Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

впаривать самые нелепые бредни о России, главное – не переубеждать. Любая попытка отклониться от стандартного мнения сразу воздвигает вокруг тебя стену недоверия.

Впрочем, не забывал Аркадий и мудрых подсказок Гудвина, который, среди прочего, посоветовал освоить несколько сугубо американских тем, чтобы жонглировать ими за столом и сойти за своего парня. Бен даже преподал Аркадию урок рок-н-ролла, разумеется, теоретический: надо отличать нэшвиллский рок от дейтройтского, а тот – от рока западного побережья. «Если ты в беседе мимоходом пробросишь свои познания, то сразу повысишь к себе доверие, – учил Бен, – особо это ценят в протестантских городках провинции, на них и ссылайся. Тонкий способ дать понять, что ты бывал в глубинке Америки».

Пожалуй, лишь однажды Подлевскому назначил встречу человек, который, по словам Бена, серьёзно интересуется Россией и приглашает его пообедать в ресторане «Я и моя Маша».

– Только не перепутай! На тридцатой улице, в Нью-Йорке несколько таких ресторанов. Сеть…

Когда Аркадий нашёл это заведение, поразившее его торжеством псевдорусского китча, и назвал себя на стойке, ему указали столик в дальнем углу шумного зала. Навстречу поднялся человек крупного калибра в дорогом сером костюме, явно пошитом на заказ, безупречного кроя, он сидел на нём как влитой, «лайковой перчаткой», ни морщинки, казалось, этот человек сделан из нержавеющей стали. Своей статью мужчина напоминал тренированного морпеха, готового к высадке. По привычке Аркадий бросил взгляд на обувь – тёмно-синие туфли Джонн Лоб авангардной марки, на двух застёжках. Незнакомец кратко представился:

– Гарри Ротворн, широкий бизнес.

Сделав заказ, он попросил Подлевского сказать несколько слов о себе. Потом перешёл к делу:

– Гурвин рекомендовал вас как опытного гида по российским деловым просторам, думаю, об этом мы с вами основательно поговорим как бы позднее. А сейчас мне хотелось бы вас кое о чём как бы порасспросить. – Он к месту и не к месту пересыпал речь словечками «как бы», что свидетельствовало о его гарвардском происхождении. Да и галстук на нём был культово гарвардский, тёмно-красный с жёлтыми крапинками из мелких надписей «Ин вино веритас» – истина в вине.

Аркадий кивнул. Он был готов к любым вопросам.

Но только не к тому, который услышал.

– Сравнительно недавно Совбез ООН голосовал резолюцию, как бы осуждающую сталинизм. Скажите, друг мой, почему Россия воздержалась, а Китай наложил вето? – Гарри говорил спокойно, ритмично, словно в блюзовой гамме.

Подлевский оторопел от неожиданности. Но природная смётка и на сей раз не подвела. Не зная, что ответить, он мгновенно решил идти в обход.

– Что почему? Почему Россия или почему Китай?

– И то и другое.

– Но всё-таки вас интересует Россия или Китай?

– Меня интересует Россия на фоне Китая. В газетах пишут, что нам необходимо сокрушить Россию невоенным способом до того, как начнётся неизбежная война с Китаем. И я хочу понять, зачем, в отличие от китайцев, вы как бы дёргаете за усы Сталина. – Усмехнулся. – Ведь Путин, насколько мне известно, тоже лучший друг физкультурников.

На сей раз Подлевский уже не смог скрыть удивления и вылупил глаза. Гарри с прежней ухмылкой разъяснил:

– По телевидению изредка дают нарезку старой советской хроники. И кто-то из местных русских разглядел большой транспорант с надписью «Сталин – лучший друг физкультурников». Путин тоже увлекается спортом. Этот мем стал анекдотом.

Аркадий вежливо улыбнулся, но счёл за благо сползти со сталинской темы. Спросил:

– А вы были в Китае?

– У меня там бизнес. Но в третьей декаде двадцать первого века я хотел бы расширить его на Россию. Поэтому полезно понять различия.

Беседа вошла в знакомое русло, и Аркадий, уже поднаторевший по части самопрезентаций и саморекламы, принялся объяснять Большому Гарри особенности бизнес-охоты в России. Он умел увлечь собеседников своим красноречием, и Ротворн постепенно втянулся в деловой разговор. Видимо, он действительно задумывался о бизнесе в России, ибо вопросы пошли прицельные.

– По правилам ВТО ограничения на вывоз капитала запрещены.

Не намерены ли вы покинуть ВТО?

– Простите, Гарри, ВТО, как известно, своими санкциями разрушает Америка. Вопрос не к нам, а к вам.

Но оказалось, Ротворн просто прощупывает его.

– Извините, я, кажется, оговорился, – деликатно указал он Подлевскому на промах. – Ограничения на вывоз капиталов запрещает вводить МВФ… Но не в этом суть. Следующий вопрос я хотел бы начать с известной шутки. Надеюсь, это действительно шутка.

Американец опять слегка усмехнулся:

– Кто-то из знаменитостей сказал, что хуже войны с англосаксами может быть только дружба с ними. – Похоже, он намекал на российско-американский банкет девяностых годов. – Но скажите, друг мой, насколько прочна власть Путина? У нас пишут, что он гораздо больше опасается своих сторонников, чем врагов.

Подлевский решил отделаться шуткой:

– Кажется, Рокфеллер однажды задал одному из соотечественников сакраментальный вопрос: «Вы что, верите газетам?» Уж он-то знал, чего стоит печатное слово.

Гарри оценивающим взглядом скользнул по лицу Подлевского, но не ответил, лишь слегка улыбнулся. Это означало, что тема о Путине остаётся «на столе».

– Вы помните, Дэн Сяопин, начиная реформы, сказал, что не надо кичиться достижениями, лучше дождаться удобного момента, чтобы вдруг предъявить миру успехи Китая. Именно так у них и произошло. А что на этот счёт думает Путин?

В ответ Подлевский с ходу, без разбега, пусть и не в тему, невпопад пропел осанну незыблемости нынешних российских устоев, хотя в глубине души уверенности в этом у него не было.

А Ротворн продолжал нажимать:

– У нас пишут, что путинизм – его иногда называют путриотизмом, – на закате. У Путина сдают нервы, он сцепился даже с Польшей. А его риторика «милитари» похожа на политический шантаж.

Разговор поворачивался так, что Аркадию очень хотелось поддакнуть собеседнику. Но в данном случае это противоречило его личным интересам, и он продолжал убеждать Ротворна в том, что сегодняшняя Россия – эльдорадо для инвестиций, которые могут дать рекордную доходность. Опять-таки при глубоком знании бюрократических лабиринтов и с помощью людей, умеющих подсказать, как пройти через эти лабиринты.

Но этот статуй не унимался:

– Возможно, вы слышали, наши сверхбогачи выступили с обращением повысить налоги. На них, только на них! Они дополнительно предлагают выплатить один процент – нет, не с доходов, а от своих совокупных богатств. Наберётся солидная сумма. А как у вас с финансами?

– У меня всё о’кей! – вежливо хохотнул Аркадий. – Да и у казны большие запасы.

– Нет, у нас речь о другом. Сверхбогачи осознали опасность слишком глубокого имущественного расслоения, и, как у нас пишут, сами сделали шаг навстречу обездоленным. Понимаете, я истый ньюйоркец и голосую против Трампа. Но не могу не признать, что как бы благодаря Трампу