Курский излом - Валерий Замулин

«Командующему 1‑й ТА генерал–лейтенанту Катукову Копия: командиру 5‑го гв. тк генерал–майору Кравченко командующему 6‑й гв. А генерал–лейтенанту Чистякову Одиночные танки противника прорвались Кочетовка через Лучки и направляются на Лучки. Приказываю:

Под личную ответственность Катукова и Кравченко, уничтожить прорвавшегося противника. Прошу закрыть промежуток между Яковлево и Лунино{562} и ни в коем случае не допустить дальнейшего прорыва противника. Для этого 31‑й тк двинуть в район Лучки. Ватутин, Хрущев, Иванов»{563}.

Вероятно, именно после полуночи постепенно стала вырисовываться вся картина происшедшего с 5‑м гв. Стк. Пытаясь сгладить остроту ситуации и не драматизировать ситуацию, руководство фронта в этом распоряжении использовало, мягко говоря, не соответствующие положению дел слова и обороты. Ни о каких отдельных танках речи уже не шло, на рассвете 7 июля на рубеже: район выс. 258.2 (севернее х. Тетеревино) — яр. Заслонный (юго–восточнее Грезное) — район Малые Маячки — Большие Маячки, северные окраины Яковлева находились в полном составе две эсэсовские моторизованные дивизии, а сплошного оборонительного рубежа перед их фронтом не существовало.

В это же время с точно таким же распоряжением знакомился и командующий первой танковой, после чего немедленно приступил к созданию каркаса обороны на левом фланге. Здесь Михаилу Ефимовичу пригодился опыт отражения танковых ударов танковых групп Гудериана в 1941 г. Утром [606] 7 июля на прохоровском направлении ситуация напоминала обстановку под Орлом. Здесь вплоть до третьего тылового рубежа подготовленных позиций не было, стрелковых частей тоже, если не считать остатки 51‑й гв. сд в районе хутора Рыльского. При этом командарм имел четкий приказ: удержать противника в системе второго рубежа и заставить его как можно дольше топтаться на месте, терять силы и темп. А пока было необходимо взять ситуацию под контроль, чтобы подтянуть резервы. Средств для создания прочного рубежа было мало, особенно пехоты, поэтому М. Е. Катуков решил применить прием активной подвижной обороны танковыми бригадами. То есть создать вокруг прорыва эсэсовского корпуса эластичное огненное полукольцо.

Выход двух дивизий СС в этот район был бесспорным успехом противника, однако брешь оказалась очень узкой. Их войска подобно острому, но узкому клинку как бы протиснулись в небольшую щель второго армейского рубежа и были вынуждены развернуться фронтом: «Дас Райх» — к Липовому Донцу, а «Лейбштандарт» — к селам Яковлево — Малые Маячки — Большие Маячки — Грезное. Причем оба соединения не смогли установить локтевую связь. Поэтому левый фланг «Дас Райх» и правый «Лейбштандарт», находившиеся на вершине прорыва, были открытыми и, следовательно, требовали серьезного усиления, прежде всего танками и средствами ПТО.

Эту очень опасную для врага конфигурацию линии фронта и попытался использовать М. Е. Катуков. Продолжая аллегорические сравнения, можно сказать, что он задумал зажать вражеский клинок между наковальней — прочной активной обороной по Липовому Донцу и бронированным молотом — сильными ударами пяти танковых бригад 3‑го мк и 31‑го тк с севера и северо–востока. В качестве молота выступали: 1‑я гв. тбр, в районе Яковлева, 49‑я тбр, в ур. Становая, нацеленная на район Покровки, 100‑я тбр, на участке: Большие Маячки — Яблочки, 242‑я тбр, район х. Рыльского, имевшая задачу ударить на Лучки (южные), и 237‑я тбр, готовившая развернуться по линии Грезное — х. Тетеревино. Фронт «наковальни», который должен не только удерживать, но и сковывать врага активными действиями, предстояло держать войскам 5‑го гв. Стк, 2‑го гв. Ттк, 375‑й и 93‑й гв. сд. Этот план командарма полностью отвечал требованиям руководства фронта, которое к исходу дня 6 июля докладывало в Ставку:

«Военный совет решил: разбить противника в оборонительном бою на заранее подготовленных рубежах, усилив опасные направления… Яковлево, Прохоровка путем выдвижения в стык 1‑й ТА и 5‑го гв. тк двух бригад 31‑го тк и одной [607] истребительно–противотанковой бригады. Всею мощью авиации фронта обрушиться на уничтожение танков и живой силы противника на обояньском направлении»{564}.

Положение М. Е. Катукову на прохоровском направлении казалось сложным, но не критическим. Оборона по Липовому Донцу держалась устойчиво. Теперь было главное сформировать сильную ударную группировку, и он сделал ставку на корпус генерал–майора Д. X. Черниенко. По его задумке, он должен был стать тем «молотом», который будут крушить 2‑й тк СС с севера и северо–востока. Помочь ему должны были 3‑й мк и те части усиления, которые передавались армии из фронта.

