Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

– Ой, а у вас одно только старье? – смотря по сторонам, разочаровывается Смирнова. – А мне бы хотелось новое. Но обязательно чтобы в старом стиле.

Впереди стояли покупатели. Кажется, муж с женой преклонного возраста. Ими занимались вторая девушка‑продавец и представительного вида высокий мужчина со старомодными седыми бакенбардами.

– Боже… О чем вы говорите?.. Что значит – старье?! – возмущается последний и решительно направился к нам. – Это, любезнейшая моя, АНТИКВАРИАТ! В моем салоне каждая вещь пронизана историей! На вот этой самой кровати лежал сам Людовик XIV, прозванный Королем‑Солнце! На стульях, что позади вас, сидел его внук – последний король Франции Людовик XVI! Позже суд Конвента обвинил его в заговоре против свободы и казнил. Вы хотя бы имеете представление, что значит прикоснуться к истории? Что значит ею обладать?!

– Обладать историей… Угу… Заметьте, обладать чужой историей! – кинув пренебрежительный взгляд сначала на кровать, после на стулья, также эмоционально выпалила Лена. – Знаете, я живу в доме постройки конца восемнадцатого века. Его строил мой прапрадед. Я сплю на кровати, на которой спала еще моя прабабка. Каждый день я сижу за трюмо и смотрю в то же зеркало, что смотрела прабабка, потом смотрели бабка и моя мать. Кстати, сейчас на мне бабушкины серьги. В детстве она гостила у родственников в Твери, когда там в самом центре города появилась червоточина. Бабушка случайно коснулась правой сережки и, испачкав пальцы, заранее узнала о появлении скверны. Лишь благодаря этому она успела вовремя спрятаться от тварей и выжила. С того времени у нас в семье принято считать эти серьги счастливыми. Пусть они совершенно простые. Пусть в них нет ничего особенного. Но я не продам их даже если мне предложат миллион. И совсем не потому, что я считаю их счастливыми. А потому что они – это история МОЕЙ семьи. Они МОЯ история. Вы меня не совсем правильно поняли. Я не против истории. Скажу больше, я с радостью окружаю себя ею. Потому что она связана с моими предками. С моей семьей. Но окружать себя чужой историей у меня нет никакого желания. Если не осталось потомков, которым все эти вещи были бы дороги, если они с точки зрения исторического наследия неинтересны музеям, то это просто старье, которому место на помойке. Поверьте, уж лучше окружить себя новыми вещами с чистой энергетикой, не загаженной чьим‑то прошлым.

Владелец салона было раскрыл рот, но так ничего не ответил. Ему нечем было крыть столь железобетонный довод. Ну или догадался, что лучше не спорить, примерно поняв, кем является по случайности зашедшая к нему девушка.

Больше никуда не сворачивая, далее мы со Смирновой поднялись на второй этаж пассажа и, немного пройдя, привлечённые витриной, на которой красовался манекен в смокинге, вошли в бутик, торгующий мужской одеждой.

С выбором вечернего костюма, состоящего из пиджака с обшитыми шелком лацканами и брюк с идентичными лацканам лампасами, проблем не возникло. И я и Лена остановились на черной классике. А вот с аксессуарами пришлось мудрить. Главным образом, выбирая цвет к полагающейся к смокингу бабочке, потому как просто темненьких тут оказалось сотни.

Напоследок были отобраны сорочка, запонки, под цвет бабочки – платок и широкий пояс, называемый камербандом, в обязательном порядке полагающийся к смокингу.

Когда озвучили итоговую сумму чека, появилось навязчивое чувство, что зря я согласился на помощь Смирновой. Не будь ее, почти то же самое можно было приобрести не за пять шестьсот, как в итоге получилось, а по меньшей мере вдвое дешевле. Это в том случае, если бы я поехал подальше от центра, ну и выбрал что‑нибудь попроще.

Но раз Лена принадлежала к Высшим, раз мне предстояло сегодняшний вечер провести в кругу Высших, требовалось соответствовать. В общем, пришлось махнуть рукой и оплатить.

Возвращаясь с покупками в машину, Смирновой позвонили. Она принялась кому‑то рассказывать где она и с кем.

