Том 3 - Василий Ян

Впоследствии писатель расширяет план повести: «…первоначальный план III книги: Александр Невский («пусть медвежата подрастут»), разгром Запада Батыем, строительство и крушение Золотой Орды и Куликовская битва («медвежата выросли»)… Хочется в роман ввести самую необузданную фантазию, необычайные положения, заговоры, погони, демонические характеры, сильные страсти…» (15.11.41).

«…Трагическому периоду нашей истории, возникновению на Волге царства Золотой Орды, нашествию на Европу монголо-татар и замечательной деятельности Александра Невского посвящена третья, заключительная часть моей трилогии…», — говорил писатель. — «Какая ее основная мысль? 1. «Золотая Орда»— была ЗЛО— «кровавое болото»,по выражению К. Маркса, которое всегда было самым страшным врагом.

2. Почему Батый повернул и не пошел дальше на Европу?.. Он получил в Триесте известие, что молодой русский князь Александр разбил тевтонских рыцарей… русские могут ударить в тыл монгольскому войску.

3…Александр своей победой на Чудском озере… спас Европу от татарского нашествия… 4. Не идеализировать Золотую Орду, наоборот, показать, как она душила и разрушала все, что ей попадалось в руки. Все просвещение и культура на Руси после завоевания татар — угасли. Богатая страна — обеднела» (18.Х.45).

В конце декабря 1948 года писатель сдал в Гослитиздат последнюю книгу эпопеи «Александр Беспокойный и Золотая Орда» и в Детгиз переработанные для детей и юношества главы этого произведения о юных годах Александра и записал в дневник: «…Трилогия закончена!..Скажу словами Пушкина: «Миг вожделенный настал, окончен мой труд многолетний!..»Мне кажется, что я с великими трудностями поднялся на вершину высокой скалистой горы и смотрю вокруг. Какие дали! Пиши о чем хочешь!.. Но крайняя усталость охватила меня…» (31.XII.48).

Вскоре выяснилось, что считать «многолетний труд» законченным преждевременно. В апреле 1949 года оба издательства потребовали переделки рукописей. Предложения Детгиза были несущественны и приемлемы. Но в Гослитиздате автору заявили: «Вы недостаточно показали историческую роль и величие Древней Руси и славного сына Великого русского народа Александра Невского», и его фигура в повести «проигрывает в масштабе»по сравнению с фигурой Батыя и предложили «доработать роман в направлении, указанном рецензентами».

«…проф. А. А-й прислал свою рецензию… наполненную издевательствами и бранью, — пишет В. Ян в дневнике. — Меня он обвиняет в невежестве, любви к воспеванию предательства, желании возвеличить врагов (немцев, шведов) и принизить русских… Я потрясен, но в таких случаях оглушительных ударов я не только не сдаюсь, а сжимаюсь в кулак и готовлюсь сделать новый прыжок… чтобы опрокинуть и отбросить препятствие и выйти опять на свободную, благополучную дорогу…» (12.IV.49). А на педантичные замечания историка, указавшего на «ляпсусы, или моменты, вызывающие превратные толкования», писатель заметил: «…но ведь я же не историк, не преподаватель истории, а только сказочник, рассказывающий сказки, услышанные от «друга сердечного — сверчка запечного».Эти сказки я слышал и на берегу озера Ильмень в деревне Неронов Бор, и на Чудском озере, в селении «полуверцев» Печоры, и в вятских лесах, и в безграничных песках Азии» (13.IV.49).

В письме издательству автор, принимая некоторые замечания историка, защищал свою концепцию рукописи как «соответствующую исторической правде».Но в Гослитиздате все же рекомендовали автору разделить рукопись на две: одну — для Гослитиздата (исключив вовсе Александра, как персонаж), другую — для Детгиза (молодые годы Александра Невского).

Такой совет в корне противоречил замыслу автора свести вместе «Свет и Тьму», противопоставив Александра и Батыя, и писатель еще некоторое время продолжал дорабатывать произведение по своему раннему плану; но в начале 50-х годов, неотвратимо больной, уже не в состоянии работать самостоятельно, автор уступил давлению своих «добрых советчиков». Так появились две повести — «Юность полководца» (Детгиз, 1952) и «К «Последнему морю»» (Гослитиздат, 1955) [143]. Поскольку без изображения взаимоотношений Александра и Батыя обойтись было невозможно (поездки князей Александра и его отца Ярослава в Золотую Орду и даже в ставку Великого Кагана в Монголии — исторические факты,трагические, но вынужденные и необходимые для сохранения от разгрома уцелевшей части Руси), то в повести «К «Последнему морю»» Александра Ярославича заменил вымышленный персонаж — «посол Новгородский Гаврила Олексич» (см.: Часть четвертая. «Новгородский посол у Бату-хана»). Фигура этого посла устроила редакцию Гослитиздата, которую «коробило» оттого, что «Александр Невский ездил на поклон к Батыю». В одной из последних дневниковых записей автор пометил: «Я весь вечер погружался в русскую историю… и я убеждался, как не прав был А. А-й, какая сложная была обстановка и свары князей в XIII веке» (18.IX. 49), и «…мне теперь очень жаль, что я согласился на «разделение»моего такого «полноводного романа»…» (24.XII.50).

Печатать «К «Последнему морю»», даже в измененном виде, не спешили, и автору уже не суждено было увидеть напечатанным завершающий том своего двадцатилетнего труда. 5 августа 1954 года он скончался.

Здесь уместно указать на изданную в 70-х годах книгу советского историка, члена-корреспондента АН СССР В. Т. Пашуто «Александр Невский» (Серия ЖЗЛ, «Молодая гвардия», 1974). Правдиво, без утайки и прикрас, нарисована в ней картина взаимоотношений Александра и Батыя, вполне соответствующая изображенной в первоначальной рукописи В. Яна. Тяжел жребий, выпавший на долю князя, победителя шведов и тевтонов, русского народного героя, вынужденного «склонить выю» перед Золотой Ордой ради того, чтобы спасти русский народ от полного уничтожения (У В. Яна в «Юности полководца»: «медведь убит, и заменить его некому… медвежата малы, и вся наша забота— медвежат вырастить… нужно время долгое, пока… медвежата медведями станут. Тогда и разговор будет другой…»). Горестна его доля, закончившаяся, как и для его отца, преждевременной смертью (по общему убеждению, он отравлен на обратном пути из ставки Великого Хана). Ученый-историк не увидел «клеветы на русский народ» в поездке Александра к Батыю, когда не только не «пострадало», а возвысилось в ореоле мученичества «величие Древней Руси и ее славного сына» Александра Беспокойного (Невского).

Говоря о причине отказа Батыя от дальнейших завоеваний и отступления от берегов Адриатики, В. Т. Пашуто пишет: «Народы Руси защитили Европу от татаро-монгольского порабощения.Вот что записал современник нашествия Фома-хронист города Сплита на Адриатике: «Татары из-за Руси, сильно им противостоящей, не могли продвинуться дальше, имели неоднократно столкновения с русскими и много крови было пролито, долго, однако, они были сдерживаемы русскими »».