Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

— Ты явно знаешь о теории игр — области математики, изучающей взаимное поведение конфликтующих сторон, — вступила наконец в разговор Ки. — Я не спец в этой области, но одно положение я запомнила наизусть: если ты хочешь не проиграть — это важно: не «выиграть», а «не проиграть» — всегда считай, что противник не глупее и не слабее тебя, никогда не списывая со счетов его возможности. Кстати, отсюда и получается, что всегда нужно стремиться играть с более сильным соперником, чтобы самому стать сильнее. Так вот, мне кажется, что ты списал со счета большинство из того, к чему тебе на самом деле стоило бы прислушаться. Не верится, чтобы они вот так просто взяли и стали мягкими и пушистыми.

— А вот мы завтра и увидим, — подмигнув ей, игриво ответил Омид. — Я же во всяком случае не буду тратить время зря и предложу свою кандидатуру той, третьей компании. Очень уж интересной мне эта работа представляется: там и думать нужно уметь, и активным быть обязательно, и игра самая настоящая. Там можно реально сделать много денег, не вступая ни в какие сомнительные предприятия.

— Я и не спорю. Если это тебе и нервы укрепит, то я только «за».

Омида очень прельстило, что Ки высказала свое мнение о том, как он собирается действовать дальше.

— Тебе действительно не все равно, как у меня сложится судьб… то есть, как я выйду из этой ситуации?

— Не все равно, — кратко ответила она, глядя ему в глаза искренним взглядом. — По пиву?

Хаким особо не переживал, когда Омид сообщил ему во время очередного телефонного разговора о своем решении оставить дело. Он также отметил, что сожалеет о том, что все обернулось именно так, а не иначе — формальность, на которую Омид решил не реагировать. Единственное, что Хаким все-таки захотел узнать — возвращается ли Омид на родину или нет.

— Пока у меня это не входит в планы. Компания, в которой я буду работать, находится здесь. Кстати, мне нужно будет рекомендательное письмо. Я покопался, но так и не смог понять, кто именно должен мне его дать. Я не смог выйти на связь с кем-либо из высшего менеджерского состава. На бумаге там их несколько человек, но ни с кем из них я не смог установить контакт. Может быть посодействуешь мне хоть в этом вопросе? Или может сам дашь мне рекомендацию?

— Ты не переживай, я все сделаю. Сегодня у нас среда, так… Завтра в течение дня письмо будет у тебя. Устроит?

— Да, конечно. Спасибо тебе.

— Не стоит. Будем на связи.

Омид попрощался с Хакимом и дал отбой.

— Что не так? Давай, говори, я же вижу, что что-то случилось в офисе. Или дома?

Ки не пришлось долго тянуть из Омида слова. Ему нужно было поделиться своими переживаниями, и она была по сути дела единственным человеком, кто мог бы его выслушать.

— В офисе. В офисе мне дали рекомендательное письмо, причем заверено оно было человеком, о существовании которого я стал сомневаться с того дня, когда пытался с ним лично связаться. Там есть еще какие-то лица в нашем менеджменте, и со всеми я пытался войти в контакт, но в данном случае отреагировал он. Тогда он был просто недосягаем, и нигде о нем я не мог найти какой-либо информации. Прямо-таки гений-самородок, создавший такую компанию, но нигде не засветившийся. После я попросил Хакима — я тебе говорил о нем…

— Да-да, твой друг.

— Ну да… дома. Вот, я попросил его решить этот вопрос, и в течение суток бумага была направлена мне. Когда у нас день, то у них — ночь, и получается, что реакция была незамедлительной. И вот я думаю: если я был не в состоянии с ним связаться, то как это удалось Хакиму? Если мне не хотели отвечать, то почему тогда ответили ему? Или если…

— Такой вопрос — извини, что перебиваю — кто именно подписал с тобой договор? Чья там подпись стоит?

— Бумага в офисе, а я не помню. Подпись там факсимильная стояла — не от руки. Ну, распечатка файла, как я понимаю. Электронная, ну же!

Омид смотрел на Ки недопонимающе-вопросительно, она же на него — объясняюще-утвердительно, но говорить того, что она думает, ей пока не хотелось.

— Так ты получил свою рекомендацию?

— Ну да, получил.

— Приложил к заявлению?

— Да-да, все бумаги я сегодня сдал: заявление, резюме, рекомендацию. Сегодня был в отделе кадров.

— Ну тогда расслабься — будем ждать, — улыбнувшись, приободрила его Ки и положила свою теплую ладошку на его руку. — Кстати, я забыла спросить: тебе в пятницу твои хоть прислали отчеты?

— Прислали, а как же… Как я и ожидал: трое написали в том формате, который я предложил, остальные — как попало. Трое вообще ничего не прислали. Меня это уже как-то мало волнует, если честно. Сегодня я никому ничего не говорил, пусть думают, что я приноравливаюсь к условиям, или что я сломался — мне не жалко.

— Вечером прошвырнемся по городу, чтобы завтра было что «рассказывать коллегам о нашем прекрасном городе», — имитируя голос коллег Омида, промяукала Ки, чем очень рассмешила его. — Вон какое небо чистое, и тепло сегодня. А сейчас давай-ка закажем себе чего-нибудь покрепче.

Гром грянул через четыре дня, когда на мобильный телефон поступил звонок с незнакомого номера. Был конец недели и Омид разбирал очередной комплект бессмысленных недельных отчетов о работе, которые ему прислали сотрудники, потягивая кофе.

— Я слушаю! Да, это я. Да-да, конечно!.. А какая именно проблема?

И еще через минуту, побледнев и отставив кружку с недопитым кофе, он добавил:

— Я буду через полчаса.

— Вставай, — сказала Ки, набрасывая куртку и приглашая Омида за собой. — Идем в парк. Его я