Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

– Вот, – Олег Павлович протянул клочок исписанной бумаги. – Постарайтесь выучить код. И не забудьте сжечь. Не стоит оставлять после себя следы.

Беру, смотрю. Всего один адрес и цифры от кодовых замков подъезда и квартиры.

«– Отец говорил о нескольких квартирах», – говорю, потому что ожидал получить несколько адресов, из которых сам выберу вариант получше.

– Федор Гордеевич дал указание подобрать для вас тихое место недалеко от центра. Эта квартира то, что нужно. Окружение – преимущественно средний класс. Такие не обращают внимание на соседей.

На часах еще нет девяти. Времени проехать и осмотреть будущее убежище предостаточно.

– Можно прямо сейчас съездить?

– Да, конечно. Но Федор Гордеевич дал четкие указания – о квартире не распространяться. Никто не должен знать ни адреса, ни самого факта нашей подготовки к вашему исчезновению.

– Ну это само собой…

На кухне, где сейчас находились Василий и помощница по хозяйству Нина, загремела посуда.

– А?.. – показываю в их сторону.

– И даже Василию. Если хотите, я прямо сейчас могу вас отвезти. Сами посмотрите на обстановку.

Какой смысл просто так смотреть, а потом снова ехать, чтобы оставить на квартире необходимые вещи?

– Конечно, хочу, – тут же реагирую. – Я сейчас!

Быстро в спальню.

Много вещей набирать не стоит, да и нет времени. Лишь так, чисто необходимое и по мелочи. Костюмы, шейные платки, белоснежные сорочки и прочее великосветское – мимо. Мне понадобится исключительно обычная одежда.

Выбор падает на спортивный костюм с кроссовками, несколько бейсболок и ветровку. Еще немного и похолодает, посему добавляю куртку потеплее и вязаную шапку. Все укладываю в небольшую сумку.

Сколько придется прятаться – непонятно, так что добавляю несколько комплектов нижнего белья, полотенца, запечатанный кусок мыла, пару флаконов с одеколонами. Остального из мыльно‑рыльного в запасе у меня попросту нет. В наличии лишь то, чем пользуюсь.

Олег Павлович вовремя вспоминает и просит выдать ему бейсболку. Это чтобы перед камерами не светиться, когда будем подходить к квартире. На случай наблюдения с помощью особых способностей он подготовлен. Держит в руках такой же брелок, что мне передал отец, на котором прицеплены ключи от машины.

Василий задал вопросы, конечно. Не считая университета, ему предписано повсюду меня сопровождать. Сыграло на руку, что я уезжал с Олегом Павловичем. Лишних вопросов у него не возникло.

Спустя пять минут мы уже мчались по Тверской в сторону Садового кольца. На небе стемнело. Улицы зажглись тысячами огней уличного освещения. Свет исходил из окон домов, витрин магазинов. Призывно горели вывески и рекламные щиты.

«А деньги?!» – вспыхивает в мыслях, потому как отец настоятельно предупреждал оставить на квартире наличные.

Взгляд цепляет вывеску «Банкомат» впереди справа. Прошу Олега Павловича остановиться и сам отправляюсь снять деньги со счета.

Подхожу к автомату и зависаю.

Почти настроился самостоятельно вырваться из лап Особого отдела. Почти успел все продумать. Почти, потому что оставалось большое, НО.

Это в прежнем мире легко затеряться. Здесь же благодаря Свету и Тьме все иначе. Человеку со способностью ищейки достаточно взять личную вещь, и он найдет хозяина. Обойти способность можно, если только к своим вещам человек не прикасался больше месяца.

То есть мне предстояло выждать, чтобы связь со всем, что осталось в Перми, прервалось. Чтобы оборвать связь с московскими вещами я намеревался их уничтожить посредством пожара в съемной квартире. Прямо конкретного. Так, чтобы всю обстановку обернуть в золу.

Кстати говоря, именно таким образом я намеревался скрыться. Просто‑ напросто вроде как погибнуть. В моем случае лучшее решение уйти от Особого отдела. Типа Верховские, те же Тарасовы или еще кто‑то устроили на меня покушение и убили. А чтобы никто другой не пострадал, пожар должен был произойти в дневное время и предельно аккуратно. Под моим чутким руководством.

План выглядел идеальным, если не брать в расчет еще одну способность ищеек, поставившую меня в тупик, потому как сам я не смог найти решения. Речь шла о поиске человека по фотографии. К счастью, отцовский артефакт решал эту проблему и теперь я снова стоял перед выбором.