– Хорошо. Сейчас спрошу, – произнесла она в трубку и, прикрыв ее рукой, обратилась ко мне: – Ты не возражаешь, если мы сейчас заедем в банк? Папа хочет с тобой познакомиться. Нам будет как раз по пути.

Ба‑а‑алин…

А вот это было как‑то неожиданно.

На кой черт мне сдался ее банкир‑папашка!

Да и о чем мне с ним говорить?

Хотя…

А может быть, знакомство будет только к лучшему?

– Конечно, можем заехать. Буду только рад знакомству.

– Сейчас будем, – закончила разговор с отцом Лена и стала убирать смартфон в сумочку. – Я уже не раз говорила о тебе с папой. Он давно хотел познакомиться. Ты же никуда не торопишься?

Достаю свой смартфон и смотрю, что на часах.

16:37

– Вообще никуда. До клуба уйма времени.

Лишь произнеся это, вспоминается Егорьевск. Вчера я обещал ребятам заехать. Но теперь‑то точно не получится. Пока не забыл, набираю Эмили.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – раздается бездушный голос из динамика.

Не понял.

Забыли поставить на подзарядку?

Снова набираю.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Может Эмили с Евой ездила в Москву, а сейчас на электричке обе возвращаются обратно в Егорьевск и поэтому не могу дозвониться?

Тем временем мы добираемся до Ситибанка. Водитель останавливается напротив парадного входа. Машин на удивление оказывается настолько много, что ему приходится стать вторым рядом.

Внутри банка тоже оказалось на удивление о‑о‑очень многолюдно. Прямо‑таки от входа тянутся длиннющие очереди.

– Народ как с ума посходил. Все стараются снять наличные. Папе с остальными банкирами пришлось вводить ограничения. Сейчас в банковских аппаратах нельзя взять больше тысячи, вот они и штурмуют отделения. Но и здесь много не возьмешь. В день не больше пяти тысяч, – коротко разъясняет ситуацию Лена.

– Хм… И давно так? Вчера же никаких ограничений не было. Я без проблем снял десять тысяч.

– С сегодняшнего дня. Но это вынужденная мера. С выходных пошел большой отток наличности. Папа надеется, после окончания съезда предпринимателей ситуация стабилизируется.

Сподобившись ледоколу, охранник Смирновой не столько высокий, сколько широкоплечий здоровяк, прокладывает для нас путь сквозь толчею. Мы добираемся до конца зала и сворачиваем влево. Дальнейший проход посетителям преграждают двое представителей службы охраны банка. Само собой, они нас пропускают.

В прошлый раз, посещая штаб‑квартиру Ситибанка и исследуя его на предмет возможного грабежа, у меня не было возможности проникнуть в служебные помещения. Теперь же я больше из любопытства смотрю по сторонам.

В зале для посетителей охранники выглядят обычно – костюмы, белые сорочки, галстуки. При них наверняка есть оружие, которое они прячут в кобуре за пиджаками. Здесь же на глаза попадаются четверо бойцов что называется во всеоружии. Помимо пистолетов они вооружены автоматическим оружием и солидными брониками. На поясах висят всевозможные прибамбасы в виде резиновых дубин, электрошокеров, газовых баллончиков с перцовкой.

Мы сворачиваем за угол, и я выпадаю в осадок. Слева перед лестницей располагается открытое помещение, где находится еще дюжина бойцов во всеоружии.

Они все еще и чистокровные!

Около лестницы, прямо напротив охраны, размещается лифт. На нем мы добираемся до последнего пятого этажа.

И снова нас встречает дюжина чистокровных бойцов во всеоружии. Они располагаются также, как на 1 этаже в открытом помещении напротив лифта.

– У вас столько охраны?! – не сдерживаю своего изумления.

– Это только часть. Здесь же находится наше основное хранилище. Там слишком много всего ценного, – смеется Лена, посчитав мой вопрос и удивление наивными.

Только сейчас до меня доходит, насколько мы с ребятами были неправы, решив, что взятие банка станет легкой добычей. А еще доходит, как хорошо, что в итоге мы отказались от затеи. Сейчас я нисколько не сомневаюсь, подобная охрана есть во всех остальных намеченных тогда банках. Стоило сунуться, и мы бы вряд ли унесли ноги, не говоря о наживе.