Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения - Андрей Ильич Фурсов

вмешивались поляки, иезуитские структуры. Это была многофункциональная и многослойная игра.

Игорь ШИШКИН. А не в эпоху ли Ивана Грозного Запад впервые начал вводить санкции против нас и душить блокадой?

Андрей ФУРСОВ. С блокадой – сложный вопрос. А вот первая информационно-пропагандистская война против нас действительно сопровождала Ливонскую войну. Эта информационная война, начавшаяся в эпоху Ивана Грозного, потом никогда не заканчивалась, только менялись акценты. До 1820-х годов упор делался на том, что мы «неправильные христиане», позже британцы подключили к этому проект «Русофобия». Главной целью атак стала Россия как страна именно русских.

Игорь ШИШКИН. Дикарей – для них.

Андрей ФУРСОВ. Да. И эта русофобская истерия стала мощной прелюдией к Крымской войне. Она подействовала на разные слои европейского общества. Например, перед Крымской войной архиепископ Парижский и Карл Маркс говорили одно и то же: необходимо сокрушить варварскую страну. Но если архиепископ говорил, что нужно сокрушить их как «не католиков», то Маркс – как «реакционеров».

Игорь ШИШКИН. Было бы странно ожидать от Запада другого.

Андрей ФУРСОВ. Обратите внимание, каких русских правителей любили и любят на Западе? Только тех, кто разворачивался в сторону западных ценностей и шёл на уступки. Александра I, например. А Николай I им не по нраву был, и его оболгали. Довольно спокойно относились к Николаю II. Керенский и Горбачёв для них, конечно, герои. Правители, сдавшие позиции Западу, – это демократы. Прочие – тираны.

Игорь ШИШКИН. Это понятно, Запад стремится устранить мировых конкурентов. А чем объясняется такое отношение к Ивану Грозному и Сталину у отечественной либеральной общественности? На одно грантоедство не спишешь. Видимо, есть личные причины.

Андрей ФУРСОВ. Безусловно, экзистенциальные причины тут есть. Либеральное дворянство XIX века хорошо понимало, что Иван Грозный не дал бы им воровать. А вот Пётр I смотрел сквозь пальцы на такое.

Игорь ШИШКИН. Не мешал обогащаться.

Андрей ФУРСОВ. Ну, Меншикова он мог избить. Но в целом смотрел спокойно. И хотя уверял, что мы у Запада возьмём всё нужное, а потом повернёмся спиной, но спиной так и не повернулся. И не только потому, что не успел. Просто Пётр I был западником и не проводил жёсткую политику по отношению к верхушке. Поэтому для либералов Пётр – хороший.

А Павел I – плохой: воровать не давал, проводил жёсткий курс. И опять же – «сумасшедший» («параноик»). А это был, кстати, первый наш царь, который начал ограничивать крепостничество. И тот российский государь, что занял жёсткую антианглийскую позицию. А нужно сказать, что русское дворянство в ту пору было англоманским по преимуществу. И, когда его убили, дворяне радовались.

А вот Наполеон верно понял ситуацию. Он сказал: «Они не смогли достать меня на улице Сен-Никез, но они не промахнулись в Петербурге!» За несколько месяцев до убийства Павла произошло покушение на Наполеона. Его карета успела проскочить, взорвалась следующая… Убийц оплачивали британцы.

Сестра Платона Зубова, последнего фаворита Екатерины II, авантюристка Ольга Жеребцова перед убийством Павла I ездила к английскому посланнику, передавала деньги. Здесь всё ясно. У значительной части верхушки были причины не любить и Павла I, и Ивана Грозного.

Игорь ШИШКИН. И Сталина тоже.

Андрей ФУРСОВ. Конечно. Номенклатура не могла простить Сталину его отношение к ней, как к «проклятой касте». Он ограничивал возможности этого слоя.

Игорь ШИШКИН. То есть общая причина их ненависти – ограничение этими правителями вольностей верхушки. Они хотели сделать ее служилой, заставить служить благу государства.

Андрей ФУРСОВ. Идея всеобщей службы – это суть самодержавия. А эмбрионом самодержавия была именно опричнина.

Иван Грозный должен был убрать наследие удельных времён. Решить проблему Новгорода, который всё время смотрел в сторону Запада. Кроме того, при государе было более двухсот княжат, князей, которые пошли служить, но при этом оставались готовыми претендентами на престол – проблема огромная с точки зрения централизованного государства.

Иван Грозный мог, конечно, сделать ставку на детей боярских – будущих дворян. Но это длительный процесс. Значит, нужно было придумать политический гиперболоид. Опричнина и стала гиперболоидом инженера Грозного.

Что такое опричнина? Это чрезвычайная комиссия над Боярской думой и традиционными институтами. Она живёт по своим законам. Царь выступает как высший судья и представитель своего государства в иностранных делах. Во всех остальных отношениях есть опричнина, и есть земщина.

Словом, над старыми институтами воздвигается некий удел, но уже нового типа! Как у Ленина потом – партия нового типа…

В итоге институты доопричной Руси оказались в политическом офсайде. Олигархическому строю была противопоставлена «чрезвычайка».

Синтезом этих начал стало самодержавие. Очень интересная конструкция: в самодержавие оказались встроены и чрезвычайный, и олигархический принципы! Если посмотреть на историю не только самодержавной Руси (России), но и Советского Союза, то увидим постоянную борьбу олигархата и самодержавия в тех или иных формах.

Например, Ленин сам называл свой режим олигархическим. Затем появился чрезвычайно самодержавный режим Сталина. Потом начался этап коллективного правления – до известного пленума, когда Хрущёв попытался на небольшой срок возродить единоличное правление. Но сплочённая номенклатура блокировала его усилия. И, далее, Брежнев – пример классической олигархии.

Игорь ШИШКИН. То же самое было и в другие периоды нашей истории.

Андрей ФУРСОВ. Конечно! У Александра I в начале правления был круг друзей и сановников, которые старались его ограничить. Братья Панины пытались ограничить самодержавие Екатерины II, установить принцип олигархии.

Есть важный принцип: генезис системы определяет её функционирование. Иван Грозный, создавая опричнину как эмбрион самодержавия, не смог полностью подавить олигархию. Её росточек остался в русской истории навсегда.

«Затейка верховников» с Анной Иоанновной – яркая попытка создать вновь олигархический строй. Она провалилась, потому что олигархия нескольких кланов ничего не давала другим кланам и основной массе дворянства. Возникали даже внутриклановые распри, у Долгоруких, например.

Поэтому опричнина как гиперболоид инженера Грозного разделила русскую историю: до самодержавия и после.

Но на формирующееся самодержавие бояре поспешили ответить Смутой, которая, как писал Ключевский, началась сверху. Был боярский «потаковник» – Василий Шуйский… Однако к 1649 году, к принятию Соборного уложения, восстановился строй, задуманный Грозным. В истории крупных социальных систем случайностей не бывает.

Игорь ШИШКИН. Может быть, ещё и в этом кроется одна из причин ненависти к Грозному у наших западников? Они без конца говорят о том, что если бы не опричнина и Грозный, то страна развивалась бы по западной модели, бояре низвели бы царя до «первого среди равных», выработали свои сословные представительные органы…

Андрей ФУРСОВ. А Россия при этом распалась бы на части…

Игорь ШИШКИН. Об этом