Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

с рожью, то ли с пшеницей и это немного успокаивало. Ям и рытвин, куда мы могли свалиться, не ожидалось. Внезапно со стороны темнеющей недалеко деревни в нашу сторону метнулось несколько очередей трассеров, которые прошли совсем низко над головами, заставив нас даже пригнуться.

– Товарищ майор, разрешите ответить, – Алушаев приподнял пулемёт.

– Не надо, бьют на звук двигателя, вслепую. Пройдём не отвечая.

Мы продолжали двигаться в темноте, иногда сквозь звук двигателя слышался треск ломающихся преград, которые всё чаще стали попадаться на нашем пути. Слышны были и звуки выстрелов, которые звучали справа, слева и впереди, но мы продолжали упрямо двигаться вперёд, ожидая, что вот-вот уткнёмся в наши подразделения, и тогда разберёмся где штаб.

Неожиданно впереди что-то забелело на земле длинной полосой и я дал команду остановиться. Слез с машины и, низко нагнувшись к земле, разглядел, что это была дорога, а за ней круто обрывались бетонные стенки глубокого арыка. Прислонившись к борту машины и закрывшись плащ-палаткой, мы осветили спичкой карту, на которой нашли арык. Я даже присвистнул от удивления: оказывается, мы прошли достаточное большое расстояние и теперь находились или впереди своих подразделений, или что ещё хуже – за передовыми порядками боевиков. На карте справа от нас был обозначен бетонный мост, где вполне возможно можно было кого-нибудь найти из наших. Слишком он важный, чтобы его не попытаться захватить с ходу, поэтому решили двигаться туда. Может быть, его всё-таки уже взяли наши подразделения? Ну, а если там боевики, сворачиваем вправо и пытаемся вернуться к себе. Начали двигаться по дороге на малой скорости, и по мере продвижения к мосту напряжение всё возрастало: или там наши, или духи и все были готовы немедленно открыть ответный огонь, если наткнёмся на боевиков. Наконец-то высоко над нами прошелестел снаряд и разорвался высоко в небе, залив местность желтым светом. Горящий факел сильно мотало в воздухе и от этого тени от местных предметов, и от нас метались из стороны в сторону, что нас и спасло. Бетонный мост оказался неожиданно близко, да и для боевиков появление русских было тоже неожиданным. Оттуда донёсся испуганный, одиночный крик «Аллах Акбар» и сильно грохнул выстрел гранатомёта. Мы инстинктивно пригнулись, но граната прошла слишком высоко над нами. Алушаев в ответ дал очередь из пулемёта, а я нагнувшись в люк заорал Чудинову: – Вправо, Чудо, вправо сворачивай….

С блок-поста боевиков раздалось несколько одиночных, неприцельных выстрелов. Но БРДМ уже повернул вправо и мы помчались к огородам, которые тянулись вдоль окраины Новых Атагов. Огонь со стороны чеченцев всё усиливался и становился более прицельным, а сучий факел продолжал освещать местность, боевиков, нас, деревню и скопление построек в трёхстах метрах от нас. Там тоже суетились вооружённые люди. Прошло сорок секунд, отпущенных для горения осветительного снаряда, и мир снова погрузился в спасительную темноту. Мы перевели дух, но вынуждены были остановиться. Если раньше глаза, привыкшие к темноте, что-то видели и различали местные предметы, то теперь после яркого света мы уже ни черта не видели. Стояли несколько минут, ожидая, когда снова в небе разгорится новый осветительный снаряд, чтобы разобраться, куда нам ехать. Томительно тянулись минуты, но света всё не было, лишь в двух километрах от нас в воздух взлетали осветительные ракеты, но их слабый свет не дотягивал до нашего места. Так можно было дождаться и приключений. Я нагнулся над люком и скомандовал.

– Чудо, врубай подфарники. Чёрт с ним, погибать так с музыкой и светом. Вперёд.

Слабый свет включенных подфарников освещал землю на три метра вперёд, здорово демаскируя нас. Была достаточно высокая вероятность того, что не только боевики, но и наши могли открыть огонь по нам. Но гораздо страшнее была возможность завалиться в какую-нибудь яму и застрять здесь – между нашими и боевиками. А пока мы въехали в огороды и, ломая заборы, продирались среди грядок и плодовых кустарников, нагло пёрли вдоль деревни, но пока ни боевики, ни тем более наши по нам огня не вели. Завалив благополучно с десяток заборов и плетней, у нас появилась надежда на благополучный исход этой авантюры.

– Боря, – меня тронул за рукав Булеев, – если мы вернёмся сегодня обратно живыми, то 14 апреля ты мой самый почётный гость.

Я повернулся к Володе и ободряюще похлопал его по руке: – Всё нормально, Володя, прорвёмся. – В моём голосе слышалась твёрдая уверенность, хотя в душе были определённые сомнения.

Самое удивительное, что мы выбрались на грунтовую дорогу, причём, в том же самом месте, где сворачивали вправо – в поле.

– Ребята, да мы сейчас к арыку подъедем, – радостно завопил я, поняв, что мы не заблудились, что самое трудное и опасное позади. Боевики у баррикады уже не казались страшными, после той страшной неизвестности, где мы сейчас блудили.

– Чудо, теперь врубай фары, – яркий сноп света лёг на дорогу, осветив не только её, но ряд пирамидальных тополей у дороги, и даже саму баррикаду. Недалеко от арыка дорога делала поворот и мы, завернув, в упор высветили сооружение из бетонных блоков и головы боевиков, которые торчали из-за них, щуря от яркого света глаза. На всякий пожарный мы приготовились открыть огонь, но чеченцы лишь проводили нас глазами, когда мы, подняв фонтан брызг, ворвались в арык и благополучно свернули на асфальтную дорогу. А через минуту мы были в расположении мотострелкового взвода второй роты.

На дороге стоял командир взвода, как будто он и не уходил отсюда. Мы остановились и слезли с машины. Лишь Булеев ёрзал на броне, но спрыгнуть не решался. Ещё когда мы ехали обратно, стало ясно, что перелома у него нет, а только сильный ушиб колена. Рассказали офицеру, со смехом, о всех наших приключениях. Теперь, конечно, можно было и посмеяться, но старший лейтенант, с удивлением выслушав наш рассказ, серьёзно констатировал: – Товарищ майор, есть бог, есть у вас ангел хранитель. Я до войны, честно говоря, не верил в это. Но сейчас никто не убедит меня в обратном. Или же за вас кто-то очень сильно молиться. Хотя может и ваша каска, стала не только вашим личным талисманом, но может быть и талисманом всей батареи. Над этим стоит и подумать. Но всё равно, повезло вам, товарищ майор, и повезло здорово.

Поболтав в таком духе ещё минут пять, мы тепло попрощались с офицером и солдатами второй роты. Остальной путь до батареи занял у нас минут двадцать, где наше благополучное возвращение было воспринято всеми с огромным облегчением. Солдаты помогли слезть Булееву с БРДМа