Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

Детали предстоящей операции Дин и Луис обговорили в один из дней, прогуливаясь по Гаване. Они встретились в Старом городе на Пласа-де-ла-Катедраль (Кафедральная площадь). Дин любил подобные места во всех городах, где он бывал, ведь они дышали подлинной историей. А на Кафедральной площади буквально каждый камень нес в себе это дыхание веков: здесь, помимо собора, стояли дома, которые раньше принадлежали знатным жителям города и носили поистине сказочные названия – Дом Маркиза Пресной Воды или Дом Маркиза Чистой Воды. Названия эти возникли не случайно – на табличке, установленной на одном из этих домов, можно было прочитать, что здесь когда-то протекал единственный в Гаване ручей пресной воды (теперь он был спрятан в трубу и устлан сверху ровными квадратами брусчатки).

Но главной достопримечательностью этого места был, конечно же, сам Кафедральный собор. Особенно прекрасный вид на него открывался со стороны порта. В лучах солнца башни и купола собора с разноцветными витражами так причудливо переливались, что при виде этой красоты у любого человека просто захватывало дух. Кстати, в самом соборе Дина ждало неожиданное открытие. Когда они вошли внутрь, Луис внезапно спросил у друга:

– Ты знаешь, где похоронен Колумб?

– Конечно – в Испании, – без запинки ответил Дин, поскольку знал об этом давно, еще когда жил в этой стране.

– Правильно, но до этого его прах какое-то время покоился именно в этом соборе, – сообщил Луис.

Заметив удивление в глазах Дина, Луис специально подвел его к алтарю и указал на памятную надпись, которая подтверждала правоту его слов.

– Сначала испанцы похоронили Колумба на острове Санта-Доминго, теперь это Гаити, но потом, когда остров перешел к Франции, перевезли прах Колумба сюда, в Гавану, – сообщил Луис. – А в конце XIX века, когда на Кубу высадилась морская пехота США, прах Колумба обрел свое последнее место пристанища – в Испании.

Однако, не переставая любоваться гаванскими красотами, друзья не забывали о главном – предстоящей поездке в Чили.

– Мы проникнем в страну через Перу, где у нас налажен надежный канал перехода.

Дина это сообщение не удивило. У Перу всегда были сложные отношения с Чили из-за территориальных проблем, а теперь, когда у власти там встал Пиночет, они и вовсе испортились. При этом на ситуацию не влияло даже то, что в Перу у власти тоже находились военные – президентом страны там был Х. Веласко Альварадо, который пришел к власти в ходе бескровного переворота в 1968 году. При нем в стране стал осуществляться так называемый «план Инка». Он предполагал ликвидацию господства олигархических групп, латифундизма в деревне, преодоление экономической зависимости и отставания от ведущих стран, «уничтожение любых форм эксплуатации» и построение «общества социальной демократии». Американские компании стали вытесняться из страны сначала в нефтяной отрасли (в октябре того же 68-го был издан декрет о национализации крупнейшего нефтяного комплекса в районе Талары, принадлежавшего американской «Интернэшнл петролеум К°»), а потом и в горнодобывающей (в 1973 году была национализирована американская компания «Серро де Паско»). В 1973 году республика вступила в Движение неприсоединения, стала одним из инициаторов создания Андской группы (1969) и ее решений об ограничении иностранного капитала. Кроме этого, Перу делала соответствующие шаги и в области политики. Так, в феврале 1969 года были установлены дипломатические отношения с Советским Союзом, а в 1972 году – с Кубой.

Правда, не все в Перу было столь однозначно. Несмотря на то что власти провозглашали построение демократического общества, они отказались от активного сотрудничества с левыми партиями, видя в них не союзников, а конкурентов (впоследствии именно это поможет реакционерам свергнуть Альварадо). Поэтому леворадикальные организации видели в военном режиме лишь враждебную буржуазно-реформистскую силу и призывали к борьбе с ним. Но даже несмотря на это обстановка в стране была вполне благоприятна для того, чтобы чилийские эмигранты чувствовали себя в ней в относительной безопасности.

– Тебе на некоторое время предстоит перевоплотиться в коммерсанта Хорьхе Донато, – продолжал свою речь Луис. – Документы на его имя уже почти сделаны, и дело осталось за малым – наклеить фотографию.

– Чью фотографию? – спросил Дин.

– Твою, естественно, но несколько измененную. Хорьхе Донато у нас очкарик и с усами.

Поймав на себе удивленный взгляд Дина, Луис произнес:

– А ты думал, что мы повезем тебя в Чили с твоей физиономией? Нет, гринго, не повезем. Так что придется привыкать и к накладным усам, и к очкам с ложными линзами.

– Да я, собственно, не против, – ответил Дин.

Дин пробыл в Гаване еще несколько дней, успев уладить все свои дела: выступить с концертами и подготовиться к проникновению в Чили. После чего он покинул гостеприимный Остров свободы и отправился продолжать свое турне. Он побывал с концертами в Венгрии, а потом в Чехословакии. И везде его выступления пользовались огромным успехом. Несмотря на то что Дин был известен в этих странах как активный общественный деятель, он в то же время был певцом из страны, одно упоминание о которой вызывало у молодежи приступ восторга, – из Америки. Учитывая, что других исполнителей из этой страны в государства Восточного блока с концертами почти не приглашали, вся слава невольно перепадала Дину Риду. Во всяком случае, пока. Например, в Чехословакии он тогда дал 13 концертов, которые посетили 57 тысяч 500 зрителей.

После гастролей Дин завершил еще одно дело – работу над фильмом «Братья по крови». И только после того, как управился со всеми своими творческими проблемами, он отправился в очередной вояж – в Чили. Несмотря на то что Дин рассчитывал на свой дипломатический иммунитет (он все-таки был гражданином США), определенный риск все равно существовал. В Чили продолжало действовать военное положение, политические партии были запрещены, а в тюрьмах томилось около 9 тысяч политзаключенных. За пределами страны находилось около 60 тысяч политических эмигрантов, из которых 4950 въезд в Чили был категорически запрещен. Дин Рид не относился к числу последних, однако приехать в Чили легально все равно не мог – ему бы просто не дали въездную визу, учитывая его политические убеждения и то, что он был другом Сальвадора Альенде.

В столицу Перу город Лиму Дин прилетел один под видом коммерсанта Хорьхе Донато. Там его встретил Луис, с которым они вместе отправились на конспиративную квартиру рядом с площадью Мигель Дасо. Здесь им предстояло прожить около двух дней, прежде чем люди, ответственные за их переход через перуано-чилийскую границу, подготовят условия для перехода. Операция развивалась вполне успешно и не грозила никакими осложнениями, поскольку до этого все предыдущие переходы заканчивались благополучно. Однако досадная случайность, случившаяся по вине Дина, едва не погубила всю операцию.