Собрание сочинений в одной книге - Джек Лондон

– Вы сказали мне, что ее последние слова были… – напомнил Энрико.

– Я солгал вам, – прошептал Торрес, стараясь выиграть время, чтобы как-нибудь выпутаться из беды. – Я был уверен, что они погибли и никогда больше не вернутся в мир, и я хотел смягчить для вас этот удар, сеньор Солано, передав вам слова, которые, несомненно, произнесла бы ваша дочь в свою последнюю минуту. А вот еще этот Фрэнсис, которого вы так полюбили! Мне казалось, что вам будет легче услышать о его смерти, чем узнать, какой бесчестной собакой оказался этот гринго!

В эту минуту собака радостно залаяла, порываясь к ширме, и оба индейца напрягли все силы, чтобы ее удержать. Однако Торрес, ничего не подозревая, сам сунул голову в уготованную ему судьбой западню.

– Там, в долине, живет глупое, выжившее из ума существо, которое уверяет, что может с помощью колдовства читать будущее. Это ужасная, кровожадная женщина. Правда, она довольно красива, но ее красота может нравиться только человеку с извращенным вкусом; ведь есть же люди, которые находят, что и стоножки по-своему красивы. Теперь я понимаю, как все произошло: она, очевидно, дала возможность Леонсии и Генри каким-то тайным путем бежать из долины, а Фрэнсис предпочел остаться с ней в греховной связи. Ибо это, несомненно, греховная связь, поскольку в долине нет ни одного католического священника, который бы мог благословить их союз. О, не думайте, что Фрэнсис пылает любовью к этому ужасному существу! Нет, если он и воспылал к чему-нибудь страстью, то только к тому жалкому сокровищу, которым она обладает. Вот вам ваш гринго Фрэнсис, который осмеливался осквернять своими взглядами даже прекрасную Леонсию! О, я знаю, что говорю. Я видел…

Радостный лай собаки заглушил его голос, и он увидел Фрэнсиса и царицу, которые – точно так же, как и предыдущая пара, – шли по комнате, увлеченные разговором. Царица остановилась, чтобы приласкать собаку, ставшую на задние лапы и положившую передние на ее плечи, так что собачья пасть оказалась выше головы молодой женщины. Торрес, облизывая пересохшие губы, шевелил мозгами, пытаясь придумать какую-нибудь новую ложь, чтобы вывернуться из ужасного положения.

Энрико Солано первый разразился смехом. Сыновья тотчас же присоединились к нему; и они хохотали до тех пор, пока из глаз их не покатились слезы.

– Я сам мог жениться на ней, – ядовито ухмыльнулся Торрес. – Она умоляла меня об этом на коленях.

– А теперь, – сказал Фрэнсис, – я избавлю вас от неприятного дела и сам вышвырну его вон.

Но Генри быстро возразил:

– Я тоже люблю иногда грязную работу, а эта мне как раз особенно по душе.

Оба Моргана тотчас же взялись бы за Торреса, если бы не повелительный жест царицы.

– Пусть, – сказала она, – он прежде вернет мне кинжал, который я вижу у него за поясом. Он украл его у меня.

– А не вернуть ли ему заодно, очаровательная дама, – произнес Энрико, когда это было исполнено, – и те драгоценные камни, которые он стащил вместе с кинжалом?

Торрес не стал медлить. Он сунул руку в карман и выложил на стол пригоршню драгоценных камней. Энрико бросил взгляд на царицу, но та продолжала спокойно стоять, ожидая, по-видимому, продолжения.

– Еще, – сказал Энрико.

Торрес прибавил к кучке еще три великолепных необработанных камня.

– Может быть, вы станете обыскивать меня, как простого карманного вора?! – воскликнул он, разыгрывая благородное негодование, и вывернул пустые карманы.

– Теперь я! – сказал Фрэнсис.

– Предоставь уж мне, – снова вмешался Генри.

– Прекрасно, – согласился Фрэнсис, – мы примемся за дело вместе. Таким образом он вдвое скорее скатится с лестницы.

Схватив Торреса одновременно за воротник и за ноги, они стремительно поволокли его к двери.

Присутствующие кинулись к окнам, чтобы посмотреть на торжественный вылет Торреса, но Энрико оказался проворнее всех и первым подбежал к окну. Когда же, налюбовавшись интересным зрелищем, они снова вернулись в глубь комнаты, царица, взяв со стола рассыпанные по нему камни, протянула их Леонсии.

– Вот, – сказала она, – это свадебный подарок от Фрэнсиса и меня вам и Генри.

Между тем И-Пун, оставив старуху на берегу, ползком пробрался обратно и под прикрытием кустарника стал наблюдать за тем, что происходило в гасиенде. Он весело хихикнул в кулак, увидев, как богатого кабальеро спустили с лестницы с такой силой, что он, пролетев немалое расстояние, растянулся на песке. Но И-Пун был слишком хитер, чтобы показать, что он стал свидетелем столь постыдного происшествия. Он стремглав бросился прочь и находился уже на полпути к берегу, когда Торрес обогнал его на лошади.

Китаец смиренно обратился к сеньору Альваресу, но разъяренный Торрес замахнулся на него хлыстом с явным намерением ударить его по лицу. Однако И-Пун не растерялся.

– Сеньорита Леонсия, – произнес он быстро и тем остановил поднятую руку. – Моя имеет большой секрет. – Торрес ждал, все еще не опуская хлыста. – Твоя хочет, чтобы другая мужчина женился на красивой сеньорита Леонсия?

Торрес опустил хлыст.

– Ну, выкладывай! – резко скомандовал он.

– Когда твой покупает мой секрет, другая мужчина не может жениться на сеньорита.

– Ну, в чем же он, твой секрет? Рассказывай, живо!

– Только раньше, – И-Пун покачал головой, – раньше твоя заплати мне шесть сто золотой доллар. Тогда моя говорит секрет.

– Я заплачу, – с готовностью ответил Торрес, без малейшего намерения сдержать свое слово. – Ты сперва скажи мне, и если я увижу, что ты не наврал, так я сразу и заплачу тебе. Вот, смотри! – он вынул из бокового кармана бумажник, туго набитый банкнотами, и И-Пун, все еще не совсем успокоенный, скрепя сердце повел его к старухе, ожидавшей на берегу.

– Этот старый женщина, – объяснил И-Пун, – она не врал. Она много-много больной. Скоро помирал. Ее боится. Священник в Колон говорил: скажи секрет, а то когда помирал, твоя пойдет в ад. Этот женщина не врал.

– Ну а если она не врет, то что же она может мне сказать?

– Твоя заплатит мне?

– Конечно. Шестьсот долларов золотом.

– Ну, слушай! Ее родился Кадикс, в старый земля. Ее был слуга первый сорт, няня первый сорт. Ее нанялся английский семья. Английский семья приезжала Кадикс. Ее много-много лет служил там. Потом поехал Англия. Потом – испанский кровь, знаешь, горячий кровь – ее сходил с ума. Англичане имел маленький дочка. Ее украл маленький дочка и убежал Панама. Сеньор Солано – он взял маленький девочка за свой дочь. Ему было много-много сыновей и ни один дочь. И этот маленький девочка он сделал свой дочь. Но этот женщина не говорила, какой имя девочка. Этот семья очень богатый, очень благородный. Весь Англия знает этот семья. Этот семья звать Морган. Твоя знает имя Морган. В Колон приходил люди из Сан-Антонио. Они говорил, дочка Солано женится на английский гринго имя Морган. Этот гринго брат сеньорита Леонсия.