Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро. Жизнь и эпоха - Дилго Кхьенце Ринпоче

Однажды, в первый месяц года Земляной Собаки (1958), будучи в Гангтоке, я заболел расстройством желудка, и у меня случилось смутное видение, в котором я встретил человека – как мне показалось, это был Ачарья Чандрагомин. На нём были одеяния, украшенные шестью узорами, какие я видел в Кхатоге на фреске Пхурбу. Он выполнял ритуал очищения Ваджры Видхараны. После этого видения моё здоровье пошло на поправку.

На двадцать седьмой день второго месяца во время выполнения ритуала «Воплощение реализации гуру» я почувствовал, что нахожусь в объятиях Шазы Кхамоче в мирной форме (Шаза Кхамоче – гневная дакини, употребляющая в пищу плоть). Она втянула мой дордже в свою бхагу, из которой струились кровь, гной и другие жидкости. Это видение как рукой сняло мой тогдашний недуг.

В год Огненного Петуха (1957) на одиннадцатый день девятого месяца мне приснился пожилой лама. Он находился в зале для посвящений в моей резиденции в монастыре Дзонгсар. Я думаю, это был Мипам Ринпоче. В зале был также один из его учеников, с которым Мипам Ринпоче вёл дебаты. Он как раз шутливо приводил возражения против точки зрения, озвученной его учеником. Поскольку в то время я не очень понимал, обладают ли, согласно доктрине мадхьямаки-прасангики, шраваки и пратьекабудды реализацией отсутствия самости, то ближе к закату я обратился к учителю с просьбой позволить мне принять участие в дебатах, после чего выполнил перед ним простирания. Я собирался прочесть молитву «Пустотное осознавание Манджушри…»[284], но не смог вспомнить первые строфы, поэтому начала читать какую-то другую молитву. Я не решился прочесть молитву почитания Манджушри «Тот, чьё воззрение является ложным…», поскольку был не уверен, что помню её целиком, но лама начал читать её сам. Затем он ответил на приведённые мной аргументы. Однако я не смог понять всё, что он сказал, поскольку он говорил довольно неразборчиво.

На двадцать третий день я получил от Шечена Конгтрула Ринпоче короткое письмо. Он писал: «Может получиться так, что в третьем месяце я уйду в чистую землю. Чтобы предотвратить это, тебе следует выполнить ретрит. Это нужно сделать в пещере – в Цари, Энза или Чонгжи». В письме содержалось также короткое предсказание, но сейчас я уже не помню, о чём там шла речь.

В год Земляной Собаки (1958) на двадцать шестой день седьмого месяца мне приснилось кое-что поистине удивительное! Я сам, мой повар и алтарный мастер, а также ещё несколько человек посещали великий храм Деге Лхундруб Тенг, зашли внутрь и довольно долго там оставались. Я стоял возле кремационной ступы великого настоятеля Нгора Палдена Чокьонга, однако в ступе не доставало элемента – конической верхушки, а купол был закрыт обшивной доской. Мы убрали доски и бамбуковые циновки, поскольку хотели посмотреть на кудунг целиком. Затем я пошарил рукой под куполом и обнаружил там отсыревший шафрановый порошок и какие-то круглые предметы. Я вынул один из них и увидел, что это был плод редиса. Я отложил редис и снова принялся искать внутри купола. На этот раз я наткнулся на что-то, что было похоже на кости и сердце. Затем я закрыл отверстие.

Через некоторое время человек, похожий на чопона из моей резиденции Чогдена, немного подвинул кудунг и открыл купол ступы. Тёплый сырой шафран издавал лёгкое благоухание. В шафране лежал кудунг длиной в локоть. Судя по лицу, это был пожилой лама с седыми волосами средней длины. Кожа на его ногах была мягкой и свежей, как кожа ребёнка. Его тело совершенно не было похоже на труп, оно выглядело так, как будто принадлежало живому человеку. Его колени были прижаты друг к другу, а ступни повёрнуты врозь. Чогден вынул тело, коснулся им моей спины и головы, а затем положил прямо передо мной. Я начал молиться, обращаясь к кудунгу с многочисленными просьбами. Я получил от него посвящения и зародил соответствующие устремления. Когда я коснулся его тела и лица, то смог ощутить дыхание и тепло, которое от него исходило. После того как я выразил своё почтение священному телу, мы положили его обратно под купол ступы на кусок материала, умащённого шафраном, который служил чем-то наподобие савана. Затем мы закрыли купол.

Как-то раз я встретил в сновидении Цеванга Дордже, который вручил мне старинную позолоченную статую Гуру Ринпоче в форме Гуру Норлха размером с локоть. Гуру Ринпоче держал в руках ваджрное знамя победы, длинный предмет, напоминавший кхатвангу, неуле (животное, похожее на мангуста) и драгоценный сосуд.

Однажды ночью в год Земляной Собаки (1958) я повторял молитву призывания Царчена Ринпоче, и у меня случилось несколько путаных сновидений. Я видел во сне, что прибыл в какое-то место, где хранилось множество текстов, напечатанных в Деге. Я ощутил, что необходимо выполнить практику йидама согласно садханам «Сущностная практика, спонтанно исполняющая все желания» и «Сущностная практика Тары». У меня также была череда сновидений, которые сложно описать. Например, в одном из них я торжественно вздымал над головой несколько страниц из тома, содержащего текст «Гур Махакала, „Пылающий“», написанный на цветной бумаге. Может быть, всё дело в том, что я придаю подобным вещам слишком большое значение?

Однажды ночью мне приснилось, что я рассматривал две висящие на стене внутри храма тханки Ваджрабхайравы – одна из них была внушительного размера, а другая гораздо меньше. В конце этого сновидения я увидел старую тханку сердечной практики Мипама.

Я поднимался на вершину горы Кайлаш несколько раз. Помню, что когда я поднимался туда второй раз, то обдумывал идею о том, что в этом месте было бы неплохо построить монастырь. В те времена там не было столько народа, как сейчас. Это было весьма пустынное место, и пока я стоял на деревянных мостках, у меня случилось смутное видение, в котором в голубизне неба проявились полупрозрачные образы гневной формы Ваджрапани, Ваджракилаи и других йидамов.

На одиннадцатый день второго месяца года Огненного Петуха (1957) мне по очереди приснились две позолоченные статуи Зелёной Тары. И несмотря на то, что я не мог видеть самих статуй, поскольку они были завёрнуты в жёлтую бумагу, я всё равно ощутил прилив радости, и в моём сердце зародилась искренняя преданность.

На тринадцатый день мне приснилось, что на меня напала обезьяна. Я хлестнул её плёткой, но она и не думала подчиняться. Затем я ударил её ваджрой, и это отчасти помогло.

В год Земляной Собаки (1958) в первый день двенадцатого месяца я задремал и увидел довольно длинный сон о Чистой земле Сукхавати. Под голубым небом возвышалась