Держись от меня подальше - Рида Сукре

— А как же печеньки? — вспомнил Артём.

Влад сконфузился, но виду не подал:

— И печенье потом. Давай показывай, что делать, — он царственным жестом скинул пальто, повесив его на руку.

Тут они оба поняли, что ни один из них в операторской киномеханика никогда не бывал. Сварливый Фил принимал ванну, но принял звонок от незатейливого Влада, который без прелюдий потребовал объяснить ему «как работает этот чёртов проектор». Дело было нехитрым, а Фил уже немного отмок и расслабился, поэтому подобрел и, шуткуя и распинаясь о важности киноискусства, чем заставлял новоявленного киномеханика брюзжать, а его самого веселиться, проинструктировал неуча. Артём в это время убежал встречать любовь.

К их совместному с Леной возвращению Владимир научился загружать фильм и ключи, делать регулировку звука, освещения и самого проектора во время сеанса, и по моде советских времён был торжественно провозглашён почётным кинодемонстратором. И всё же запустить получилось кино не с первой попытки, и даже не со второй. Влад разозлился, пнул раму, на которой был установлен проектор, чуть не сломал ногу, а фильм замигал приветственными титрами и опенингом.

Он был горд собой и после завершения показа, отзвонившись Татьяне, покинул театр. Впереди было несколько дней отпуска. Его ждал экскурсионный тур, новый город и красивые демократично настроенные девушки. Может и его ждёт любовь где-то рядом?

53

Февраль. Год спустя. Нью-Йорк

Этот город всегда умел праздновать день Всех Влюблённых. Мы шагали по улочке, а витрины подмигивали нам. Потом мы собирались пойти посмотреть на подсветку Эмпайр Стейт Билдинг, Артём вычитал в интернете, что она будет в виде сердца. Он даже заказал столик в кафе другого небоскрёба, чтобы мы могли наслаждаться видом в тепле, но я его отругала и потащила гулять по праздничному городу.

Он то и дело порывался купить одну безделушку за другой, делая вид, что забыл приобрести мне подарок, хотя я знала, что свой подарок он подготовил уже давно, и ждал момента, чтобы вручить.

— Хватит сорить деньгами, ты не Рокфеллер, — бурчала я сварливо, мне не нравилось, когда чьи-либо финансы тратились на чепуху.

— Я хочу сделать тебе подарок на день святого Валентина.

— Просто «валентинки» бы хватило, — скромно отозвалась я, засмотревшись на очередную декорацию.

— С этим у меня не самые радужные ассоциации, — признался Артём. — Мне мелкому подарили открытку-сердечко, а потом мы подрались, я-то не мог девчонку ударить, а вот мне сильно прилетело ни за что.

— Значит было за что, — я смахнула с волос снежинки, которые решили порадовать город именно сегодня, как и в прошлом году, снова облачая каменные джунгли в сказочные декорации волшебства.

— Не было, конечно! Я был одуванчик.

— Жаль, я не знала тебе в детстве, сейчас могла бы опровергнуть, — упрямилась я.

— А ты, наверное, каждый год кому-то дарила открытки?

Я засмущалась:

— Один раз, в школе ещё, в младших классах. Но мой «Валентин» отнёсся к этому неподобающе, — я стыдилась признаться, но в начальных классах, до перевода в другую школу, я сама вела себя кошмарно, — и пришлось его проучить портфелем по затылку.

— Что? — удивился он и заставил остановиться.

— Ну, да. Нечем гордиться, — не сразу поняла я к чему он ведёт.

— Та девчонка меня тоже ранцем своим огрела, — его глаза горели, надетая наискось по рэперской моде шапка не закрывала ушей, и они краснели от лёгкого морозца. — А он, зараза, тяжёлый, там чуть ли не вся библиотека была.

— И у меня всегда тяжёлый ранец был. Чтобы все книги под рукой.

— Ботаник, — прокомментировал Тёма, и вновь вернулся к своей «догадке»: — Всё сходится! Это, по-любому, ты меня оприходовала.

— Мы вообще в разных школах учились, — не шла я на провокационные заявления. — Докажи сначала.

Тут ему крыть было нечем. Но Осёл Ослевич если себе что-то втемяшит, то это навсегда. Он решил, что спросит у моего папы. Я лишь хмыкнула зная, что подобное спрашивать у Рода бесполезно. Лучше у Максима. Но подсказывать не стала, настроение было творить мелкие шалости.

Хотя вряд ли хоть кто-то из них стал бы сейчас напрягать ради этого извилины — у братьев Матвеевых недавно появился внук Роберт, который собирал всё внимание. Щекастый и пухлый, тяжёлый как мешок картошки (это бабуля Рада оценила), он не спал ночами, доводил дядю Ника до белого каления, и поэтому Леся с сыном в первые месяцы решила пожить с опытными родителями. Позже она собиралась перебраться к Егору в Лондон до самого его выпуска. Папа мой, обратившийся в деда немного раньше, чем рассчитывал, был в печали, но внук Роб любил его больше всех и засыпал только на его руках. Новоявленный дед чувствовал ответственность и гордился, Максим завидовал и намекал Стасику и Соне, что жизнь — это бесконечный цикл, и нечего его тормозить, наш писатель хотел собственного внучка.

Они часто звонили мне и показывали в экране мелкого, я бы тоже его понянчила, хотя к детям относилась настороженно. После годичной давности слухов о беременности моя психика расшалилась, и я решила, что рожать мне пока рано. Я наслаждалась насущным.

Сегодня наш личный маленький юбилей. У нас их два: десятое июля — день знакомства и свадьбы, четырнадцатое февраля — день реюниона. Шер сделал в честь этих памятных дат тату на спине под лопаткой в виде созвездия Близнецов и Козерога, причём по точкам первого созвездия талантливый арт-мастер изобразил держащуюся за руки пару, а второе рассыпал над ними, и создавалось впечатление, что верхнее тату витает ореолом над нижним.

За последний год отношений на расстоянии мы ценили минуты вместе как Скрудж Макдак свои сокровища, и если было можно, я бы закрыла Артёма в банковской ячейке и не выпускала. Но уважала его интересы, как и он мои.

Я училась теперь на втором курсе и мне очень нравилось. Я записывала песни на студии Олли, каверы. Но быть знаменитой не собиралась, делая это для души, особенно после скандала, который разразился из-за нашего разрыва с Филом — оказалось, что полюбившаяся общественности пара приходится друг другу дальними сводными родственниками! Каждый раз вспоминаю, и до дрожи пробирает. Фео не может без разговорчиков вокруг своей особы, вот и придумал причиной размолвки такую неординарную. «Я же не мог сказать, что бросил тебя. Или ещё хуже — ты бросила меня. А тут такая волна хайпа,» — с энтузиазмом поймавшего эту волну сёрфера оправдывался он, не чувствуя при этом никакой вины. А мне из-за нового будоражащего умы слуха, из дому страшно было выходить.