Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник) - Джек Вэнс

— Это сделал я, — проворчал Блэйд.

Белая вуаль качнулась — леди Олвис кивнула.

— Это сделал ты. А я получу награду. — Королева придвинулась к нему, и от нее сильнее запахло шипром. — Неважно, Блэйд. Забудь о Талин. Сегодня ты будешь говорить на военном совете.

Блэйд мрачно кивнул, ничем не выдав удивления.

— Зачем ты это делаешь, миледи? У меня свой интерес, но тебё-то какой от этого прок?

— Ты должен познакомиться с воинами Ликанто, особенно с пэрами. Именно с ними тебе придется иметь дело после его смерти.

Рот Блэйда растянулся в невеселой улыбке.

— А он собирается умирать?

Впервые он услышал в ее голосе раздражение.

— Какой же ты колдун, если не можешь узнать, что у меня на уме? Зачем еще, по-твоему, я пробралась сюда в потемках, как воровка?

— Ты права, госпожа, — пошел на попятную Блэйд. — Видать, я и впрямь плохой колдун, раз не угадал твои мысли. Хочешь, чтобы я зарезал Ликанто?

— Зарезал, отравил, умертвил с помощью магии — мне все едино. Не знаю, как поступают в таких случаях колдуны, но будет лучше, если в смерти Ликанто заподозрят не тебя.

— И уж ни в коем случае не тебя, миледи, — с усмешкой подхватил Блэйд.

— Разумеется. — Она с отвращением обвела глазами грязную комнату. — Скоро я уйду из этого свинарника, и никто не должен узнать о нашем разговоре. Я буду ждать смерти Ликанто. Как ты его убьешь, мне безразлично. Если не сумеешь — умрешь сам, а я буду считать, что ты — плохой колдун, не тот чужеземец, которого обещала мне гадалка. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты смог говорить на совете — правда, недолго. Учти, это опасно. Ликанто дурак, зато пэры совсем не глупы, их нелегко обвести вокруг пальца. Но если ты останешься жив и выполнишь мою волю, тебя ждет награда.

— Какая?

— Для чужестранца в драных штанах — немалая. Ты будешь править вместе со мной, если докажешь, что годишься для этого. Не только в бою докажешь, но и в постели. Ты убедишься, что я не даю пустых обещаний.

Блэйд кивнул и шагнул к ней. Леди Олвис, с ее пряным запахом, кукольной фигуркой, сердцем убийцы и аурой тайны, вызвала у него неодолимое желание. «Она выбрала меня орудием убийства, — подумал он. — В таком случае, я воспользуюсь ей как орудием утоления похоти. Здесь и сейчас. Грубо и бесцеремонно».

— Я хочу увидеть твое лицо, миледи. — Он протянул руку к вуали.

Торопливо шагнув назад, королева коснулась вуали и насмешливо спросила:

— Ты уверен, Блэйд? Ты действительно хочешь увидеть мое лицо? Подумай хорошенько, прежде чем ответить.

Но Блэйд не мог думать. Он решительно двинулся к королеве. Та со смехом отступила.

— Я красива лишь наполовину, поверь. Если ты увидишь мое лицо, это чудище, — она показала на штаны Блэйда где возник бугор, выдавая его желание, — немедленно угомониться.

— Все равно увижу, — хрипло произнес он. — Клянусь Тюнором. И возьму тебя. Сейчас же.

Королева остановила его, уперев ладошку в могучую грудь Пальцы зарылись в темные волосы.

— Так смотри же, Блэйд! — и откинула вуаль.

Блэйд не смог сдержать возгласа. Он попятился, ошеломленно глядя на леди Олвис. Желудок, казалось, подскочил к горлу.

Перед ним стояла женщина-Янус. Двуликая. Черта раздела проходила от лба до подбородка точно посередине лица. Одна сторона лица была прекрасна — нежная кожа, аристократический, с горбинкой нос, округлый подбородок, синий, с искоркой глаз, гладкий, высокий лоб.

Синий глаз смотрел на Блэйда.

— Ну, как, Блэйд? Остыл? — насмешливо и зло спросила королева.

Другая половина ее лица выглядела чудовищно. На месте щеки багровела незаживающая язва; паутина трещин в коросте, доходившая до уха и горла, обнажала мясо. Глаз под искалеченным веком был затянут жутким бельмом.

Блэйд глубоко вздохнул. Желание исчезло, более того, появилось острое ощущение опасности. Одно неосторожное слово, и королева отыщет способ умертвить его, даже если это пойдет вразрез с ее планами.

Леди Олвис повернула к нему неизуродованную сторону лица.

— Королевский подарок. Это случилось в детстве — мы играли в морских разбойников. Я была девственницей; разбойники захватили меня в плен и пытали — понарошку, конечно. Потом дети разошлись, у костра остались Ликанто и я. А незадолго до этого мы поссорились, и я плюнула ему в рожу. Мне было шесть лет, ему — восемь. Но уже тогда он был мстителен. Взял головешку...

В эту минуту Блэйд понял, какая ненависть затаилась в ее сердце. Понял, почему она так презирает красавицу Талин.

Нельзя было показать, что он остыл к ней. Проявление жалости или неприязни — смерти подобно. Блэйд заговорил холодным, деловитым голосом:

— Королева, твоя красота погибла, но только наполовину. Не считай себя обделенной — на свете не так уж много женщин, чей облик лишен изъяна.

— Много, — мрачно возразила леди Олвис. — Слишком много.

Блэйд понял, что в первую очередь королева имеет в виду Талин. Похоже, она солгала, пообещав живой и здоровой возвратить принцессу отцу.

Свет факела мерк, туман, проникавший в комнату, смешивался с дымом. В полумраке снова появилось бельмо.

— Ты не расхотел меня, Блэйд? — вкрадчиво спросила королева. — Предупреждаю: не вздумай соврать.

Блэйд выдержал ее взгляд.

— Я — мужчина, миледи. Я хочу тебя.

— Ты выполнишь мой наказ? Умертвишь Ликанто, сумев при этом остаться в стороне?

— Да, — ответил он, надеясь, что это останется только обещанием.

— Так взгляни на свою награду! — Королева распахнула мантию.

Олвис обладала телом античной богини, настолько же безупречным, насколько было уродливым лицо. Нежная кожа на груди была окрашена в синий, а соски — в красный цвет. Проходя по лагерю, Блэйд заметил на лицах некоторых воинов краску. Теперь он выяснил, что и женщинам Альба знакома примитивная косметика.

Королева стояла, широко расставив ноги и обратив к Блэйду здоровую сторону лица, лаская синеватые груди пальцами, унизанными перстнями с драгоценными камнями. Приглядевшись, Блэйд заметил под каждой грудью татуировку, похожую на рунические письмена.

— Ты хочешь меня, Блэйд?

— Да, миледи, — с жаром отозвался он. — Хочу и возьму сейчас же.

Она рассмеялась и запахнула мантию.

— Хорошо. Сделай, что тебе велено, — и получишь меня. Не сомневайся, я стоящая добыча.

Королева исчезла за дверью так внезапно, что Блэйд еще несколько минут стоял, не веря в ее уход. Из оцепенения его вывел Сильво, вошедший с копьем наизготовку. На лице урода играла неприятная усмешка.

— Клянусь потрохами Тюнора, ты непростой человек, хозяин. Тебя ждут в королевском доме. Говорят, дадут высказаться на военном совете, хотя я слабо в это верю. Скорее всего, там над тобой вволю натешатся, а потом тебя вздернут или освежуют.