Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I - Кирилл Александрийский

Но спрашивает прежнего слепца не просто только о том, желает ли он веровать, но и прибавляет, в кого, ибо вера в Сына Божия — не как в человека, одного из нам подобных, но как в Бога вочеловечившегося, в этом состоит полнота таинства о Христе. А говоря: Ты веруешь ли, говорит как бы так: желаешь ли быть выше безумия тех? Ты, простившись с неверием тех, приемли веру, ибо это ты вносит именно подобное сему противопоставление по отношению к другим.

И кто есть, Господи, да верую в Него [670] (9, 36)

Мудрым размышлением предуготовленная душа и свободными очами ума исследующая учение истины беспрепятственно входит в нее, как бы в пристань, и открывает легкий вход всему полезному. Доказательством сказанного будет опять прежний слепец. Посредством многих уже умозаключений и рассуждений дойдя до благоговения пред таинством о Христе и пораженный неизреченною Его силою — из того, что не другой кто, но сам он на себе испытал, таким образом оказывается готовым веровать и без замедления идущим к этому, ибо вот спрашивает, кому должно посвятить уже предуготованную в нем веру. Ведь только этого одного недоставало ему, предуготовленному к этому, как мы сказали.

И рече Иисус: и видел еси Его, и Глаголяй с тобою, Той есть (9, 37)

Спрошенный о том, в кого надлежит уверовать, Христос указывает на Себя и не просто говорит: «Я, Говорящий», но называет Сына Божия и видимым и говорящим, постоянно заботясь о нашей пользе и представляя разнообразные пособия для непреложной и истинной веры, чтобы, считая себя благочестивыми, мы не впали в сети и силки диавольские и безрассудно не отвратили истину таинства. Ведь некоторые из считающихся христианами, не уразумев точно цель домостроения с плотью, уже дерзнули отделить от Слова (Логоса) Божия храм, принятый ради нас от жены, и единого и истинного Сына разделили на двух сынов. По великому безумию почитают, кажется, недостойным признавать, что стал человеком Единородный — то есть то, что Он не почел недостойным сделать ради нас; ибо Он, «в образе Бога существуя», по написанному (Флп. 2, 6–7), «не похищением почитал быть равным Богу, но Себя уничижил, образ раба приняв», чтобы быть подобным нам человеком, но очевидно без греха. Они же думают нелепо и вопреки некоторым образом Божественному и человеколюбивому Совету удаляют из истинного сыновства, насколько это касается их собственных мыслей, принятый от жены храм и не допускают унижения, но придумывают уклоняющуюся от истины славу и говорят, что другой есть от Бога Отца Единородный Сын, то есть из сущности Его рожденное Слово, и другой опять — сын от жены. Потом: если Богодухновенное Писание проповедует единого Сына и Христа, то разве не преисполнены всякого нечестия те, которые разделяют на двух единого и истинного Сына? Ведь поскольку Он есть Бог Слово, Он мыслится другим сравнительно с плотью; поскольку же Он есть плоть, Он мыслится как нечто другое сравнительно с Словом; но поскольку сущее из Бога Отца Слово стало человеком, должно совершенно упраздниться это «другой и другой» благодаря неизреченному единению и соитию. Один и единственен Сын и прежде сочетания с плотью, и когда соединился с плотью. И благодаря плоти называем Его всецелым человеком, то есть состоящим из души и тела.

Вот по этой-то причине на вопрос: «Кто есть Сын Божий?» — Господь опять весьма благоусмотрительно не сказал: «Я», ибо в таком случае некоторые, как кажется, неразумно могли предполагать, что этим указывается на единое Слово, явившееся от Бога и Отца. Но, устраняя всякий предлог для сомнения, сначала указал на Себя словами: и видел ты Его, а потом рядом с этим указывает и на Само вселившееся в плоти Слово чрез присоединение еще слов: и Говорящий с тобою, Он есть. Видишь отсюда, какое единство имеет Слово. Не положил различия, но Себя Самого называет и (человеком) подлежащим телесным глазам, и (Словом) познаваемым из слова. Поэтому в высшей степени невежественно и нечестиво, когда некоторые необдуманно говорят: «Человек Христа», ибо, будучи Богом, Он стал человеком нераздельным, поскольку Он есть Бог и с плотию. В этом именно состоит совершеннейшее исповедание веры в Него и познание.

Он же рече: верую, Господи. И поклонися Ему [671] (9, 38)

Скор к исповеданию веры и горяч к благочестию прежний слепец. Как только узнал, что присутствующий и видимый есть истинный Сын Единородный, он поклонился Ему как Богу. Хотя и видел Его во плоти, не имеющим истинно Божественной славы, но просвещенный в сердце присущею Ему силою и властию, соответственно этому, возвышается до мудрых и хороших мыслей и представляет в своем воображении красоту Божественной Его и неизреченной природы. Ведь не «поклонился» бы как Богу, если бы не уверовал, что Он — Бог, руководствуемый к такой мысли бывшим с ним и дивно совершенным чудом.

