Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

Все еще написано через ять. Я говорю: «Откуда у вас такая роскошь? Вот, эта Библия». А она говорит: «Вы знаете, у меня в свое время, когда умирали ро­дители, они оставили мне. Эту Библию. Я, — говорит, — ее храни­ла. И эту Библию у меня попросили... в общем, на руки кто-то по­просил». И она искала лет десять ее. «И вот, я, — говорит, — наконец ее нашла. Все: «Я отдал тому, я отдал тому, я отдал тому». И, — говорит, — я, сколько прошло... и, вот, она у меня, красавица, говорит, — сейчас лежит у меня, вот, тут, — говорит, — на этом это уже исторический документ». Это такая интересная вещь, переплет особенный. Переплет. А когда, вот, финны стали ездить, они вот, Библии нам привезли, вот, финны. Они уже дали... Потом они много вообще литературы привезли. Детской литературы много привезли они. Так что много интересного было. Вот, Марко много привозил. Лида Антоновна была жива, она распространяла, там все. И вот, она организовывала церковь-то эту евангелистскую.

И А вот, у Вас там распятие висит на стене. Оно как-то, вот говорят, что надо вешать, или Вы просто сами повесили?

С А вы знаете, у нас... покупали мы тогда их, распятия. Покупали. И вот, это распятие мне подарила знакомая. Мне подарила знакомая это распятие. Я была в Киришах. У ней было. Она говорит: «Возьми себе». Она... в возрасте. Она говорит: «Возьми на память» . И я взяла. На память. Просто повесила его.

И А евангелист... Евангелическая Церковь, Евангелическая церковь, она не... как-то не?..

С У них, вот, такое распятие так просто висит. Вот, такое распятие. Вот, такое... распятие. У них крест висит. Вот, когда мы были, когда мы были, вот... в Париккала были, вот. Там в церковь ходили. Вот, там распятие, вот, такое большое. Вот, этот крест, вот, распятие креста. Там есть. Они... у нас крест э... у православных отличается. Здесь, вот, одна перекладина, а тут еще, вот, так, вот, перекладина. Это — православное уже... Крест отличается. А это, вот, такой, вот, крест, распятие. Они разные. И вот, поэтому даже на кладбище, вот, идешь, где, вот, на кладбище кресты поставлены в память об умерших. Православный если похоронен, то — распятие. Вот и так, вот.

И А не говорят, почему кресты разные? [Нрзб.]

С Кресты разные... вообще, не знаю даже. Я... знаете, я где-то читала. Я, вот, сейчас запамятовала, но читала. Почему, вот, появилась вот, эта еще накладка, вот, эта накладка. Но ведь распятие крестa вот, этой накладки распятие... по учению, значит, не должно бы и вот, этой накладки. Оно, не должно быть его. Потому что его распяли. А распяли... Причем эту роль, какую роль играет, вот, эта вот накладка. Это, по всей вероятности, отличать веру, наверное. Отличать веру. Какая вера. Какая вера. Но ведь мы все равно, как бы ни были... мы верим в одного Бога, в одного Бога верим. Для нас Богом является Иисус Христос. Для нас Богом. И мы верим, и мы с его мольбой встаем и ложимся с его мольбой. И в то же самое... помощь если просим, мы обращаемся всегда к Богу. Обращаемся. И поэтому в какой-то степени, вот, эта вера, которая долгие времена она не была... Она была просто закрыта дли народа. Она сыграла отрицательную роль. Ведь положительную роль она играет в чем? В целом человек формируется нравственно. Он формируется. Он формируется, что можно, что нельзя. У него есть какие-то преграды, какие-то... есть моменты, которые он не должен выполнять. Есть моменты. Он должен делать... так... нужно жить. Мы живем в обществе. Это надо соблюдать. Общественную жизнь надо соблюдать. Мы не можем жить просто, как, вот, пришел, как агрессор, пришел и всё. Нет. Сегодня мы все должны понимать друг друга. Должны одним языком... понимать. А такими из... ближай­шим языком является вера. Таким сближайшим <sic!> языком она будет являться. Потому что... пусть даже кто бы то ни был, кто бы ни был, всё равно у тебя есть что-то святое, вот. Есть. К кому ты обратишься всегда, в первую очередь. Не пойдешь к Сталину! [Смеется.]

ФИ Но у меня, вот, такой вопрос еще насчет прошлого. Что, ког­да Вы до переселения жили, Вы жили в деревне там, в Вологод­ской области, да?

С В деревне, да... у нас деревня была.

ФИ У Вас соседи были там вокруг?..

С Да, да.

ФИ А когда Вы сюда переехали, переселились?..

С На хуторе. <...>

ФИ Ну, тогда соседей уже вокруг не было...

С А только, если близкие дома которые. Дак... все равно, там. Мы молодые, мы добежим, было. Мы, да, за семь километров ходили в пустые дома э... у нас клуба не было. Выберем какой-нибудь пус­той дом и за семь километров пойдем танцевать. Берем балалай­ку, берем гитару, гармошку и пошли плясать туда. А нам никто не мешает. Там кухни большие, на подоконнике сядем. У кого рамы выбиты... на подоконнике сядем, и пляшем. Вот так! А клуба не было, <когда> приехали. Пока клуба не было. Вот, так ходили. И нам семь километров — это... пройти ничего не стоило.

ФИ И быстро познакомились тогда здесь?

С Да... Дак, а мы приехали всем... всей деревней, дак, у нас все свои.

ФИ Так что, вы сразу узнали, где какой... [Нрзб.]

С Да, сразу. А потом уже к соседям стали ходить. К соседям. В со­седний колхоз пойдем. Там парни, девки там. Вот, и пойдем туда гулять. И весело. Где подерутся, где чего, поскандалят...

И А дрались, да?

С А почему не драться. А у нас в деревне в Вологодской области положено было драться.

И Положено? А расскажите, пожалуйста.

С А вот, как. Знаете, вот... У нас в деревне в Вологодской области очень часто... километры... одна деревня от другой. Вот, допустим, из этой деревни... вот, из этой деревни парню понравилась девушка из той деревни. И вот, он начинает за ней ухаживать. Начинаем туда идем, он начинает... больше всего обращает внимание. А тем парням не нравится, что, значит, за девушкой их — из их деревни другой парень... захороводил. Вот, между ними возникали конфликты. Драки возникали. Дрались парни из-за девчонок. [Смеется.] Дак, еще дрались-то как! Дак, возьмут колья... Брали колья и кольями могли драться.

И А гармонист участвовал в этом?

С Гармонист — нет. Гармонист