Гроза над Миром - Венедикт Ли

Ошибка провидения, промах Бога, неверно сделанный расклад судеб. Первый адмирал Острова, Арнольд Сагель был страшно разочарован отказом Хозяйки от планов подчинения Эгваль. Исчезала точка приложения его, без сомнения, гениальных способностей. Он рассорился с Хозяйкой, стал без меры пить, и к началу войны 56-го года давно находился в добровольной отставке. Может поэтому, удачно начатая в ответ на выпад Эгваль операция, в конце завершилась пшиком. Через восемь лет, не дожив года до семидесяти, Арни умер, впав к тому времени в состояние полного маразма. И от него — человека, родившегося слишком рано, осталось лишь имя, данное кораблю, который Деверо продаст Солтигу — без пяти минут владыке Мира за миллиард реалов.

Вечерело. Хозяйку знобило от усталости и нервного перенапряжения, и она запахнула плащ. Охрана неслышно ступала вслед повелительнице, молодцы, знают свое дело. Рядом, а как будто их нет. Все обработаны так, что способны исполнять свой долг, не замечая очевидного. Чего не скажешь о Валентине.

Сойдя по каменной лесенке на узкую полосу галечного пляжа, присела на корточки у кромки слабо шевелящейся воды. Ветер дул с берега и волны не было. Задумчиво подобрала плоский камешек, запустила в воду. Прыг, скок, прыг… И разошлись по гладкой воде круги. «Так и все твои замыслы…Хоть чего-то добилась? Смирись. Здесь жила, здесь тебе умереть…»

На душе стало легче от внутреннего отказа от борьбы, пусть временного. Подняла руку, шевельнула пальцами. Валентин заторопился к ней.

— Связь готова!

Хозяйка помедлила.

— Валентин… Если подпишу унизительный мир, который больно ударит по самолюбию граждан Острова?…

— Перестанут гибнуть люди. Ваше решение поймут.

— А… прикажу сражаться?

— Будем сражаться.

— До конца? До последнего человека? Не усомнитесь во мне, как Деверо?

— Мы преданы вам, ваше высочество.

— А потом… Нет, стреляться боюсь, больно. Я отравлюсь, Валентин. Историки напишут: был такой сумасшедший народ и его сумасшедшая королева. Ладно, давайте связь. Буду пресмыкаться перед Деверо.

Валентин открыл кейс, подал Хозяйке телефонную трубку. Тонкий провод, хищно изогнувшись, повис в воздухе.

Хозяйка вернула трубку Валентину, и он споро упаковал свое хозяйство.

— Деверо сказал, что со мной приятно разговаривать.

— Он думает идти нам на выручку?

— Военная обстановка не благоприятствует. Скушали, Валентин?

Она со вздохом поднялась на ноги.

— Валентин, вы знаете, сколько мне лет?

— Да.

— Не пугает?

— Что вы!

— И вы меня не боитесь? Вам никогда не хотелось осенить себя знамением, сотворить молитву? Припасти серебряную пулю или осиновый кол для старой, развратной ведьмы?

— Ваше высочество… Я не встречал никого чище и благороднее вас.

— Пойдемте Валентин. Подайте мне руку, вот так. Не наказываю за лесть, потому что, и это самое смешное, вы — искренни.

— Я не звала вас, Астер! — Нина не скрыла раздражения, — И что за свору вы с собой притащили?!

— Звали. А раз вы отослали охрану, то я позаботился о замене, — Астер миновал прихожую, не заметив, как Нина старалась заступить ему дорогу. Уселся на ее постель и тоже без приглашения.

— Вы часто ведете себя так, будто я в чем-то виноват перед вами, — он разминал в руках сигарету.

— Курите, — разрешила Нина, уступая его бесцеремонности, — Делайте, что хотите. Вы в моем доме хозяин. Вам принести тапочки?

— Я сейчас же ухожу, — сказал Астер, — Вам понравилась ваша новая жизнь. Без цели и смысла.

— Да, — с нажимом отвечала Нина, — Да, чтоб вас разорвало. Да! Смысл жизни в ней самой. Оставьте меня в покое!

— Покой нам только сниться, — Астер не изменил мерзкой привычке говорить афоризмами, — А времечко близко горячее. Приятного отдыха.

Он встал и неторопливо направился к выходу, а Нина с трудом удержалась, чтобы не засеменить следом. Сказала жалобно:

— Почему вы такой злой? Хотите, соблазню вас? Когда-то вы сильно меня вожделели.

— Со мной ничего такого не было, — ответил Астер, — Упомянутые вами интимные чувства зародились в известное время при известных обстоятельствах, которые никогда не повторятся. Кстати, мне тоже очень жаль.

Он задержался на пороге:

— Я не попрекну вас за перемену решения. Но определяйтесь же! Голову в песок не прячьте. Избегнете выбора сейчас, сделаете хуже. Повторю: воля — ваша.

Нина подошла к нему, осторожно провела ладонью по его гладко выбритой щеке. Прошептала:

— Молодой. Интересный. И что же?.. Что это мне дает? Исполнилась мечта идиотки…

Постепенно она успокоилась, приняла вид отрешенно-безмятежный.

— Отправлю несколько писем. Подождете?

— Конечно.

— Дайте мне один день. Жду знакомую, хочу проститься.

— Если она вам дорога, возьмите ее с собой, — укоризненно покачал головой Астер, — Или останьтесь с ней…

Он не удосужился проверить, кому она послала весть, и Нина весь день лелеяла надежду, что подруга из ОСС объявится и каким-то образом сломает неумолимый ход событий. А Полина так и не дала о себе знать. Астер любезно подсадил Нину в авто, она к тому времени замкнулась в себе, внешне сохраняя завидное хладнокровие. Чуть заметно показала язык своему отражению в зеркале заднего вида.

«Хана тебе, Нинка…Приятной смерти».

…Мерзко вспоминать о том, как была растеряна и слаба. Но пока что она жива! Как жива и Хозяйка, упорно не желающая упустить власть над Островом. Кому из двоих встречать завтрашний день?

Танки, бронеходы пехоты, самоходные орудия, отряды мотоциклистов — лавина войск растекалась по Острову, и остатки эльберо не в силах были ее остановить. Каждые четырнадцать часов инженерная команда убирала понтоны, пропуская бешеную волну прилива, затем восстанавливала переправу через Чертово горло. Пренебрегая осторожностью, Полина высунулась по пояс в открытый люк бронехода. Хорошее утро, кабы не война. Слева блестела металлом проломленная посередине высокая арка стационарного моста, поврежденного взрывом воздушной торпеды. Пилот-смертник погиб напрасно, пытаясь преградить путь армии врага. По данным радиоперехватов в стане Хозяйки царили страх и отчаяние. «Почему она не пускает в ход последний свой козырь?» Полина предположила, что воля Хозяйки, являвшаяся средоточием коллективной воли народа Острова, парализована. Так же, как ее народ, Хозяйка не видит выхода, подавлена неизбежностью разгрома и поражения. Повелительница чужих мозгов заразилась от них же всеобщей паникой.

«Я всегда пыталась объяснить это Бруно».