Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

И эту связь между теорией национального нигилизма и практикой цивилизационных потрясений в России доказала вся история России за ХХ столетие. А потому Россия выстрадала нечто большее, чем просто понимание сути этой связи, но и понимание ее абсолютно разрушительных последствий для исторических судеб России, того и, в данном случае жизненно значимого обстоятельства, которое никак не учитывается с позиций универсалистской парадигмы понимания основ цивилизационной идентичности России. Если именно ее попытаться реализовать в практике современного исторического творчества на евразийских просторах России, то это стало бы началом преодоления самой цивилизационной сути и национальной специфики этого творчества как русско-российского и вслед за этим основ самой локальности России-цивилизации. Проявлением именно такой парадигмы в интерпретации основ цивилизационной идентичности России стала концепция, развиваемая А.С. Ахиезером.

Автор исходит из весьма спорной оценки мирового исторического опыта, как якобы доказывающего, "что идея замкнутых цивилизаций потеряла всякий рациональный смысл", и только на том основании, что, оказывается, "каждая культура - лишь особый фокус мировой культуры, где на первый план выдвигается некоторое особое сочетание ее элементов, обобщается особый опыт мировой истории"1. В данном случае мы имеем дело с явно упрощенным, если даже не хуже того, тенденциозным взглядом на цивилизационную историческую реальность, которая ни в каком смысле и ни в какой мере не свидетельствует в пользу авторской точки зрения на феномен локальной цивилизации как на давно изживший себя в мировой истории. Ничто, даже интегративные процессы в современном мире не подтверждают идею заката локально цивилизационного бытия человечества, а значит, и самой идеи локальной цивилизации, которая, думается, будет иметь рациональный смысл до тех пор, пока цивилизационная историческая реальность будет существовать как цивилизационная. Другое дело идея "замкнутых цивилизаций". Она действительно потеряла всякий рациональный смысл, а потому не выдерживает никакой критики.

Но идея "замкнутых цивилизаций" это не одно и то же, что и идея локальных цивилизаций. Не следует преувеличивать изоляционизм локальных цивилизаций. Ничто не может существовать само по себе и, тем более, в современном мире, в котором интенсивность процессов бытия в истории во многом определяется интенсивностью процессов взаимовлияния и взаимообогащения локальных цивилизаций и культур. Правда, не за счет слома основ их идентичности и локальности, ибо тогда речь должна будет идти уже о других процессах - не о взаимовлиянии и взаимообогащении локальных цивилизаций и культур, а об их преодолении в истории. А это уже реальность других процессов в истории, с другим цивилизационным и культурным оттенком.

Следовательно, следует отличать друг от друга идею замкнутых и локальных цивилизаций. Если первая - идея замкнутых, отгороженных от всех цивилизаций и от всего в них действительно потеряла всякий рациональный смысл, то вторая - идея локальных цивилизаций, живущих природой своей локальности в пространстве интенсивного межцивилизованного взаимодействия единственно разумное основание для рационального объяснения сложившейся цивилизационной исторической реальности и перспектив ее развития. Все-таки надо считаться с исторической реальностью, не с тем, какой ее хотелось бы видеть, а с тем, какой она действительно является.. А она была, есть и остается реальностью локальных цивилизаций и при этом не только на ближайшую, но и на всю научно обозримую перспективу исторического развития человечества, так как выйти человечеству из пространства локального многообразия цивилизаций и культур можно, только войдя в другое многообразие или в никуда, в историческое небытие.

Авторский скепсис по отношению к самой идеи локальной цивилизации имеет своим источником не только ничем не оправданное отождествление природы локальности цивилизаций с их замкнутостью, но и весьма странное понимание природы мировой культуры, ее сочетание с национальной, самого способа их сосуществования в мировой истории. В интерпретации автора получается так, что и мировая история, и мировая культура существуют как бы сами по себе поверх локальных цивилизаций и национальных культур в качестве самостоятельных феноменов. Они не совокупность локальных цивилизаций и национальных культур, результат их взаимодействия, а некая самостоятельно существующая сущность, существующая независимо от форм своего локального и национального воплощения, более того, определяющая их бытие, превращающая их бытие лишь в специфический "фокус" своего собственного, своей собственной сущности.