Вернуться к прежней задумке, означало обрубить себе все. А это куча всего начиная от поиска средств к существованию до банального решения вопроса с документами.

С имеющимися способностями проблемы меня не особо пугали. Куда сложнее было решиться, ведь в этом случае все близкие пережили бы трагедию. Моя смерть сильно затронула бы Амалию, конечно же, отца, ну и, пожалуй, бывшую няню Прасковью, которая относилась к Андрею едва ли не как к собственному сыну.

Однако последующие события и общение с отцом внесли коррективы. Появился план Б. А еще надежда, что проблемы с Особым отделом решатся сами собой. Это в том случае, если затеянная игра Высших получится успешной.

А если нет?

Снимаю со счета десять тысяч и возвращаюсь в машину.

В случае провала нашему клану, равно как и многим другим, придется несладко. Вспомнить хотя бы пример с Булыгиным. Так что даже не хочется задумываться о последствиях.

Автомобиль трогается, и я обращаюсь с вопросом к Олегу Павловичу:

– Как продвигаются дела на съезде? Что‑нибудь слышно?

Тот пожимает плечами.

– Туда ездит Александр Федорович. Потом они с Федором Гордеевичем обсуждают. А что обсуждают, что решают – кто его знает.

– Ну хорошо, а есть какие‑нибудь перспективы? – снова пытаюсь чего‑нибудь выяснить, потому как Олег Павлович человек неглупый, его только разговорить нужно, чтобы поделился своим мнением.

– Наверное, есть. Но нет конкретики. Насколько мне известно, Император не договорился с участниками съезда ни по одному пункту. От участия его представителя нет никакого толку. Слушает, принимает к сведению, а воз, как говорится, поныне там, – с досадой говорит он и вздыхает. – Но у Федора Гордеевич другое мнение. Он смотрит с оптимизмом. Съезд продолжается, человек Императора приезжает к ним каждый день. Будем надеяться скоро появятся хорошие известия, а то новых Игл наставили, скверны полно и девать ее некуда.

Надежда – конечно, хорошо. Но когда есть только она – это хреновенько.

С тяжестью вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

В следующую минуту вспоминаю:

– Отец говорил, часть клана покинет Россию.

– Уже. Ваш батюшка Виктор Федорович с женой и дочерями, супруга и дочь Александра Федоровича. Еще кое‑кого из женского пола отправили. Остальным Федор Гордеевич велел остаться. Чтобы не наводить панику. Это они там на съезде решили.

В голове снова активизируются плохие мысли. Понятное дело, что маловероятно, но все же.

А если события пойдут по худшему сценарию?

Что если всех или какую‑то часть участников съезда, включая клан Вагаевых, признают изменниками?

Ответ очевиден. Начнутся задержания, допросы, пытки. Дед вряд ли решится пойти против Императора. Будет стараться договориться.

Но дадут ли ему такую возможность?

Мы пересекаем Садовое кольцо, проезжаем два квартала и останавливаемся. Еще два квартала преодолеваем пешком, натянув пониже бейсболки.

Как поясняет Олег Павлович, в потемках камеры видеонаблюдения работают плохо, по сделанным записям редко можно идентифицировать личность. А вот номера машин фиксируются отлично.

Пяти и девятиэтажные здания стояли впритык друг к другу, образовывая двор‑колодец. В центре детская площадка и лавочки, под ней подземная парковка для автотранспорта жителей.

Пересекаем двор, входим в дальнюю пятиэтажку, поднимаемся на третий этаж. Используя полученную записку, я сам набираю коды замков.

В квартире оказалось три комнаты. Вся мебель новая, укрытая полиэтиленом. На окнах вместо штор вертикальные жалюзи. В остальном много пыли.

– Из кухни‑столовой и гостиной выходы на лоджию. Там двор. Из двух спален вид на проезжую улицу. Это удобно. В случае необходимости можно спрыгнуть или туда, или туда, – открывая поочередно комнаты, рассказывал Олег Павлович. – Квартиру купили два года назад. С тех пор здесь никто не появлялся. Как видите, все простенько, по минимуму, без излишеств. Но есть доступ к сети, ноутбук, телевизор и даже оружие. На кухне лежат сух пайки на трое суток для пятерых человек. В ванной комнате – необходимые принадлежности для мужчин и женщин. Если брать в расчет кровати и два дивана, в квартире могут разместиться до восьми человек.