Но так как все это событие с ним мы применяем к язычникам, то нам следует сказать опять и об этом. Заметь, что он представляет своим поклонением образ духовного богослужения, к которому руководимы были язычники чрез веру. Израилю, по уставу Моисеева закона, было обычно служить Господу всяческих жертвами волов, курением ладана и принесением других животных. А уверовавшие из язычников не знают такого образа богопочтения, но совершали другое, духовное, которое Бог и называет особенно любезным и приятным Себе. «Не ем, — говорит, — мяса волов, но и кровь козлов не пью» (Пс. 49, 13). Напротив, повелевает нам приносить «жертву хваления» (Пс. 49, 14), то есть поклонение с песнопением, о котором Псалмопевец, прозрев чрез Святаго Духа, говорит, что до него дойдут язычники чрез веру, как бы обращая речь к Господу нашему и Спасителю: «Вся земля (во всей земле) да поклонится (поклонятся) Тебе, да поет (поют) же имени Твоему» (Пс. 65, 4). Но и Сам Господь наш Иисус Христос, показывая превосходство духовного богослужения пред законным, говорит к самарянской женщине: «Верь Мне, жена, что грядет час, когда ни на горе сей, ни в Иерусалиме будете поклоняться Отцу; но грядет час и ныне есть, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо и Отец таковых ищет поклоняющихся Ему: Дух — Бог, и поклоняющимся Ему — в духе и истине должно поклоняться» (Ин. 4, 21–24). А размышляя правильно, приходим к такому заключению, что и святые Ангелы отличаются таким же служением Богу и, как бы некое духовное копьеношение, приносят Богу поклонение. Так, Дух, когда повелевает небожителям воздавать Первородному и Единородному Божескую честь, говорит: «И да поклонятся Ему все Ангелы Божии» (Втор. 32, 43). Но и божественный Псалмопевец призывает нас к этому в словах: «Придите, поклонимся и припадем Ему» (Пс. 94, 6). Нетрудно бы было говорить об этом много и долго. Но, полагая подобающую меру слову, воздержимся в настоящий раз от приведения изречений Писания. Впрочем, напомним еще о том, что прежний слепец прекрасно выполнял образ богослужения язычников, полагая поклонение рядом с исповеданием веры.

И рече Иисус: на суд Аз в мир сей приидох, да невидящии видят, и видящии слепи будут (9, 39)

Изъясняя нам причину Своего явления в этом мире, Христос говорит словами Исаии: «Дух Господень на Мне, Которого ради помазал Меня, благовестить нищих послал Меня, проповедать пленным отпущение и слепым прозрение» (Ис. 61, 1). И в другом месте говорит: «Глухие услышьте, слепые прозрите (чтобы) видеть» (Ис. 42, 18). Если, таким образом, высказывает, что Он рукоположен Отцом и Богом ради той причины, чтобы проповедать слепым прозрение, то как же здесь говорит: На суд Я в мир сей пришел, чтобы невидящие видели и видящие слепцами стали? Неужели, скажет кто, Христос греха служитель (Гал. 2, 17), по слову Павла? Да не будет. Он пришел затем, чтобы совершить предложенную по милосердию к нам цель, то есть осветить всех светочем Духа. Но иудеи, бывшие склонными к неверию, не приняли осиявавшей их благодати, как бы самозванную призывая на самих себя тьму. Так именно и написано о них в пророческих указаниях: «Когда они ожидали света, явился им мрак, — ожидая сияния, ходили в темноте» (Ис. 59, 9). Что касается до проповеди закона, иудеи ожидали сияния и света, то есть Христа, ибо они признавали, что Он придет, и ожидали Его. Но казавшиеся в этом отношении благочестивыми, они ходили в темноте, то есть в глубоком мраке, причем причиною этой подверженности их тьме был не другой кто, но сами они своим неверием навлекали на себя это бедствие. Итак, Я пришел, говорит, чтобы сообщить слепцам зрение посредством веры, но бесчувственное настроение неруководственных и непослушных, направленное более к неверию, обратило им в осуждение пришествие Просветителя; так как не веруют, то подвергаются осуждению. Это яснее высказал тебе Спаситель и в других словах: «Верно, верно говорю вам, верующий в Сына не судится, а не верующий Сыну уже осужден, потому что не уверовал во имя Сына Божия» (Ин. 3, 18; ср. ст. 36). Таким образом, весьма искусно начало рассуждения ведет от данного и находящегося под руками предмета и совершенное над прежним слепцом чудо делает как бы корнем для своей речи, ибо утверждает, что он прозрел не по телу только, но и по уму, так как принял веру. В противоположном состоянии находились фарисеи, ибо не узрели славы Его, хотя и весьма ясно блиставшей в этом величайшем и новом чуде.