Демократизация - Патрик Бернхаген

Известно, что деятельность гражданских организаций в процессе демократического транзита имеет долгосрочные последствия для углубления и расширения ограниченной демократии. Анализ данных Freedom House Адрианом Каратницким и Питером Акерманом[1038] подтвердил долгосрочный благотворный эффект гражданской активности для либеральной демократизации. Согласно этому анализу, из 67 стран, переживших демократический переход за последние три десятилетия, в 75 % случаев транзиты с участием сильных гражданских объединений приводили к установлению либеральных демократий. Только в 18 % случаев транзиты, проходившие без активного участия гражданских объединений, завершались установлением либеральной демократии. Чем сильнее гражданское общество, тем более вероятен прогресс в направлении полноценной демократии. Возврат к недемократическому правлению встречается чаще там, где есть насилие и менее сильное гражданское общество. Применимо ли это обобщение к Восточной Азии?

В противовес выводам, следующим из анализа данных Freedom House, прогресс в области политических прав и гражданских свобод в посттранзитных странах Восточной Азии мало связан с уровнем гражданской активности или уровнем насилия (см. табл. 23.2). Например, на Филиппинах при наличии сильных гражданских объединений в период, предшествовавший транзиту, политические институты не смогли расширить свободы даже в результате более чем десятилетнего демократического правления. На Тайване уровень гражданского участия был невысоким, но страна официально стала либеральной демократией. Индонезия и Южная Корея также официально стали либеральными демократиями несмотря на существенный уровень насилия в процессе демократических транзитов. Из семи демократий третьей волны в регионе только Монголия соответствует более ранним выводам о том, что масштабный ненасильственный гражданский активизм приводит к установлению либеральной демократии.

23.2. Ключевые положения

• Влияние активных организаций гражданского общества на расширение прав и свобод в Восточной Азии менее заметно, чем в других регионах.

• Практически все пактированные демократические транзиты по модели замещения имеют более высокие рейтинги Freedom House в течение многих лет после транзита.

• В Восточной Азии транзиты на основе смещения режима приносили больше вреда, чем пользы на последующей стадии консолидации демократии.

• В Восточной Азии модель демократического транзита более значима для консолидации режима, чем уровень гражданского активизма.

Демократизация с содержательной точки зрения

Демократическое управление

Все новые демократии Восточной Азии, кроме несостоявшейся демократии в Камбодже, проводят регулярные конкурентные и свободные выборы политических лидеров на национальном и местном уровнях. Таким образом, с институциональной точки зрения они успешно превратились в электоральные демократии. По существу, однако, они станут хорошо функционирующими полноценными демократиями, только если электоральные и другие политические институты будут работать по правилам и нормам демократической политики и будут все больше соответствовать предпочтениям граждан[1039]. Чтобы отслеживать прогресс в области качества демократизации, все большим числом ученых предпринимаются попытки оценить улучшение характеристик демократий в других регионах. Например, Франсис Хагопиан[1040] проанализировала базу данных проекта «Индикаторы государственного управления»[1041] (Governance Indicators) Всемирного банка (2007 г.) с целью оценки и сравнения изменений качества демократического управления в 12 странах Латинской Америки.

Насколько хорошо функционируют молодые демократии Восточной Азии, каковы их достижения по консолидации демократических институтов, и удовлетворяют ли они избирателей? База данных проекта «Индикаторы государственного управления» представляет количественные показатели по шести параметрам управления за десятилетний период с 1996 по 2006 г.[1042] Как отмечает Хагопиан[1043], первые два параметра – «Право голоса и подотчетность» (Voice and accountability), «Политическая стабильность»[1044] (Political stability) – характеризуют прочность демократии; вторые два – «Эффективность государственного управления» (Government effectiveness) и «Качество государственного регулирования» (Regulatory quality) – показывают ее эффективность, и последние два – «Верховенство закона» (Rule of law) и «Контроль над коррупцией» (Control of corruption) – соблюдение конституционных норм. Значения индикаторов для каждой страны – это средневзвешенные значения[1045] на основе доступной из разных источников информации по стране. Страны ранжируются в пределах от –2,5 (низкий показатель) до +2,5 (высокий показатель). Отрицательные значения указывают на неудовлетворительные, относительно плохие характеристики, в то время как положительные – на сравнительно лучшие. Для каждой из стран Восточной Азии, в которых недавно произошли режимные изменения, в табл. 23.3 (часть А) приводятся данные за 2006 г. по всем шести параметрам демократического управления, а также разница с индексами за 1996 г. (часть Б).

Таблица 23.3. Изменение показателей качества демократического управления

Источник: World Bank Governance Indicators <www.govindicators.org>.

Если взглянуть на показатели 2006 г. по каждому из измерений в семи недавно перешедших к демократии восточноазиатских странах, видно, что ни по одному из параметров значения не были существенно больше или меньше нуля. По каждому измерению страны делятся на две группы: одна с отрицательными значениями индексов, другая – с положительными. Например, по трем параметрам («Право голоса и подотчетность», «Эффективность государственного управления», «Контроль над коррупцией») четыре из семи стран имеют положительные значения индексов, а три страны – отрицательные значения. С другой стороны, по таким параметрам, как «Политическая стабильность», «Качество государственного регулирования» и «Верховенство закона», у четырех стран значения индексов отрицательные, у трех других – положительные. Таким образом, для новых демократий Восточной Азии нельзя выделить какое-либо одно измерение качества государственного управления с существенно лучшими или худшими показателями, чем по другим измерениям. Характеристики стран по каждому параметру достаточно неоднородны.

Средние значения для каждой страны по шести индексам выявляют три типа возможных показателей – полностью отрицательные, смешанные и полностью положительные. Камбоджа и Филиппины относятся к первой группе с полностью отрицательными значениями, Южная Корея и Тайвань – к группе с положительными значениями. Индонезия, Монголия и Таиланд тем временем входят в группу стран со смешанными, отрицательными и положительными, значениями. В целом в Восточной Азии страны только с положительными значениями по всем шести параметрам составляют меньшинство (меньше трети). Более того, значения индексов даже для этих двух стран с полностью положительными значениями не превышают +1,0 по 5-балльной системе от –2,5 до +2,5 по всем или большинству измерений. Лишь по параметру эффективности государственного управления Южная Корея и Тайвань преодолели отметку в +1,0. В этом отношении новые демократии Восточной Азии сильно отличаются от Японии, Испании и других консолидированных демократий, у которых по каждому из параметров качества государственного управления оценки не опускаются ниже +1,0.

В совокупности эти данные указывают на то, что новые восточноазиатские демократии далеки от хорошо функционирующих консолидированных демократий.

Каков прогресс этих стран по улучшению качества демократического управления за десятилетний период с 1996 по 2006 г.? Для ответа на этот вопрос мы сравнили изменения показателей для каждой страны (см. часть Б табл. 23.3). Исходя из данных, видно, что за прошедшее десятилетие для четырех из семи стран значения большинства показателей стали ниже (Камбоджа, Монголия, Филиппины, Таиланд). Только в одной стране – Южной Корее – большинство показателей изменилось к лучшему. В Индонезии и Тайване улучшилось и ухудшилось равное число показателей. В целом многие новые демократии в регионе не имели значительных улучшений за последнее десятилетие. Их неудачи, как представляется, не связаны с какими-либо независимыми переменными, как, например, модель демократического транзита, масштаб активности гражданского общества, форма правления или уровень социально-экономического развития.