Главной проблемой было: где находится 5‑й гв. Стк и в каком состоянии его соединения. Для прояснения этого вопроса командарм распорядился с рассветом выслать офицеров связи на самолетах По‑2 для установления местонахождения Сталинградского корпуса и попросил телефониста связать его с командирами 3‑го мк и 31‑го тк. С. М. Кривошеину он поставил задачу продублировать воздушную разведку и выслать на рассвете с левого фланга несколько разведгрупп для установки связи с корпусом А. Г. Кравченко.

Весь остаток ночи и ранним утром спешно шло усиление 31‑го тк. К этому моменту три бригады 3‑го мк и 31‑го тк (1‑я гв., 49‑я и 100‑я тбр) уже находились на месте, две (237‑я и 242‑я тбр 31‑го тк) — в пути на расстоянии 10–30 км от указанных районов. Уже вышла на марш и переданная из состава 40‑й А 29‑я оиптабр, о которой упоминалось в цитате.

Интуитивно чувствуя, что с 5‑м гв. Стк случилась беда, М. Е. Катуков решил подстраховаться и сгруппировать основные силы от левого фланга 3‑го мк из района Яковлева до Грезного, чтобы перекрыть в первую очередь путь противнику на севере, где сплошного фронта не было. А затем частично усилить участок от Грезного на юг до х. Тетеревино перед фронтом дивизий правого крыла 69‑й А, которые уже заняли третий тыловой рубеж юго–западнее Прохоровки. Д. Х. Черниенко получил приказ: о перенацеливании двух танковых бригад. 242‑я тбр подполковника В. П. Соколова должна была прикрыть стык между левым крылом 3‑го мк и правым 5‑го гв. Стк, как и требовал приказ командования фронтом. Она получила приказ: выдвинуться из ур. Становая (10 км севернее Яковлева) в район Лучки (северные) и занять рубеж: Лучки, Озеровский, Калинин. Хотя сам М. Е. Катуков не только не представлял, где находится фланг соседа, но и есть ли у него вообще сосед на прохоровском направлении. 237‑й тбр предстояло [608] выйти из леса южнее Красная Поляна (9 км севернее Яковлево) и, совершив марш, к 8.00 сосредоточиться в район х. Тетеревино, который находился перед третьим армейским оборонительным рубежом, занятым частями 183‑й сд 69‑й А. Комбриг майор Н. П. Проценко имел задачу не допустить дальнейшего распространения эсэсовцев на восток и к излучине р. Псел к позициям пехоты на тыловой полосе.

31‑й тк был наиболее слабым соединением армии М. Е. Катукова. Он практически не имел своей артиллерии (за исключением противотанковых батарей в тбр), поэтому командарм сообщил комкору, что после подхода 29‑й оиптабр{565} подполковника Е. Ф. Петрунина{566} она будет подчинена ему и дополнительно корпус получит 1224‑й иптап в составе 20 45‑мм ПТО. Таким образом, Д. Х. Черниенко передавалось полноценное соединение численностью 59 стволов. Столько артиллерии в качестве усиления не имел ни один корпус армии. Мера эта была оправданная, артиллеристам предстояло перекрыть танкоопасные направления и одновременно усилить танковые бригады 31‑му тк, которым должны были удерживать достаточно широкий фронт обороны без пехотных частей.

В 8.00 7 июля 29‑я оиптабр сосредоточилась в Зоринских Дворах. Через некоторое время подполковник Е. Ф. Петрунин получил приказ от полковника И. Ф. Фролова, командующего артиллерией 1‑й ТА, по тревоге выдвинуться и занять противотанковый рубеж: Малые Маячки, Рыльский, Веселый. Замечу, задачи ставились на основе данных, которыми располагал штаб армии, но к этому моменту оперативная обстановка изменилась. Поэтому и танковым бригадам, и 29‑й оиптабр пришлось занимать новые рубежи.

М. Е. Катуков понимал, что длительное время подвижной обороной удержать значительные силы ударной группировки врага не удастся. Как никто, командарм знал и возможности своих войск. Особенно беспокоил его корпус Д. Х. Черниенко. Сформированное лишь в конце мая 1943 г. соединение еще не участвовало в боях, для его укомплектования ряд частей и [609] соединений еще не прибыл, в том числе мотострелковой бригады. Уровень слаженности и подготовки в бригадах был еще невысок. Поэтому командарма очень тревожил тот факт, что армия не могла создать второй эшелон на случай прорыва противника через рубежи танковых бригад на север и северо–восток. На помощь 23‑го гв. ск надежды было мало, его дивизии свою задачу уже выполнили с лихвой. Максимум, чем мог помочь И. М. Чистяков, так это артиллерией, да закрыть пехотой отдельные участки. Своей тревогой М. Е. Катуков поделился с Н. Ф. Ватутиным и попросил усилить его стрелковыми соединениями, но командующий фронтом сослался на большой дефицит войск и пообещал решить этот вопрос, но не сразу, а в ближайшее время.