Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

от него. Комната была обставлена со сдержанной элегантностью. На полированной столешнице стояли лишь настольный письменный прибор из оникса, пустая корзинка для писем да хрустальная пепельница. Посередине стола лежала утренняя газета с кричащим заголовком:

АРЕСТ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ КЭРЬЮ

Убрав правую руку, Орлик бросил взгляд на часы на левом запястье – они показывали десять минут десятого – и недовольно заворчал. В этот самый момент послышалась трель телефонного звонка. Орлик снял трубку:

– Я ведь просил сразу отправить его ко мне?

С этими словами он встал из-за стола, открыл дверь, обменялся рукопожатием с пересекшим холл высоким темноволосым молодым человеком и, пропустив его вперед, провел в кабинет.

Посетитель произнес недовольным тоном:

– Мой приход сюда – пустая трата времени. Мы могли бы спокойно встретиться в городе. Я ведь сказал вам по телефону…

– Мистер Кэрью, присаживайтесь. – Орлик вернулся в свое кресло. – Прошу вас, присядьте. Вопрос требует обсуждения.

– Не вижу смысла. – Гай Кэрью остался стоять. – Вы знаете об этом не меньше меня. Я все рассказал вам вчера, когда передал обрывки пряжи, полученные от мисс Фаррис. Они каким-то образом раздобыли пряжу, уж не знаю, как именно, что, впрочем, не важно. Для меня сейчас важно только одно: отправиться прямо туда и заставить их отпустить мисс Фаррис. Боже мой, она провела там всю ночь! А я узнал об этом лишь тогда, когда увидел газету…

– Лично я все знал. Мне сообщили в полночь.

– Что?! – Гай вытаращил на адвоката глаза.

– Я сказал, что узнал обо всем в полночь. У меня масса знакомых, которые рады предоставить мне информацию. – Орлик снова сложил руки на груди. – И это все вы, миллионеры проклятые! Когда в «Хатчингс и Осборн» попросили меня взяться за ваше дело, я хотел отказаться. Ненавижу клиентов-миллионеров. Предпочитаю работать с теми, кто должен заложить дом и занять страховые деньги, чтобы оплатить мои услуги. Они ожидают меньше, а ценят меня гораздо больше. Однако я делаю все возможное…

– Только не сидя в кресле. Вы уже и так потеряли час времени.

– И готов потерять еще десять минут, чтобы кое-что вам объяснить. Учитывая, что я лучший действующий адвокат по уголовным делам, как, по-вашему, я могу отправиться на Сентр-стрит и распахнуть все двери мановением руки? Послушайте, мистер Кэрью. Я предполагаю, что вы сказали мне правду и только правду относительно куртки и пряжи, входящей в состав ее ткани. Если это так, то на белом свете нет никаких способов вырвать эту молодую даму из рук полицейских, пока они или не узнают от нее то, что хотят узнать, или не поймут, что она им ничего не скажет, но в любом случае допрашивать ее будут. Я узнал обо всем в полночь и сразу начал работать над этим делом. Вполне вероятно, что полицейские каким-то образом получили образец пряжи и сравнили с имеющейся у них уликой. Ничем другим их поведение объяснить нельзя. Они просто-напросто не осмелились бы так поступить. Кремер мог бы задержать женщину на основании лишь имеющегося подозрения – у него хватило бы духу. Но вот у Скиннера начинают дрожать коленки при вмешательстве адвокатов, что вчера около полуночи и произошло. К тому же эта дамочка Делани чуть было не разнесла все здание. Мне доложили об этом друзья из управления. Однако никому не позволили даже взглянуть на задержанную. Скиннер не суетится, а если он не суетится, значит у него есть сильные козыри на руках. – Орлик наклонился вперед и поднял глаза на собеседника. – Остается только молить Бога, что у мисс Фаррис хватит ума и выдержки держать рот на замке. Один из ее адвокатов, его фамилия Рейли, очень хорош. Утром ей позволят увидеться с ним, что наверняка ее приободрит. Вы просите отправиться в управление и вызволить мисс Фаррис. Я не могу поехать туда, не говоря уже о том, чтобы вытащить мисс Фаррис. Мое появление будет равнозначно подписанному заявлению, что пряжу она получила от вас, поскольку всем известно, что я ваш адвокат.

– Хорошо. – Гай остался стоять. – Мы сделаем подобное заявление. И вообще все что угодно. Я не могу позволить ей… Я ведь уже сказал вам, что ее продержали там всю ночь…

– Боже мой! – Орлик развел руками. – Мисс Фаррис ведь нужно было где-то ночевать. В любом случае ее там никто не обижает. Вы можете, конечно, признаться, что сами отдали девушке куртку, сопроводив это рассказом, что вы в предпоследний раз видели куртку, когда вешали ее в шкаф во вторник днем, а две недели спустя обнаружили, что она лежит на стуле в вашей комнате. Мистер Кэрью, как я вам уже говорил, я принимаю на веру вашу историю. В общих чертах. Я не защищаю вас от обвинения в убийстве, и, надеюсь, мне не придется, учитывая ваше алиби. Но как только полицейские узнают, что мисс Фаррис получила пряжу, распустив вашу куртку, то сразу превратятся в ослов, ослепших на один глаз и не видящих другим. Как я уже говорил, они или решат эту проблему, или нет. Если нет, то ее придется решать мне. Но тогда у меня должны быть развязаны руки. Я определенно не хочу иметь…

– Это подождет, – нетерпеливо оборвал адвоката Гай. – Я, конечно, хочу, чтобы вы решили проблему, но, поскольку у вас до сих пор ничего не получилось, полагаю, это может подождать, пока мы не освободим мисс Фаррис. Что в данный момент интересует меня в первую очередь. Думаю, вопрос легко уладить с помощью надлежащих правовых процедур. Вот потому-то я позвонил вам и заехал сюда по вашей просьбе. Вы мой адвокат, и я вам плачу. Так вы собираетесь хоть что-нибудь предпринять?

– Вы хотите сказать, сегодня утром? Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас.

– Ничего не получится. – Орлик снова развел руками. – Я что, непонятно объяснил? Проклятье, я не могу заниматься освобождением мисс Фаррис! Они ничего плохого ей не сделают. Если она готова стойко перенести все невзгоды… Эй! Мистер Кэрью!

Гай, не обращая внимания на окрик адвоката, направился к двери и решительно повернул ручку. Не успел он дойти до середины холла, как сзади послышались торопливые шаги и дрожащий от ярости тихий голос:

– Если вы пойдете туда и выставите нас дураками, то, предупреждаю, я все брошу! Я выхожу из игры! Я ваш адвокат, и вы должны…

Гай, не останавливаясь, спокойно произнес:

– Хорошо. Выходите из игры и катитесь к черту!

Открыв наружную дверь, он прошел по общему коридору к лифтам, спустился на первый этаж, растолкав пассажиров, выбрался из кабины