Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Ты можешь попробовать, — произнесла я с сомнением.

— Разве я не имею права? — ее первоначальное потрясение исчезло, и лицо ее снова было под контролем с холодным и жестким выражением на нем. — Разве я не могу сказать хочу ли я… чего хочу я?

— Да, — согласилась я, и волна беспокойства пробежала холодом по моей спине. Отцы склонны считать, что они имеют право. Также и мужья. Но, возможно, лучше промолчать.

Установилась тишина, нарушаемая только сопением Джемми и криками ворон снаружи. Почти импульсивно, я задала вопрос, который возник у меня в голове.

— Брианна, чего ты хочешь? Ты хочешь смерти Боннета?

Она взглянула на меня, потом перевела взгляд на окно и смотрела в него немигающими глазами, не переставая поглаживать спину Джемми. Наконец, она на мгновение прикрыла веки, потом открыла и поглядела на меня.

— Я не могу, — сказала она низким голосом. — Я боюсь, если я впущу эту мысль себе в голову… я не смогу думать ни о чем другом, я буду жаждать этого. И будь я проклята, если позволю… ему… разрушить таким образом мою жизнь.

Джемми громко срыгнул, выпустив немного молока. Бри сняла старое льняное полотенце с плеча и ловко обтерла ему подбородок. Успокоившись, он потерял свое сердитое выражение и внимательно всматривался во что-то за плечом его матери. Следуя за взглядом его синих глаз, я увидела паутину в углу окна. Порыв ветра встряхнул оконную раму, и крошечное пятно в ее центре немного сдвинулось.

— Да, — сказала Брианна очень тихо, — я хочу его смерти, но я больше хочу, чтобы па и Роджер были живы.

Глава 38

Сны

Роджер, как было договорено на сборе, отправился петь на свадьбу племянника Джоула МакЛеода и вернулся домой с новой песней, которую он поспешил записать, пока она была свежа в памяти.

Он оставил свои грязные башмаки на кухне, выпил чашку чая с кексом, приготовленные для него миссис Баг, и отправился в кабинет. Джейми был там. Поприветствовав Роджера неразборчивыми звуками, он с нахмуренными бровями возвратился к письму, с трудом держа перо негнущимися пальцами.

В кабинете Джейми находился небольшой книжный шкафчик с тремя полками, в котором содержалась вся библиотека Фрейзерс-Риджа. Верхнюю полку занимали серьезные работы: том латинской поэзии, «Комментарии» Цезаря, «Размышления» Марка Аврелия и еще несколько классических книг, а также «Природа Северной Каролины» д-ра Брикела, предоставленная Джейми на время губернатором и невозвращенная, и учебник по математике, исчерканный пометками Иэна Мюррея младшего, сделанными на полях книги корявым почерком.

На средней полке находилось более легкое чтение: небольшой набор романов, слегка потрепанных от многократного чтения, включая Робинзона Крузо и Тома Джонса в семи небольших томах в кожаных обложках, Родерик Рэндом в четырех томах и чудовищная «Памела» сэра Генри Ричардсона, изданная в двух гигантских томах ин-октаво. [129]Первый том последней книги был украшен разнообразными закладками — от с засушенного листа клена до свернутой перочистки — отмечающими места, до которых дошли различные читатели, прежде чем оставить ее чтение временно или навсегда. На этой же полке стоял «Дон Кихота» на испанском языке, менее потрепанный, чем остальные книги, поскольку читать его мог только Джейми.

Нижняя полка содержала Джонсоновский словарь, [130]бухгалтерские книги Джейми, несколько альбомов для рисования Брианны и тонкую в клеенчатой обложке тетрадь, в которую Роджер записывал новые песни и стихи, услышанные им на праздниках и у домашних очагов.

Роджер сел на табурет по другую сторону стола от Джейми и аккуратно очинил новое перо. Он не знал, для чего собирает и записывает песни, но у него было уважение ученого к письменному слову. Возможно, он собирал их просто для своего удовольствия, но ему также нравилась мысль оставить после себя что-то потомству, и потому он старался писать как можно четче и документировать обстоятельства, при которых он услышал ту или иную песню.

В кабинете было тихо и мирно, лишь Джейми изредка вздыхал, когда прекращал писать, чтобы потереть сведенные судорогой пальцы. Через некоторое время появился мистер Баг, и после краткого обсуждения со своим управляющим Джейми отложил перо и вышел из кабинета. Роджер, не отрываясь от записей, рассеянно кивнул ему на прощание.

Четверть часа спустя он с приятным чувством выполненного долга потянулся, разминая затекшие плечи. Дождавшись, когда высохнут чернила, он поставил тетрадь на полку и взял один из альбомов Брианны.

Она не возражала, когда он смотрел их, и сама показывала ему отдельные рисунки: понравившиеся ей самой или нарисованные специально для него.

Он переворачивал страницы альбома, ощущая смешанные чувства любопытства и уважения.

Рисунки, в основном, были посвящены ребенку.

На одном наброске он задержался. На нем был изображен спящий Джемми, который лежал спиной к рисовальщику, свернув свое маленькое крепкое тело в виде запятой. Рядом в такой же позе разлегся котенок Адсо, положив подбородок на ножку Джемми и прищурив глаза в блаженной неге.

Она рисовала Джемми почти каждый день, но очень редко прорисовывала лицо.

— У младенцев фактически нет лица, — сказал она ему, критически прищурившись на своего отпрыска, который усердно грыз кожаный ремешок от порохового рожка Джейми.

— Да? И что же тогда у него в передней части головы?

Он лежал на полу вместе с ребенком и котенком, глядя на нее снизу с улыбкой.

— Я имею в виду не это. Естественно у них есть лица, но они все похожи.

— Отец должен быть очень проницательным, чтобы узнать своего ребенка, — пошутил он и тут же пожалел об этом, поскольку увидел, как в ее глазах промелькнула тень. Тень исчезла быстро, как летний дождь, но какое-то мгновение она была там.

— Похожи с точки зрения художника, — она провела лезвием ножа, заостряя кончик угольного карандаша. — У них нет костей, то есть ты не можешь их видеть, они скрыты. А именно кости определяют лицо.

Кости или нет, но она обладала замечательным умением схватывать все нюансы выражений. Он улыбнулся, глядя на другой рисунок Джемми, где тот имел отрешенно-сосредоточенное выражение, безошибочно указывающее, что он собирается измазать очередной подгузник.

Кроме Джемми на нескольких страницах были нарисованы какие-то диаграммы. Не находя в них никакого интереса, он нагнулся и поставил альбом на место, вытащив взамен другой.

Он сразу понял, что это не альбом. Страницы были плотно исписаны аккуратным угловатым почерком жены. Он с любопытством пролистал страницы и понял, что это не дневник. Тетрадь была заполнена записями о снах Брианны.