Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По результатам поединка стороны пришли к перемирию. Король Альфонсо вовсе не счел себя побежденным, поскольку поединок «произошел нерыцарственным оружием», правда согласился отвести свои войска к Сарагосе, при условии, что император откажется от Барселоны, что Вожников и сделал, опять же – пока.
Да, сила имперского воинства была явлена более чем явно, как и могущество самого императора и великого князя, однако по численности армия Егора сильно уступала арагонскому и кастильскому воинству, а ведь короли Кастилии и Арагона вот-вот должны были объединить свои силы, юного Хуана Кастильского (точнее, его регентов) удерживал от этого лишь натиск сыновей Жуана Португальского – славных «рыцарей Сеуты», недавно совершивших успешный бросок в Африку – Дуарте, Педру, Энрике… впоследствии известного, как Генрих Мореплаватель.
Обещав не трогать Барселону, русский великий князь отошел к Матаро, справедливо посчитав благодатное побережье – Коста-дель-Маресм – куда более удобным для снабжения своего войска, нежели каменистые склоны бедных арагонских урочищ. Тем более подкрепление ожидалось не только по суше – через Южную Францию, но и по морю – из Константинополя, и гавань Матаро – пусть даже и сильно уступавшая барселонской – пришлась бы как нельзя более кстати.
– Что это за город такой – Матаро? – по пути рассуждал сам с собою славный рыцарь Сен-Клер из Кана. – Никогда не слышал!
– Боюсь, и о Кане здесь никто не слыхал, – уловив кое-что из французской речи, вскользь заметил Егор. – А Матаро – городок неплохой, и до Барселоны близко – минут двадцать на электричке… ну – полчаса.
Последнюю фразу князя, конечно же, соратники не поняли вовсе, однако и переспросить не смогли, не осмелились перебить императора, слава богу, дальнейшие его слова оказались куда более понятными… правда, опять же – не все.
– А вообще, мне Каталония нравится, ах, одна Барселона чего стоит! Грасья, площадь Испании, бульвар Рамбла, Саграда Фамилия… Гауди, Хоан Миро, Дали… Я был когда-то, правда, недолго, русских там много, особенно на побережье, в каком-нибудь Аренис-де-Мар или в Калелье, Пинеде, Ллорет-де-Мар. Коста Браво – оно конечно, красиво, но там скал слишком много, иное дело – Матаро. Тем более у нас там и хорошие знакомцы есть – братья Каррада. Вполне достойные кабальеро… эх, а если б я тогда в шатре спал?
Вожников неожиданно расхохотался:
– Да нет, не спал бы… Зря, что ли, когда-то бабки Ленвонтихи зелье пил? Напился, бли-и-ин… на три жизни! И ведьмы-то все, каких знал, сказали, мол, никогда я домой не вернусь… А, знаете – честно сказать, уже и не тянет. Прикипел я как-то к вашим чертовым средним векам, тем более – жена у меня здесь, дети… работа… Ненормированный рабочий день, ха-ха-ха! А ну-ка, друг мой Арман, не в службу, а в дружбу – плесни-ка еще вина.
– С превеликим удовольствием, сир!
Шустрый нормандский паренек был несказанно рад нежданно свалившимися на него обязанностями императорского виночерпия – а как-то так само собой вышло: и вчера Арман наливал, и вот, сегодня… как-то без слов обошлись, по-походному.
По-походному и пили – из оправленных в серебро и золото рогов (подарок получившего по зубам короля Альфонсо). По дороге вокруг важно восседавшего в седле Вожникова столпились все его капитаны, кроме «дежурного по полку» англичанина Джона Осборна – тот все ездил проверять караулы, а, возвращаясь, не забывал прикладываться прямо к увесистой плетеной баклаге, уже десятой за нынешнее утро. Хорошая была фляга, а вот здешние бутылки никогда Егору не нравились – круглые, на столе, заразы, никак не хотели стоять, зато перевозились удобно: соломой обложи, да вези!
– Так вот, о Каталонии, – неспешно потягивая из рога винцо, князь вовсе не старался подогнать лошадь – вслед за ним и все тащились еле-еле – некуда было особо спешить.
И с погодою повезло, в голубом небе вовсю сверкало солнышко, однако жары никто не испытывал: дующий с юга ветер приносил прохладу и соленый запах близкого моря.
– Когда-то Каталония, как и все Испания, была захвачена арабами… по-вашему – маврами, потом мавров прогнали, не всех, а… ммм… может, помнит кто?
– В Гранаде еще остались мавры, сир, – гордо передернув плечом, напомнил шевалье де Сен-Клер. – Не так уж и далеко отсюда.
Егор махнул рукой:
– Помню, помню. Не о маврах сейчас речь. Так случилось, что лет двести назад каталонский граф Рамон-Беренгер, не помню, какой по номеру, умудрился жениться на арагонской принцессе, а затем ловко сменил титул: согласитесь, король Арагона звучит куда более солидно, чем какой-то там барселонский граф! И все же Каталония – это отнюдь не Арагон, тем более не говоря уже о кастильцах, коих славные каталонцы на дух не переносили никогда! Что такое, Джон?
Недавно подъехавший капитан лучников поспешно оторвался от фляги:
– Просто хотел кой о чем доложить, сэр.
– Так докладывай, хватит пить уже!
– Мои люди задержали повозку, сэр. Какие-то люди, по виду – горожане или джентри, но никак не йомены, слишком уж прилично одеты для простых крестьян. Попались нам навстречу и пытались бежать.
– Бежать?
– Думаю, это лазутчики, сэр! Подосланы этим… Альфонсом, коему вы так славно начистили морду! Нет, в самом деле, славно, сэр! Детям своим расскажу, если их увижу. Бац-бац – и лежит Альфонс, ножками дрыгает. Вот это по-нашему, по-английски! Так прикажете их вздернуть? Мои парни уж и дерево подходящее присмотрели.
– Подождите с деревом, – задумчиво пробормотал Егор. – Давайте-ка задержанных сюда.
– С телегой, сэр?
– К черту телегу! Ведите так.
Схваченных оказалось пятеро – чернобородый мужчина средних лет, такая же пожилая – лет сорока – женщина в бежевом чепце и трое детей-подростков, темноволосых, но с веснушками. Явно не крестьяне – тут капитан оказался прав – одеты, скорее, как бюргеры: добротного сукна куртки, жилеты, рубахи из тонкого полотна, на женщине полно серебряных украшений – серьги, кольца, браслеты…
Всех