Не локальная цивилизация и национальная культура дают бытие мировой истории и мировой культуре, а наоборот, мировая история и мировая культура как бы дают бытие локальной цивилизации и национальной культуре, превращая их в форму своего инобытия, всего лишь в особое состояние элементов мировой цивилизации и мировой культуры, посредством которых обобщается и выражается особый, специфический опыт мировой истории и культуры. Национальная история, цивилизация и культура как бы дедуцируются из мировой, как самостоятельной над ними стоящей сущности. При таком ракурсе рассмотрения феномена локальной цивилизации в нем действительно нет никакой необходимости, так как он оказывается лишь специфическим, если даже не случайным "фокусом" мировой цивилизации. Она, как общая сущность всех локальных цивилизаций, обладает большей реальностью и большим значением, чем формы ее воплощения в локальных цивилизациях. Но так ли это? В том-то и дело, что не так. Отношения носят как раз противоположный характер.

В самом деле, что такое мировая цивилизация или культура для любой локальной цивилизации и культуры и, соответственно, исторический опыт мировой истории и культуры? Это опыт иных локальных цивилизаций и культур. Не некой мировой цивилизации и культуры, а именно других локальных цивилизаций и культур. В этом смысле концепт "мировая история", "мировая цивилизация", "мировая культура" скрывает за собой реальность локальных цивилизаций и культур, их совокупный исторический и культурный опыт и ничего более. Именно поэтому сущностей не стоит умножать сверх необходимого. Мировая цивилизация, мировая культура и, соответственно, мировая история - это не некие самостоятельные сущности и процессы, существующие и совершающиеся помимо или вне сущностей и процессов развития локальных цивилизаций и культур, это то, что становится реальностью только через реальность локальных цивилизаций и культур, только как совокупный результат их взаимодействия.

В этом смысле мировая цивилизация - это существующая сущность, но существующая не сама по себе в качестве самостоятельного феномена, рядоположенного с локальными цивилизациями, а в самих локальных цивилизациях и никак не иначе. Мировая цивилизация имеет всего лишь два способа своего реального бытия, и оба из них зацикливаются на реальность локальных цивилизаций и определяются ею. Первый - это то общее, что есть во всех локальных цивилизациях, их общая, более глубокая сущность, делающая их и локальными, и цивилизациями, однако, несмотря на это, существующая не вне их, а в них самих и только посредством их самих.

Второй - это совокупный результат их взаимодействия в реальном процессе исторического творчества, исторический итог их сосуществования в данном историческом пространстве-времени. И оба этих способа бытия мировой цивилизации в мировой истории оказываются производными от бытия локальных цивилизаций и определяются их бытием. Бытие локальной цивилизации абсолютно первично и определяет бытие мировой цивилизации, оно оказывается продолжением и своеобразным интеграционно-суммированным выражением локально цивилизационного бытия истории.

Таким образом, нет никаких оснований для того, чтобы сомневаться в рациональном смысле самой идеи локальных цивилизаций и в познавательной продуктивности цивилизационного подхода к истории, который, если и может быть цивилизационным, то только как локально цивилизационный, рассматривающий историю человечества как историю локальных цивилизаций, их саморазвития и взаимодействия, а не как историю некой мировой цивилизации самой по себе. В этом суть цивилизационного подхода к истории, в частности и в том, что благодаря ему она предстает как результат действия локально цивилизационных сил истории, а не неких мировых, находящихся по ту сторону этнокультурных субъектов истории, вне или наднациональных субъектных сил. Таких просто нет в истории, ибо мировая, общечеловеческая цивилизация не имеет особых субъектных цивилизационных сил помимо тех, которые связаны и определяются действием локально цивилизационных, этнокультурных. Она не есть процесс, совершаемый помимо тех, которые идут в пространстве локальных цивилизаций, ибо человечество как субъект мировой истории - реальность, которая складывается как результат действия не наднациональных, неких особых мировых субъектных сил, а локально цивилизационых, национальных.