.

Лена тоже удивляется. Но в отличие от меня куда эмоциональнее.

– Папа! Ну что ты такое говоришь! Мы просто друзья!

– Дружба – это хорошо. Мы с твоей матерью тоже сначала ПРОСТО дружили. Без всяких намеков. Прошу! – широким жестом отец приглашает к мягкой зоне у камина. – Чай, кофе, что‑нибудь покрепче?

Последнее адресуется для меня.

– Спасибо. По спиртному я не любитель, – тут же отказываюсь.

– А вот это очень хорошо!

Девица‑секретарша или референтша все еще рядом. Усаживаясь вместе с нами на диваны, Давыд Юрьевич делает мимолетный знак рукой, и та уходит.

– Ну‑с… Так что в университете? Смерды притихли?

– Папа! – повышает голос Лена и бросает на него недовольный взгляд. – Что за слово такое, «смерды»…

– Я отнюдь не против черной кости. Люди всякие важны, люди всякие нужны. Но я опасаюсь за тебя, моя дорогая. Не понимаю, как можно допускать в лучший университет Империи кого попало.

– Папа, у нас вполне нормальный курс. Я тебе уже говорила. Опасаться нечего. Веремеев сказал, ректор увеличил охрану в университете вдвое. Опять же, есть Андрей, есть еще два парня. Арсений Парфишин и Илья Медведев, кажется, если не ошиблась с именами. Их отцы участвуют в съезде. Ребята на нашей стороне.

– Арсений Медведев и Герман Ильин, – поправляю я на всякий случай.

– Вот именно, моя дорогая, «кажется». «Кажется» меня не устраивает. Я должен быть уверен, что в университете с тобой ничего плохого не случится.

По‑видимому, этот вопрос уже поднимался в семье Смирновых. Лена громко вздыхает и демонстративно подкатывает глаза, всем видом показывая, что отец ее достал. И что нужно срочно сменить тему. Однако Давыд Юрьевич иного мнения.

– Андрей Викторович, я вас очень попрошу, пока вся эта ситуация не разрешится, будьте постоянно с Леночкой. Ни на минуту не оставляйте.

– Папа! Ну это уже слишком! – снова вскипает Смирнова. – А вдруг вся эта ситуация и до конца года не разрешится! Что же теперь Андрею постоянно со мной ходить придется?!

Опа!

По‑моему, я понял, почему Давыд Юрьевич так сильно хотел со мной познакомиться. Ему нужно было навязать мне охрану дочери. Хитрец не зря сразу обмолвился о том, что мы хорошая пара. Так сказать, решил простимулировать. Дать надежду, определить цель. Типа будешь стараться, отдам в жены дочь. Но, как говорится, сказать, не значит сделать. После вполне можно и отказать. Речь ведь идет не о какой‑то вещи.

Я конечно ничего против не имею. Ленка молодец. За ней я бы присматривал и в любом случае не дал бы в обиду. Но раз просят, почему в ответ не попросить о своем? О том, что есть у него и нет у меня.

– Давыд Юрьевич, не беспокойтесь, мы с Леной и так почти всегда вместе. Я буду только рад быть ей полезен. Обещаю, ничего плохого с ней в университете не случится.

– Благодарю. Это я и хотел услышать. А то какие‑то Медведевы… Ильины… Другое дело – Андрей Викторович. Он в одиночку справился с толпой, обладающей Голосом! А это, надо сказать, не шутки! – удовлетворенный ответом, восклицает Смирнов старший.

Лена в недовольстве надувает щеки. Я же перехожу к своему:

– Кстати о Голосе. Давыд Юрьевич, у меня к вам предложение. Так сказать, услуга за услугу…

Глава 31

Мы покидаем кабинет Смирнова старшего. Лена стремительно несется вперед, а мне приходится ее догонять. Лишь войдя в кабину лифта, она останавливается.

– Ты не должен быть так поступать. Это неправильно! Нечестно!

– Но почему? Твой отец сделал деловое предложение. В ответ я сделал свое…

– Я не какая‑то вещь, чтобы из‑за меня торги устраивать! Я сама о себе позабочусь! В твоих услугах я не нуждаюсь!

– Ба‑а‑алин… Лен, ну мы же в итоге договорились!

– Это вы договорились. Но не я!

Кабинка лифта добирается до 1 этажа. Пока Смирнова опять не побежала и мне снова не пришлось ее догонять, закрываю собой проход.

– Лен, ты же сама понимаешь, насколько мне нужен Голос, а тут такая возможность появилась. Ну грех было не воспользоваться. Ты же сама говорила, так просто мне никто ничего не даст.

– Но не так же! Ты – друг! Ты мог просто попросить, а не выдвигать условия! Папа обязательно бы тебе потом помог!

– Вот именно, помог потом! Если бы я просто сказал, твой отец закинул просьбу на подальше и тем все закончилось!

– Зато мы бы остались друзьями. Ты бы оказал услугу отцу, и он остался должен. Потом ему бы все равно пришлось тебе помочь. А ты все испортил. Ты перевел дружеские отношения в сугубо деловые. Со своей сделкой ты упал в глазах отца. И в моих тоже. Все. Теперь пусти.

Че‑е‑ерт!

У меня прямо зла не хватает.

Мы ссоримся из‑за какой‑то ерунды!

Сзади меня кто‑то крепко обхватывает и начинает тянуть из лифта.

Оглядываюсь.

Служба безопасности банка. Те самые бойцы во всеоружии.

Вытянув из кабины лифта, они не думают меня отпускать. Я пытаюсь корректно от них отцепиться. Дергаюсь, выворачиваюсь. Но они все равно не отпускают. Смотрят, что им скажет Смирнова.

– Оставьте его. Это мой… Мой новый охранник.

Зло проронив, Лена направляется в сторону выхода. Меня отпускают, и я следую за ней.

Сука… Ну и попал.

На ровном месте попал из‑за какой‑то херни, называемой недопониманием.

И как мне вдолбить ей, чтобы она поняла, почему я так поступил?

Если разобраться, я окажу услугу Смирновым, а они мне. Ну и что тут такого? Поступи иначе, не переведи просьбу в сделку, ее отец и до Нового года не дал бы мне наставника. Теперь же у меня в кармане лежала визитка некой Лилии Михайловны, которая, собственно, и занималась раскрытием способности Голоса у Высших.